Мне наконец выдался случай на какое-то время сбросить «хвост» — я успела проехать на зеленый сигнал светофора, а вот «Шкода Йети» остановилась на красный. При первой же возможности я свернула направо, заехала во двор, пересекла его и оказалась на улице, параллельной той, на которой находится Горовское управление ФСБ. Припарковавшись около продуктового магазина, я вышла из машины, перебежала через дорогу, зашла в другой двор, чтобы сократить путь, и вскоре оказалась в сквере, где мы договорились встретиться с Курбатовым. Я позвонила ему по пути, так что мне не пришлось его долго ждать.
— Здравствуй, Полина! Как Аристарх Владиленович поживает? — поинтересовался Сергей Дмитриевич, присаживаясь рядом со мной.
— Нормально.
— Значит, так, сначала о Селезневе. Полгода назад он действительно оставил службу в Следственном комитете, но не по своей воле. Произошла крайне неприятная история. Николая Александровича подозревали в получении взятки за закрытие уголовного дела. Однако доказательной базы для того, чтобы передать дело в суд, было недостаточно. Тем не менее карьера Селезнева на этом закончилась. Я поговорил кое с кем и выяснил, что, скорее всего, это была подстава. Николай Александрович не из тех, кто берет взятки. Напротив, у него репутация неподкупного следователя. А то дело, за которое ему якобы заплатили двести тысяч, и так не имело судебной перспективы. Ну не мог Селезнев вымогать деньги за его закрытие!
— Значит, его подставили. Интересно кто?
— Там какая-то темная история, — махнул рукой Курбатов.
— Сергей Дмитриевич, я не верю, что вам не удалось хоть что-то выяснить об этом.
— Полина, ты переоцениваешь мои возможности.
— Ой ли?
— Ладно, не хотел говорить, потому что это на уровне слухов, но ты вынуждаешь меня сплетничать. Говорят, все это было подстроено в самом же Следственном комитете. Вскоре после всей этой истории начальник СК перевелся в областной центр, что неизбежно повлекло за собой ротацию кадров, в которую Селезнев никак не вписывался. Его еще десять лет назад прочили в замы, но он так и оставался все это время на своем месте. Слишком уж Николай Александрович принципиальный, не умеющий прогибаться под начальство и обстоятельства.
— Неожиданно. А что вам удалось выяснить насчет Бочарова?
— Удалось, — многозначительно кивнул Курбатов. — Ты спрашивала, не было ли у него точек соприкосновения с Селезневым. Так вот, были. Год назад Сергей проходил свидетелем по уголовному делу, которое было у того в производстве.
— Что за дело?
— Двадцатилетняя Алена Дронова выпала из окна собственной квартиры, с шестого этажа. Рассматривались версии об убийстве, самоубийстве, но в конечном итоге следствие пришло к выводу, что это был несчастный случай. Примечательно, что Алена встречалась с Бочаровым и была беременна.
— Вот как? А Бочаров, значит, был не подозреваемым, а свидетелем? — Я скорее не переспрашивала, а размышляла вслух. — Интересно, очень интересно…
— Ты думаешь, что этот молодой человек мог вытолкнуть свою любимую девушку из окна? — уловил ход моих мыслей Сергей Дмитриевич.
— Любимую — вряд ли, а вот нелюбимую — мог, — предположила я.
— Хочу заметить, что у него есть неопровержимое алиби. К тому же Алена имела привычку сидеть на подоконнике при открытом окне.
— А чем занимается Бочаров, вам удалось выяснить?
— Да, он исполняет обязанности директора частного охранного предприятия…
— «Гриф», — продолжила я.
— Так ты, оказывается, сама все знаешь! А я время свое тратил, наводил справки, — Курбатов сделал вид, что обиделся.
— Я не знала, Сергей Дмитриевич, правда! Я догадалась в последний момент.
— У нас не один ЧОП и даже не два, но ты назвала именно «Гриф». Ничего объяснить мне не хочешь? — Курбатов уставился на меня немигающим взглядом.
— Не сейчас, я пока сама в полной растерянности. Такой молодой — и уже директор…
— ИО директора, — поправил меня полковник ФСБ. — Я тоже удивился, как же он в неполных двадцать шесть лет, не имея за плечами даже срочной службы, достиг таких высот? Хорошо, если в политехническом институте, который он окончил, была военная кафедра. Впрочем, объяснение нашлось довольно быстро — учредитель, он же директор, родной дядя Бочарова. У Ферапонтова сейчас серьезные проблемы со здоровьем, поэтому он и доверил фирму своему родственнику.
— Ясно.
— Слушаю! — Курбатов приложил к уху зазвонивший мобильник. — Да, понял. Через пять минут буду… Полина, ты извини, мне пора. Вот, возьми эту записку. Там адрес и еще кое-какая информация о Бочарове.
— Спасибо, Сергей Дмитриевич, вы меня здорово выручили!
— Я старался. Привет Аристарху Владиленовичу! — Полковник ФСБ широким шагом направился к своей конторе.
Я прочитала его записку, запомнила ее содержимое, после чего порвала бумажку на мелкие кусочки и выбросила их в урну. После этого я пошла в сторону своего «Мини-Купера». Стоило ли удивляться, что «Шкода» стояла неподалеку от моего авто! Радиочастотная метка, установленная на нем, исправно подавала сигнал. Только вот водителя за рулем «Йети» не было. Вероятно, он бегал по окрестным магазинам и фирмам, разыскивая меня. Сколько же со мной проблем! За что же парням из ЧОПа «Гриф» такое наказание — следить за строптивой девчонкой, у которой неизвестно что на уме? Похоже, им просто не повезло с и.о. директора. Бочаров не преминул воспользоваться своим служебным положением, дабы решить свой вопрос… Или я заблуждаюсь? Может, инициатива устранить Селезнева принадлежала кому-то другому, а Сергей лишь посредник между мной и кем-то еще?
Бочаров будто почувствовал, что я думаю о нем, и позвонил.
— Ну и где ты шляешься? — осведомился он, не растрачивая себя на приветствия.
— Сижу в машине, жду твоего человека.
— Да? А что ты вообще забыла на Первомайской улице? Почему ты не поехала в Сологубовку? — забросал меня вопросами заказчик.
— Я была там вечера. Как сказал классик, — я имела в виду Максима Горького, — «на один день надо смотреть как на маленькую жизнь». Вот я и посмотрела на жизнь пенсионера в миниатюре, вчера.
— Ну и?.. — вопросил Бочаров.
— Есть одна идея, но над ней надо работать и работать.
— А если поконкретней?
— Уж не думаешь ли ты, что я буду обсуждать это по телефону? — ляпнула я, не подумав, к чему это может привести. Вот захочет Бочаров встретиться, чтобы узнать о моих планах, что я ему скажу? Если у меня и есть какие-то задумки, то они кардинальным образом отличаются от того, что он от меня ждет. — И вообще мне надо убедиться, что с Люсей и Васей все в порядке.
— Да что с ними будет-то? — усмехнулся Сергей. — Это скорее надо сочувствовать тому, кто их… опекает. Они то какие-то дурацкие песни горланят, то голубей приманивают. Проблем с ними оказалось больше, чем можно было предположить.