– Он не оставит тебе выбора.

Под «ним» подразумевался начальник полиции.

– Что за дело?

– Человек бросился с балкона отеля «Шато-Мармон».

– Кто он?

– Гарри, думаю, тебе лучше дождаться вызова начальника полиции. Я просто хотела…

– Кто такой, Киз? Ты ведь знаешь меня. Не сомневайся, я умею хранить тайны, пока они еще не всем известны.

Помолчав, она ответила:

– Насколько я понимаю, узнавать особенно нечего – упал с седьмого этажа на асфальт. По документам это Джордж Томас Ирвинг, сорока шести лет…

– Фамилия Ирвинг пишется как у Ирвина Ирвинга, члена муниципального совета?

– Да, это беда полицейского управления Лос-Анджелеса, а особенно детектива Гарри Босха. Именно так и пишется. Это его сын. И член муниципального совета Ирвинг настаивает, чтобы расследование вел ты. Начальник полиции ответил, нет проблем.

Босх помолчал, совершенно ошеломленный.

– Почему Ирвинг выбрал меня? Свою деятельность в полиции и в политике он отчасти посвятил тому, чтобы помешать моему карьерному росту.

– Это мне неизвестно, Гарри. Знаю только, что он требует тебя.

– Когда это произошло?

– Звонок поступил в пять сорок пять утра. Насколько я понимаю, никто не может точно сказать, когда это случилось.

Босх посмотрел на часы: делу уже более трех часов – сильно опоздали с началом расследования причин смерти. Он примется за работу в невыгодной ситуации.

– Что там расследовать? Ты же сказала, что он сам выпрыгнул из окна?

– Там начали работать ребята из отделения Голливуда и уже хотели закрыть дело, решив, что это самоубийство. Но тут явился член муниципального совета и отказался поставить подпись под их выводами. Поэтому пожелал, чтобы делом занялся ты.

– Разве начальник не знает нашу историю с Ирвингом?

– Знает. Но еще понимает: ему необходим каждый голос в городском совете, чтобы в управление снова потекли средства на оплату сверхурочных.

Из отдела нераскрытых преступлений вышла в коридор лейтенант Дюваль и, сделав жест, означающий: «Вот вы где!» – направилась к Босху.

– Похоже, мне сейчас дадут официальный приказ, – сказал он в трубку. – Спасибо, Киз, что предупредила. Я мало что понял, но все равно благодарю. Дай знать, если что-нибудь услышишь.

– Гарри, будь осторожен. Ирвинг хоть и стар, но зубы у него по-прежнему острые.

– Это мне известно.

Он закрыл сотовый в тот момент, когда к нему с листом бумаги в руке подошла Дюваль.

– Простите, Гарри, планы меняются. Вам с Чу необходимо отправиться по этому адресу и взяться за живое дело.

– Вы о чем?

Босх посмотрел на листок – там был указан адрес отеля «Шато-Мармон».

– Поступил приказ из канцелярии начальника полиции. Вам предписывается незамедлительно, по коду три, прибыть на место. Это все, что я знаю. И еще: там вас ждет сам шеф.

– А как быть с тем делом, которое вы только что поручили нам?

– Считайте его второстепенным. Я хочу, чтобы вы продолжали им заниматься, но только если позволит время. – Лейтенант указала на лист бумаги в его руке. – Это приоритет.

– Уверены, лейтенант?

– Конечно, уверена. Шеф позвонил мне сам и собирается звонить вам. Так что забирайте Чу – и вперед.

3

Как и следовало ожидать, Чу задал множество вопросов, пока они ехали из центра города по шоссе. Прошло почти два года, как они стали напарниками, и Босх уже привык к тому, что у Чу неуверенность в себе выражалась в нескончаемом потоке вопросов, замечаний и комментариев. Обычно он говорил совсем не о том, что его тревожило в данное время. Иногда Босх был к нему снисходителен и отвечал, а порой позволял говорить до тех пор, пока молодой напарник не начинал выходить из себя.

– Гарри, что, черт возьми, происходит? Утром нам поручили дело, а теперь повесили еще одно?

– Полицейское управление Лос-Анджелеса, Чу, военизированная организация. Это означает, что если кто-то выше тебя чином отдает приказ, ты исполняешь его. Такова ситуация. Мы еще вернемся к нераскрытому делу, а пока наша первостепенная задача – новое.

– Какие-то закулисные игры.

– Шовинизм высшей пробы.

– Это еще что такое?

– Слияние полиции с политиканами. Мы едем расследовать смерть сына члена муниципального совета Ирвина Ирвинга. Ты ведь слышал об Ирвинге?

– Да. Когда я пришел в полицию, он был заместителем шефа. А затем баллотировался в муниципальный совет.

– Все так, только ушел он не по доброй воле. Его попросили. А баллотировался в муниципальный совет для того, чтобы получить возможность мстить полиции. Просто и ясно: он живет ради того, чтобы наступить на горло полицейскому управлению Лос-Анджелеса. И еще ты должен знать, что в прошлом он очень не любил меня. Скажем так: у нас с ним было несколько стычек.

– С какой же стати он хочет, чтобы ты занимался делом его сына?

– А вот это мы скоро узнаем.

– Что сказала тебе лейтенант? Это самоубийство?

– Она ничего не сказала. Только дала адрес.

Босх решил не распространяться, иначе напарник мог догадаться, что в канцелярии шефа у него есть источник информации. Пусть Чу пока не знает об этом. А о своих ежемесячных обедах с Киз Райдер он всегда помалкивал.

– Звучит жутковато, – заметил Чу.

Телефон Босха подал сигнал. Он посмотрел на экран: определитель номера был заблокирован, но Босх ответил на вызов. Звонил начальник полиции. Они были знакомы много лет, даже, случалось, вместе занимались расследованиями. Начальник полиции – отслужив свое в отделе особо тяжких преступлений – поднимался по карьерной лестнице как следователь и администратор. Шефом работал всего пару лет и по-прежнему пользовался поддержкой рядовых сотрудников.

– Гарри, это Марти. Ты где?

– На сто первом. Выехали, как только получили указание.

– Хочу хоть что-нибудь выяснить, пока про это дело не пронюхали журналисты, чего ждать недолго. Меньше всего нам нужна шумиха. Тебе наверняка сообщили, что жертва – сын члена муниципального совета Ирвинга. Он настаивал, чтобы расследование поручили тебе.

– Почему?

– Ирвинг не сообщил мне о своих мотивах. Помнится, у тебя с ним была какая-то история.

– Не слишком приятная. Что известно о деле?

– Не много.

Начальник полиции изложил то, что Босх уже слышал от Райдер, добавив несколько деталей.

– Кто работает от Голливуда?