— Да, — закивала я головой, разомлев от вкусной и обильной пищи, — точно так. Да вы философ, Виктор Федорович…
— Вот у вас, — неожиданно спросил Виктор Федорович, — какая зарплата? — Он понизил свой голос до интимного шепота.
Та-ак, начинается. Ну, что ж, буду играть до конца роль слабой женщины-журналистки, ослепленной внешним великолепием, радушным приемом, оказанным высокопоставленными лицами, и мудрыми речами…
Будем покупаться.
— Да какая там зарплата! — вздохнула я в ответ на вопрос Зайберта. — Как говорится, волка ноги кормят. Как потопаешь, так и полопаешь. Плохая у меня зарплата, — призналась я, — маленькая.
— А детишки есть у вас, Ирина Зиновьевна? — продолжал задушевный разговор Зайберт.
— Трое, — сказала я, — два мальчика и одна девочка. Машенька. В школу пошла в этом году…
— Ай-яй-яй, — всплеснул руками Виктор Федорович, — детишки… А я бы и не подумал, что детишки. Вы так молодо выглядите… И как же вы с такой зарплатой?.. Это прямо безобразие какое-то, — он полез волосатой лапищей во внутренний карман пиджака, — вам же, наверное, денег от зарплаты до зарплаты не хватает…
На стол передо мной легла толстая пачка долларов. Резиночкой перетянутая.
— Что это? — шепотом спросила я.
— Возьмите, — тоже шепнул Виктор Федорович, — мы должны помогать друг другу… Сегодня я вам, а завтра, глядишь, и вы мне чем-нибудь сможете помочь…
Поколебавшись немного для приличия, я положила деньги себе в сумочку. Зайберт следил за долларами напряженными красными глазами, следил-следил, пока они в сумочке не скрылись.
— Ну, вот! — Он сразу страшно развеселился, когда я спрятала деньги. — Вот и умничка!
Я скромно потупилась:
— Неудобно как-то… Со мной еще ни разу такого не случалось…
— Всякое в жизни бывает, всякое, — сладко приговаривал начальник пресс-службы, разливая коньяк по рюмкам, — иногда такое случится, что…
Он поднялся с рюмкой в руке, произнес тост, который я сегодня от него слышала уже раз пять:
— Ну, за прекрасных дам!
И выпил.
— Так вот, — закусив лимончиком, весело продолжал он, — я вам хотел случай один рассказать из моей жизни, анекдотический прямо, вы, Ирина Зиновьевна, до упаду смеяться будете…
На столе у него звякнул телефон.
— Да? — сразу посерьезнев, сказал в трубку Зайберт. — Конечно, помню. Самолетом прилетает… Буду встречать, обязательно… Что? Я?! Да нет, что вы, да какой пья… Устал я просто. Сейчас прилягу, отдохну, к вечеру буду как огурчик… Ага. До свидания…
Он положил трубку и, сделав страшные глаза, постучал по своей голове.
— Губернатор звонил! — похвастался он. — Во как! Напоминал, что министр сегодня прилетает. Вы пойдете в аэропорт, Ирина Зиновьевна, министра встречать?
— Ах, нет, — ответила я, — у меня голова ужасно разболелась, — я лучше пойду в гостиницу к себе в номер и прилягу…
Пусть он будет уверен, что в аэропорту я присутствовать не буду.
Алиби то есть.
— От коньяка, должно быть, — озабоченно предположил Зайберт, — алкоголь очень вреден для здоровья. Особенно — женского.
Виктор Федорович застегнул рубашку и поправил галстук. Надо понимать, это — конец аудиенции.
А что — цель достигнута, журналистка очарована и подкуплена. Город Петропавловск вне опасности.
Вот ведь тип. Нашли же кого начальником пресс-службы администрации города поставить.
Виктор Федорович поднял телефонную трубку.
— Юлечка, уноси, — квакнул туда.
Вошла секретарша, собрала все пустые и полупустые блюда на один поднос и удалилась, традиционно улыбнувшись. Ополовиненную бутылку коньяку Зайберт тщательно закрыл и поставил в тумбочку своего стола.
Я поднялась.
— Ну, что же, — сказала я, — до свидания, Виктор Федорович. До завтра. Завтра же в любом случае увидимся? Пресс-конференции всякие и так далее.
— Да-да-да, — невнимательно ответил Зайберт, озираясь по сторонам.
— Если я окончательно не разболеюсь, — добавила я, — все-таки весна — пора простуд…
— Вы уж не болейте, — пожелал Виктор Федорович, — и вообще, — он вдруг весело подмигнул мне, — завтра вечером приходите ко мне в гости. Сабантуйчик маленький устроим… Сам министр будет.
— Министр? — поразилась я. — Он же — лицо официальное. Как же он — просто так, возьмет и к вам в гости зайдет?..
— Зайде-от! — уверенно сказал Зайберт. — Вы же знаете, что министр не в первый раз в нашем городе?
— Знаю.
— Ну, вот, — кивнул Зайберт, — теперь даже традиция сложилась — как министр в Астану едет, так обязательно в Петропавловске задерживается… И ко мне в гости заходит обязательно…
— Ой, а разве можно мне? — продолжала я не верить. — Там все-таки узкий круг… Политическая элита…
— Да ладно! — отмахнулся Виктор Федорович. — Элита… Все люди — братья, между прочим. И кроме того, — он снова понизил голос до интимного шепота, — кроме того, у меня к вам небольшая просьбочка будет…
Вот это уже интересно. А я-то думала, что это Зайберт такое гостеприимство начал вдруг проявлять?
— Какая просьбочка? — простодушно спросила я.
— Да не просьба даже, а… так, — Виктор Федорович небрежно поиграл бровями, — ерунда, одним словом…
— А все-таки?
— Понимаете, Ирина Зиновьевна, — снова зашептал он, — в последнее время про министра какие-то слухи неприятные ходят.
— Да?! — поразилась я. — Какие?
— Ну, что он якобы всяческие махинации крутит… Какие-то связи в мафиозных кругах имеет. Словом — напридумывали наши коллеги, газетчики всякого, — Виктор Федорович хихикнул, — такое прочитаешь иной раз, что… взял бы, да и на первом суку.
В глазах Зайберта при последних словах внезапно вспыхнула неподдельная, самая настоящая злость. Я ахнула, прикрывши рот ладошкой.
— Шучу, конечно, шучу… — он мгновенно превратился из Зайберта-злодея в Зайберта-добряка, — никого вешать, конечно же, ни на каком суку не стоит…
— Так вы про просьбу не сказали еще, Виктор Федорович, — напомнила я.
— Ах, просьба, — Зайберт хлопнул себя ладонью по лбу, — совсем из головы вон… Так… Вы будете у меня на сабантуйчике завтра вечером?
— Ну… буду, — согласилась я.
— Ну и напишите после вечера небольшую заметочку, там… интервью маленькое с министром. Расскажите всю правду, как он культурно отдыхает, как налаживает торговые связи между республиками… Понятно, в общем?
— Всего-то? — сказала я. — Конечно, Виктор Федорович, я напишу эту заметку.