— Немцы вторглись в Польшу! — взволнованно объявил Сигвард. — Это только начало. Попомни мои слова.
— Политика меня не интересует.
Лаура намазала маслом половину кусочка хлеба. Есть больше она не отваживалась. Вечный голод был ценой за безупречную фигуру. Порой Лаура поражалась тому, насколько это абсурдно. Она вышла за Сигварда ради уверенности в будущем, ради того, чтобы у нее всегда была еда на столе. Но теперь ей так же часто приходилось голодать, как когда она жила с Дагмар и та тратила деньги на спиртное вместо еды.
— Твой папа тоже тут упомянут, — со смешком добавил ее муж.
Она послала ему ледяной взгляд.
Лаура со многим готова была смириться, но ведь она тысячу раз просила мужа не упоминать ее безумную мать. Она и так все хорошо помнила. Дагмар заперта в больнице Святого Йоргена, и если ее дочери повезет, просидит там до самой смерти.
— Я же тебя просила…
— Прости, любимая. Но тебе нечего стыдиться. Как раз наоборот. Этот Геринг — любимчик Гитлера, командующий Люфтваффе. Это неплохо, — кивнул Сигвард и снова погрузился в чтение.
Молодая женщина вздохнула. Это ей было неинтересно. Она достаточно наслушалась о Геринге — плоде больных фантазий матери, — чтобы еще читать о нем в газетах. И не важно, что он ближайший соратник Гитлера. Какое вообще дело шведам до того, что немцы вторглись в Польшу?
— Я хотела бы кое-что переделать в гостиной. Ты не возражаешь? — вкрадчивым голоском спросила Лаура.
Она совсем недавно полностью переделала эту комнату. Там было красиво, но не идеально. Не так, как в гостиной в кукольном домике. Диван не вписывался в интерьер, и призмы в хрустальной люстре сверкали не так ярко, как ей хотелось.
— Ты меня разоришь! — сказал Сигвард, любовно глядя на жену. — Но делай как хочешь. Главное, чтобы тебе было приятно.
— Анна тоже придет, если ты не возражаешь, — сказала Эрика, вглядываясь в лицо Эббы. Только пригласив сестру, она подумала, что это не лучшая идея, но ей не хотелось, чтобы та сидела одна дома.
— Все нормально, — устало улыбнулась фру Старк.
— Что сказали родители? — спросил Патрик, которому по-прежнему было неудобно из-за того, что Берит и Стуре узнали обо всем от него, а не от дочери.
— Мне надо было им все рассказать, но они так за меня переживают… Они бы потребовали, чтобы мы все бросили и вернулись в Гётеборг.
— А вы об этом не думали? — спросила Эрика, включая Майе дивиди с «Лоттой с Горластой улицы». Близнецы спали, утомленные визитом к Йосте, а их старшая сестра уже устроилась на диване в ожидании фильма.
Подумав, Эбба покачала головой:
— Нет, мы не можем вернуться домой. Если с домом не получится, я не знаю, что нам делать. Понимаю, что это идиотизм — оставаться на острове. Мне страшно. Но с другой стороны, самое страшное, что могло с нами случиться, уже случилось…
— Что? — начала Эрика и осеклась. Она так и не отважилась спросить, что произошло с сыном Старков.
Но тут дверь открылась, и вошла Анна.
— Привет! — поздоровалась она.
— Входи! — пригласила ее сестра. — Я только поставлю Майе этот диск… в тысячный раз.
— Привет, — кивнула Анна Эббе. Видно было, что она немного нервничает, не зная, как себя вести с этой женщиной после того, что им вчера пришлось пережить вместе.
— Здравствуй, Анна, — так же острожно поздоровалась фру Старк. Эрика подумала, что такой замкнутой она наверняка стала после смерти ребенка.
На экране пошла заставка фильма, и хозяйка объявила:
— Устроимся на кухне.
Ее сестра согласно кивнула, и они с Эббой отправились на кухню и сели за стол.
— Тебе удалось поспать? — спросила Анна у фру Старк.
— Да, я спала больше двенадцати часов и, кажется, могла бы проспать еще столько же, — ответила та.
— Это, наверное, последствия шока, — предположила Анна.
Эрика вошла в кухню с грудой бумаг.
— Ты, наверное, многое из этого знаешь, — сказала она, опуская документы на стол.
— Вряд ли, — покачала головой Эбба. — Знаю, это звучит странно, но я раньше не задумывалась об истории моей семьи. Меня она начала интересовать только после переезда на остров. Все случившееся с моими родными всегда казалось мне… абсурдным… — Она обвела взглядом бумаги.
— Ну, приступим, — объявила Эрика и откашлялась. — Твоя мать Инес родилась в тысяча девятьсот пятьдесят первом году. Ей было двадцать три, когда она исчезла. О ней мало что известно. Только то, что она родилась и выросла во Фьельбаке и что средне училась в школе, вот и все. Она вышла замуж за твоего отца Руне Эльвандера в семидесятом году, а ты родилась в семьдесят третьем.
— Третьего января, — подтвердила Эбба.
— Руне был намного старше твоей матери, — продолжала Эрика. — Он родился в девятнадцатом году. От первого брака у него было трое детей: Юхан девяти лет, Аннели шестнадцати и Клаэс девятнадцати. Их мать Карла умерла за пару лет до этого. Судя по всему, твоей матери было нелегко найти контакт с новыми родственниками.
— Не понимаю, почему она вышла за мужчину, который годился ей в отцы, — задумчиво произнесла фру Старк. — Ему был… — она подсчитала про себя, — пятьдесят один год.
— Говорят, на нее повлияла мать, твоя бабушка. Она была, как бы это выразиться… — замялась писательница.
— Не стесняйся. Говори как есть, — вздохнула Эбба.
— Тогда ты не обидишься, если я скажу, что твоя бабушка была настоящим тираном?
— Эрика! — воскликнула Анна.
Но впервые с момента их знакомства Эбба рассмеялась.
— Ничего страшного, — заверила она своих новых подруг. — Конечно, я не обижусь. Я хочу знать правду.
— Ну да, — скептически ответила Анна.
Эрика продолжила:
— Бабушку звали Лаура. Она родилась в двадцатом году.
— Ровесница моему отцу, — заметила Эбба. — Как же это вышло?
— Как я уже сказала, Лаура заставила Инес выйти замуж за Руне. Но доказательств у меня, разумеется, нет.
Порывшись в куче бумаг, Эрика дала гостье копию фотографии:
— Это фото твоих бабушки и дедушки.
Фру Старк наклонилась, чтобы рассмотреть снимок.
— Да, у нее грозный вид, — сказала она, разглядывая даму на фото. Пожилой мужчина рядом с ней выглядел больным.
— Твой дед умер в пятьдесят четвертом, вскоре после того, как был сделан этот снимок, — продолжала Эрика.
— Судя по всему, они были людьми состоятельными, — вставила Анна.