Ереми Магнуссон был молод и служил в Комиссии по делам иммигрантов, когда ему на стол попало дело близнецов. Юрек забрал его жену, сына, внука, а под конец – дочь Агнету. Когда Ереми повесился в своем охотничьем домике, Юрек отправился к могиле, где все еще жила Агнета, собираясь выпустить ее на волю.
Сага повторила себе, что на самом деле Юрек выкопал ее – совсем как он сам объяснял это Йоне. Он открыл гроб и сел возле ямы, наблюдая за ее слепыми движениями. Агнета была версией его самого – дитя, которому суждено вернуться в никуда.
Потерявший душевное здоровье брат Юрека жил среди старых вещей отца в брошенном бараке. Он выполнял все, что приказывал ему Юрек, научился делать наркоз, помогал переносить людей и присматривал за захоронениями. Убежище, которое отец устроил на случай ядерной войны, служило чем-то вроде перевалочного пункта, где похищенные ждали помещения в могилы.
Санден постучал ложкой о стакан, требуя тишины, чем прервал поток мыслей Саги. Шеф торжественно достал из сейфа синюю коробочку, открыл, нажав на кнопку, и вынул из нее золотую медаль.
Окруженная венком звезда с желто-синей лентой.
У Саги вдруг сжалось сердце, когда она услышала, как Вернер гулким басом рассказывает о проявленных ею мужестве, отваге и уме.
В кабинете царило торжественное спокойствие.
У Карлоса блестели глаза, Натан улыбался ей серьезной улыбкой.
Сага сделала шаг вперед, и Вернер приколол медаль ей на грудь.
Коринн захлопала и широко улыбнулась Саге. Карлос, открывая шампанское, запустил пробкой в потолок.
Сага чокнулась со всеми, приняла поздравления. Слова окружающих то и дело прерывал звон в ушах.
– Чем займешься? – спросил Поллок.
– Я на больничном, но… не знаю.
Саге стало тошно при мысли о том, как она будет сидеть одна в пыльной квартире с увядшими растениями, чувством вины и воспоминаниями.
– Сага Бауэр, ты совершила великое деяние ради своей страны, – провозгласил Вернер, а потом объяснил, что, к сожалению, должен хранить ее медаль в шкафу, так как на деле стоит гриф секретности и информация о нем уже стерта из всех реестров и списков.
Он деловито забрал у Саги медаль, положил назад, в коробочку, а коробочку тщательно запер в сейф.
* * *
Солнце светило с туманного неба, когда Сага вышла из метро на заснеженную улицу. Тянули швы на лбу. Сагу мучило чувство омертвения.
После того как Вальтера взяли, Самюэль Мендель и Йона Линна попали в черный список. Брат Вальтера забрал семью Самюэля и уже подобрался к Сумме и Люми, когда произошла автокатастрофа.
Единственная понятная причина, по которой Микаэль и Фелисия так и остались в капсуле, – это что Юрек не успел отдать брату приказ об их погребении. Семью Менделя зарыли в землю, но Микаэль с Фелисией оставались в капсуле все те годы, что Вальтер сидел в изоляторе. Брат Вальтера отдавал им остатки еды и следил, чтобы они не сбежали, а сам, как обычно, ждал распоряжений Юрека.
Вероятно, Вальтер не подозревал, каким строгим может оказаться приговор суда.
Его заперли в особо охраняемом отделении Лёвенстрёмской больницы на неограниченное время, лишив каких-либо контактов с внешним миром.
Годы шли, Вальтер коротал время, придумывая план мести. Вероятно, братья начали разрабатывать его каждый со своей стороны, когда Сусанна Йельм решила передать Юреку письмо от адвоката. Узнать, о чем именно говорилось в зашифрованном письме, было невозможно, но совершенно очевидно, что оставшийся на воле брат сообщал о жизни Йоны Линны.
Юреку необходимо было выяснить, даст ли изоляция трещину, если он просто попросит послать письмо на абонентский ящик, который братья иногда использовали, чтобы оставлять друг другу сообщения.
Братья унаследовали от отца хитрый шифр, и Юрек составил письмо, которое выглядело как просьба о юридической помощи. На самом деле это был приказ отпустить Микаэля. Юрек понимал, что эта история дойдет до Йоны Линны и что комиссар попытается дотянуться до него, чтобы узнать, где находится Фелисия. Вальтер не знал, как именно все произойдет, но был уверен, что получит желанный шанс.
Так как раньше никто не заговаривал с ним о Фелисии, Вальтер сообразил, что один из новоприбывших пациентов – полицейский, а когда Сага попыталась спасти Берни Ларссона, Вальтер понял, что подсадная утка – она.
Наблюдая за молодым врачом Андерсом Рённом, Юрек понял, что тот, распоряжаясь в изоляторе, склонен превышать полномочия и использовать свое служебное положение.
Когда Вальтер заметил его явное влечение к Саге, то сообразил, как должны развиваться события. Ему надо было только выманить у молодого врача ключи и карточку-пропуск. Он знал, что врач не сможет устоять при виде спящей красавицы. Несколько ночей Юрек посвятил тому, чтобы, намочив туалетную бумагу, высушить ее у себя на лице, а потом слепить из нее голову – так, чтобы казалось, будто это он спит в своей кровати.
Сага остановилась на холодном ветру у пекарни на Санкт-Паульсгатан. Она не знала, сможет ли войти.
Йона говорил – Юрек всем врет, подумала она. Юрек слушал и соединял воедино все, что узнавал для себя полезного. Он смешивал ложь с правдой, чтобы придать лжи достоверный вид.
Сага повернулась и пошла через Мариаторгет к Хорнсгатан. В воздухе кружились снежинки, и она шла словно в туннеле скорби и одиночества, которые смешивались с зимним светом и воспоминаниями о себе маленькой.
Она не хотела убить свою мать. Не хотела.
Сага медленно шла вперед, думая об отце.
Ларс-Эрик Бауэр. Кардиолог из больницы Святого Йорана. Она не разговаривала с ним по-настоящему с тех пор, как ей исполнилось тринадцать.
И все же Юрек заставил ее вспомнить, как папа раскачивал ее на качелях, в гостях у бабушки и дедушки, когда она была маленькой, еще до болезни матери…
Сага вдруг остановилась, чувствуя, как затылок и руки покрываются гусиной кожей.
Какой-то мужчина со скрежетом протащил мимо нее санки, в которых сидела маленькая девочка.
Сага подумала: Юрек врал всем.
С чего она решила, что он сказал правду ей?
* * *
Сага села на заснеженную скамейку, вынула телефон и позвонила Нолену.
– Нильс Олен, судебная медицина.
– Привет, это Сага Бауэр. Я бы хотела узнать…
– Труп идентифицирован. Его звали Андерс Рённ.
– Я не об этом хотела спросить.
– А о чем?
Оба замолчали. Сага смотрела, как ветер сдувает снег со скульптуры Тора, подъявшего топор на змея Мидгарда, и вдруг услышала свой собственный голос:
– Сколько нужно принять таблеток кодеин-ресипа, чтобы умереть?
– Ребенку или взрослому? – Нолен никак не выдал, насколько неожиданным был для него вопрос.