Для того чтобы выяснить, в каком состоянии Антонина, я набрала телефон главного врача третьей больницы. Не могу сказать, что я, как фокусник, мгновенно раздобыла нужный контакт. Еще несколько лет назад я озаботилась тем, что в силу опасного рода деятельности могу оказаться в любой ситуации, в том числе и получить ранение. Вот почему я нанесла визиты в клиники нашего славного города. Должна отметить, что я навела справки, и квалификация врачей Тарасова произвела на меня впечатление. Набирая номер доктора Андрея Венедиктова, я не рассчитывала, что он меня узнает, однако он сразу же откликнулся на звонок, поприветствовав меня по имени.
– Евгения Максимовна, чем обязан? – произнес он в трубку усталым голосом. Я представила, как в этот момент, утомленный пациентами, операциями и больничной бумажной волокитой, доктор провел рукой по лицу, задевая очки, пошарил в карманах халата в поисках сигарет и наверняка глянул на часы, чтобы сориентироваться.
– Простите, что беспокою, я по поводу одной девушки, – перешла я сразу к сути, так как прекрасно понимала, что на светские расшаркивания у Андрея Аркадьевича просто нет ни времени, ни сил.
– А я отчего-то именно так и подумал, – усмехнулся он. – Молодая женщина без документов, поступила два часа назад, прооперирована только что. – И он, не делая паузы, продолжил: – Состояние тяжелое, я сделал что смог, ранение глубокое, нож задел легкое. Сейчас она в реанимации.
– Прогнозы?
– Если к утру будет с нами, есть надежда на благополучный исход, – не стал он скрывать правду.
– Что от нас требуется?
– Дать показания полицейским. Они, кстати, еще не ушли.
– Это я обязательно. Но у меня просьба…
– Дайте-ка я угадаю… Не говорить им о вашем звонке? – продемонстрировал он чудеса проницательности.
– Точно! Я сама все сообщу, мне нужно буквально несколько часов. Вопрос касается, разумеется, не меня. Речь идет о спасении человека, – пояснила я.
– Как? Еще кто-то ранен? – удивленно воскликнул доктор.
– Нет. Пока нет, и я прилагаю максимум усилий, чтобы все так и оставалось, – я постаралась придать голосу уверенность. – Работа у меня такая – людей спасать, вот и пытаюсь по мере собственных сил сделать все возможное. А девица, которую вы сегодня оперировали, – возлюбленная моего подзащитного.
– Не того парня она выбрала… – резонно заметил Венедиктов.
– Это как посмотреть, скорее он со своей симпатией сильно рисковал.
– То есть? – в голосе врача послышались заинтересованные нотки.
– История, как вы понимаете, долгая, но я считаю нужным вас предупредить, что у Антонины Астоновой, находящейся сейчас, в реанимации, достаточно бурное прошлое. Поэтому, придя в себя, она может попытаться совершить неожиданные поступки, сбежать, например… – Учитывая детали знакомства Бруклина и лже-Олеси, я вполне осознанно предполагала такой вариант развития ситуации.
– Вот как?! Но это вряд ли. Подняться с постели без посторонней помощи она в ближайшие дни не сможет, так как операция была серьезная. А к тому времени, как она обретет способность к побегу, вы уже сами будете с ней разбираться. Уж не знаю, одна ли или вместе с полицией…
– Посмотрим, я сама еще не решила, что с ней делать… – искренне призналась я.
– Ладно, Евгения, – выдержав паузу, ответил Андрей Аркадьевич. – Кто я такой, чтобы вам мешать и лезть с советами. Вы, по моей оценке, хороший человек. Людей спасаете, а следовательно, у меня работы пусть на чуть-чуть, но уменьшается. Я не скажу полицейским о вашем звонке до утра. У меня сейчас еще одна операция, она как раз продлится долго. Мне даже обманывать никого не придется. Я просто пойду выполнять свою работу.
– А я свою, – прошептала я, преисполненная симпатии к абоненту. – Спасибо вам.
– Не за что, – невесело откликнулся он. – Да, и еще одно…
– Что такое?
– Сделайте, пожалуйста, так, чтобы тяжело раненных, по крайней мере из вашего окружения, ко мне не поступало.
– Я очень постараюсь, но гарантировать, конечно, не могу. Преступников я, как правило, особенно не щажу.
Мы попрощались. Я обернулась к Джорджу. Тот, разумеется, слышал часть разговора. Я гадала, как бы помягче пересказать ему то, что сообщил мне врач.
– Она жива, лежит в реанимации после сложной операции.
– Едем к ней! – немедленно всполошился он.
– Нет смысла. Не пустят. Да и там полиция дежурит у палаты.
– Пусть! Мне нечего скрывать! – Он был преисполнен решимости.
– К ней доступа нет. Утром будет больше информации. Надеюсь, что не только из больницы, но и у нас. Пойми – сейчас главное разобраться с наемником и заказчиком. Ты порадуешь свою Олесю, то есть Антонину, гораздо больше, когда вместе с букетом принесешь ей в палату два билета на самолет в Венесуэлу. А если мы нагрянем в больницу сейчас, нас всех упекут в отделение и осудят сразу по нескольким статьям: теракт на вокзале, попытка убийства и прочее…
– Но…
– Никаких «но»! Я знаю что говорю.
На этом я посчитала, что сказала достаточно. Если Джордж не свихнулся окончательно на почве любви, он должен сделать правильный следующий шаг. Я вернулась в машину, где двое мужчин, с ненавистью смотря друг на друга, делили заднее сиденье. Я завела мотор и тронула машину. В зеркало заднего вида я видела, как Бруклин, выдерживая дистанцию в пару метров, покорно движется следом.
Мы подъехали к дому, Виктор, как военнопленного, вывел из машины Астонова. В помещении он немедленно взял инициативу в свои руки:
– Джордж! Привяжи его к стулу!
Американец, едва сдерживая гнев, туго стянул позади спинки запястья Петра.
– Надо ввести ему сыворотку правды, чтобы не тратить время, – пошутила я, но мои напарники восприняли мои слова всерьез.
– У тебя есть?! – в один голос воскликнули они.
– Нет, я предпочитаю надеяться на собственные силы, хотя, если подумать… – Я выдержала паузу, – я так говорю, потому что у меня нет нужного препарата. Вот, кстати, раз уж мы заговорили о правде, не стану скрывать. Вы, ребята, давайте его здесь крутите по полной программе, а я наведаюсь по одному адресу.
– По какому?
– Проверю жилище нашего пленника. Есть у меня надежда, что там найдутся интересные улики. Да и ключик проверить хочется, вдруг он подойдет к двери, упрятанной за плакатом на стене…
– И как ты найдешь, где я живу? – заинтересовался Астонов. Должна отметить, что наш пленник вел себя очень достойно. Он не вырывался, не скандалил и не пытался высвободиться. Наоборот, с интересом приглядывался к нам и слушал все, о чем мы говорили. Такое впечатление, что он не осознавал, в каком находится положении, и оценивал ситуацию как интересное приключение.
– Адрес мне назвала твоя сестра, – не стала я делать секрета. Мне хотелось вызвать в Петре эмоции.