— Сквозь пальцы, — нагло вздернув подбородок, откликнулась юная разбойница.
— Ну вот и проверим. Пошли.
Возражений не последовало, и мы направились к автостоянке. Там среди остальных машин я отыскала свою, открыла дверцу и запихнула девицу в салон, усадив на переднее сиденье. Вставив ключ в замок зажигания, я повернула его и прислушалась к негромкому шуму двигателя. За время простоя машина успела слегка промерзнуть, так что, прежде чем трогаться, следовало ее сначала прогреть, что я как раз и делала. Когда мотор заработал четко и в полную силу, я обернулась к притихшей девчонке и спросила:
— Как зовут?
— Верка, — небрежно шмыгнула носом девица и принялась теребить пальцами висящую на лобовом стекле мягкую игрушку — маленькую гориллу в желтом комбинезоне и точно такой же кепке. — Забавная. Сама сшила?
— Нет, подарили. Так где ты живешь?
— В райцентре Коброво… Недалеко от города. — Девица махнула рукой куда-то вправо.
— А сюда специально для грабежей приехали? — не торопясь двигаться с места, уточнила я.
— Ну не дома же куролесить, — усмехнулась в ответ малолетняя нахалка. — У нас дыра дырой, приличных гражданок — раз, два и обчелся, всех по пальцам пересчитать можно. А потом, как в любой деревне, в одном конце чихнешь, в другом скажут, что обделался. Мы не дуры, чтоб там светиться. А тут холеных таких, как вы, пруд пруди. Чуть ли не через одну у всех золотишко, шкурки, меха. Чего ж не ограбить, коли сами напрашиваются?!
— Попадалась уже? — Я не сводила любопытного взгляда со своей спутницы.
— Сто раз, — охотно призналась она, видимо, вполне довольная тем, что может похвастаться своими «успехами». — Правда, всегда удавалось вовремя свалить. Менты — они же дураки полные! Чуть сопли развесишь — жалеть начинают, а если еще на лапу дашь, так они уже тебе помочь готовы…
— Значит, до отделения не довозили, — подвела я итог.
— Почему? Довозили, но совсем по другому поводу. Кстати, а че ты вообще вдруг решила вмешаться? Обычно прохожие стараются нас стороной обходить.
— То-то вы совсем и обнаглели! Ну да ничего, сейчас сдам тебя родичам, они живо внесут недостающую поправку в твое воспитание.
— Угу, — усмехнулась в ответ Верка и, отвернувшись к окну, принялась рассматривать ночной городской пейзаж со множеством огоньков — зрелище не менее впечатляющее, чем звездное небо.
До райцентра мы добрались далеко за полночь. Темень вокруг стояла непроглядная, дорога оказалась корявой и мерзкой, а потому нас все время трясло и то и дело подкидывало на кочках. Встречных машин фактически не было. Оно и понятно: в век тотальной урбанизации количество населения в райцентрах, подобных Коброву, стремительно падает. Наверняка основной процент жителей составляют древние старики и старухи, а молодежи почти нет.
Верка за время поездки успела немного вздремнуть. В моей машине, судя по всему, она чувствовала себя как дома. Мою спутницу, похоже, мало волновало, что ее ждет впереди, отчего я слегка занервничала. Не ошибка ли везти ее к родственникам? Может, надо было доставить прямиком в отделение? Я даже принялась мысленно ругать себя: «Вечно я себе проблемы какие-то нахожу и все усложняю! Хорошо еще, что сегодня тети Милы дома нет, иначе замучила бы звонками: где я есть, что делаю. Она-то сейчас небось веселится на дне рождения бывшего коллеги, а может, даже уже давно спит, а я вот тащусь невесть куда. И зачем мне все это надо?»
— Вон наша хата, — ткнув пальцем в сторону старой трехэтажки с двумя подъездами, сообщила проснувшаяся Верка, едва только я начала спускаться с горки к показавшимся впереди строениям поселка. Затем она немного помолчала и со вздохом добавила: — Предки все еще зенки таращат, небось порнуху включили, потому и не спят. Такое зрелище им по душе.
Я сбавила скорость и, зарулив во дворик, затормозила прямо напротив подъезда, указанного Веркой. Затем окончательно заглушила мотор и первой вышла из салона. Верка нехотя последовала моему примеру.
— Ну че, и впрямь хочешь подняться? Этот вопрос юная разбойница задала весьма наглым тоном. Складывалось такое впечатление, будто бы именно она меня сюда притащила в наказание за какой-то серьезный проступок. — Сразу предупреждаю, тебе у нас не понравится — хибара не твоего ранга.
Я уверенно шагнула вперед, давая понять, что меня ничем не испугаешь и передумать не заставишь — если уж что решила, то доведу до конца.
— Ну как знаешь, дело твое, — равнодушно передернула плечами девица. Обогнав меня, она стала подниматься по лестнице наверх.
Я старалась не отставать. Вскоре мы оказались на самом верху. Верка порылась в своем потрепанном рюкзаке, извлекла связку ключей и быстро открыла дверь. Затем вытащила ключ из замочной скважины, бросила его обратно в рюкзак и, небрежно пнув дверь ногой, пригласила:
— Прошу в наши апартаменты!
Я осторожно шагнула в темноту коридора, откуда доносились совершенно непристойные звуки и стоны, отчетливо подтверждающие недавние слова Верки: сородичи, видимо, просматривали фильм для тех, кому далеко «за шестнадцать». Постепенно мои глаза начали привыкать к темноте, и я смогла различить неясные очертания полок, шкафов, ящиков и всякого хлама. Я осмелилась сделать несколько шагов вперед, и вскоре откуда-то сбоку прорвался луч света. Я приостановилась, а юная хозяйка, опередив меня, уверенным движением широко распахнула дверь и, встав в позу «ночной бабочки» в ожидании клиента, замерла в дверном проеме. Я осторожно выглянула из-за ее спины, желая рассмотреть сидящих в комнате.
— А, приперлась, — недовольно пробурчал со своего места небритый, взлохмаченный мужик при виде Верки. Меня он пока еще, похоже, не заметил. — Что-то сегодня ты рано… — Он ковырнул грязным пальцем в передних зубах и снова спросил: — Не расскажешь любимым родственничкам, где тебя нынче носило?..
Девчонка в ответ огрызнулась:
— Не твое дело, кретин, — и пулей пролетела в свою комнату, оставив меня растерянно стоять на пороге под пристальными взглядами остальных домочадцев.
Главным из присутствующих, несомненно, был хозяин дома — распухший, вероятно, от продолжительного запоя мужик с топорщившейся щетиной и клоками седых волос на голове. Колоритный персонаж был одет в засаленную, давно уже не белую майку с растянутым воротом и пузырящиеся на коленях кальсоны, местами пустившие «стрелки», выставляющие напоказ волосатые ноги. Судя по всему, это был отец семейства.
Помимо него, в кухне (а именно в это сумрачное и убогое помещение я попала) находились еще пара человек: косматый малец лет двенадцати, а то и меньше, с запекшейся на голове раной и немного раскосыми глазами, и довольно упитанная девица на артритных ногах. Судить о возрасте последней было весьма затруднительно. Малец что-то строгал, сидя на расшатанном табурете. Девица помешивала кипевший в грязной кастрюле вар, испускавший совсем не аппетитный запах, и то и дело поглядывала на экран старого черно-белого телевизора, стоявшего на забрызганном жирными пятнами холодильнике. На мать семейства девица смахивала мало, а потому я решила, что это, скорее всего, старшая из дочерей.