— Ну, женщинам это свойственно, — заметил Селезнев. — Нет-нет, вы не подумайте, что я говорю об этом как о вашей отрицательной черте. Работая следователем, я подметил, что женщины, как правило, замечают гораздо больше, чем мужчины. Их показания зачастую помогали найти ключ к расследованию. Впрочем, я несколько отвлекся. Моим показалось, что Сергей все еще не поверил до конца в мою кончину. Похороны должны окончательно убедить его… Скажите, что у вас с массовкой?
— Работа в этом направлении ведется.
— Как это кощунственно ни звучит в данном контексте, но я, Полина Андреевна, благодарен вам за то, что вы делаете.
— Это не самое сложное. Основная работа — наказание Бочарова — впереди, — заметила я.
— Да, он должен понести ответственность за все.
Поговорив с Селезневым, я зашла в свою комнату, взяла другой мобильник и для порядка набрала Сергея. Только он по-прежнему был вне зоны действия.
— Ну что ж, раз он решил меня кинуть, — произнесла я, уставившись на розетку, в которой сидел «жучок», придется мне привести свою угрозу в исполнение. Так, где-то у меня был записан номер телефона Антонины Никитичны… Вот он. Ладно, на ночь глядя не буду беспокоить женщину. А вот завтра с утра самое время будет ей позвонить…
На этот монолог тоже никакой реакции не последовало. Возможно, Бочаров только завтра услышит эти слова и сделает соответствующие выводы. С этой мыслью я и легла спать.
Прошла половина следующего дня, а Бочаров по-прежнему не выходил со мной на связь. И эта тишина мне не нравилась — он явно что-то замышлял. Только после обеда я узнала, чем именно был озабочен Сергей. Он решил отыскать того полицейского, который забрал газовый баллон на экспертизу, и узнать, каковы результаты этой самой экспертизы. Сам, конечно, заниматься этим вопросом он не стал, а поручил это дело Татьяне.
— Значит, так, — сказал ей и.о. директора фирмы «Гриф», — поезжай в Сологубовку, аккуратно узнай, кто занимается ночным взрывом и каковы результаты следствия. Сможешь?
— Попробую, — не слишком уверенно ответила Таня.
— Нет, пробовать не надо, надо сделать, причем чисто! — прикрикнул Бочаров. — Если ты не сможешь, я пошлю кого-то другого.
— Я смогу, — попыталась убедить своего начальника Татьяна.
— Да, насчет фотографий. — Сергей повернулся к монитору. — Я посмотрел, что ты мне вчера сбросила в компьютер. Это все, кто приходил к Селезневым?
— Вроде бы все.
— Что значит «вроде бы»? Ты что, отлучалась оттуда?
— Ненадолго. Хозяйка попросила сходить в магазин. Я не могла ей отказать. Меня не было минут двадцать, а когда я подходила к дому, то мне показалось, что кто-то вышел от Селезневых.
— Кто? Мужчина? Женщина?
— Мужчина, хотя… это могла быть и переодетая в мужскую одежду женщина, — сориентировалась по ходу дела Татьяна. — Я еще подумала, что походка какая-то странная…
— Ты узнала ее?
— Нет, — мотнула головой Таня.
— Точно?
— Да я в Сологубовке никого не знаю. Как я могла узнать того, кто приходил к Селезневым? — Татьяна догадалась, что ее босс намекал на меня, но не подала вида.
— Ладно, поезжай туда! — махнул рукой Бочаров. — Ты уже там примелькалась, так что тебе будет проще. Только запомни — обо мне ни слова!
— Сергей Вячеславович, я все поняла. Можно идти?
— Да, иди!
Таня вышла на улицу, села в припаркованный рядом с офисом «Матис» и послушно поехала в Сологубовку. Отмотав несколько километров по загородной трассе, она убедилась, что за ней нет «хвоста», и вернулась обратно в город. Загнав машину в гараж, стоящий перед частным домом, в котором она жила, девушка зашла к себе и сразу же позвонила мне:
— Полина, это я. Тут такое дело, Сергей все еще не может поверить в то, что Николай умер. Он пересмотрел все мои фотографии и не нашел среди людей, приходивших к Селезневым, того, кто бы мог устроить взрыв. Мне пришлось придумать, что там была еще переодетая в мужчину женщина, которую я не смогла заснять.
— Спасибо, что опять подыграла.
— Это еще не все. Сергей хочет, чтобы я разузнала в поселковой полиции, каковы причины взрыва, — уведомила меня Таня.
— Хорошо.
— Чего уж тут хорошего? — удивилась она.
— Хорошо, что он именно тебя озадачил этим вопросом, а не кого-то другого.
— В этом смысле да. Но я-то собиралась сегодня кое-чем другим заниматься. Если бы я осталась в офисе, то смогла бы выкроить момент, чтобы перекачать на флешку информацию об объектах.
— Сделаешь это завтра.
— Вообще-то я кое-что и без офисного компьютера знаю. Мне надо только сосредоточиться и записать все, что находится у меня в голове. Я тебе что звоню-то, — спохватилась Татьяна, — Полина, может, ты подскажешь, как лучше преподнести Бочарову результаты моего сологубовского «расследования»?
— Скажи, что уголовное дело не возбуждалось ввиду отсутствия состава преступления. Экспертиза баллона показала, что у него был неисправен редуктор. Газ просачивался, поэтому хватило одной искры, чтобы баллон взорвался.
— Редуктор? Я это запомню. А если он спросит, почему редуктор был неисправен?
— Скажи, что этим вопросом никто в Сологубовке не задавался.
— Для достоверности мне надо назвать какие-то фамилии, но я не хочу ехать в этот поселок. И время жалко, и бензин.
— Ладно, я попробую сама это выяснить. Будь на связи. — Отключившись, я набрала номер Селезнева. — Николай Александрович, Бочаров хочет знать, кто расследует обстоятельства взрыва. Вы не подскажете какие-нибудь фамилии?
— Выходит, он все еще сомневается… Ни рассказы его сотрудницы о взрыве, ни записка с моей фамилией на ноге покойника в морге, ни траур у нас в доме окончательно не убедили его в моей смерти. Он продолжает копать дальше… Полина Андреевна, мы где-то с вами просчитались, правда, я пока не могу понять где…
— Действительно, чем больше предсказуемых ответов на его вопросы, тем больше сомнений с его стороны. — Я задумалась на несколько секунд. — Может, Сергею и не надо знать никаких подробностей, имен? Пусть сам все додумывает в меру своей испорченной фантазии.
— Возможно, вы правы, — согласился со мной Селезнев. — Все выглядит слишком постановочно. Я своим тоже скажу, чтобы больше ничего ему не объясняли, не пытались в чем-то его убедить.
Поговорив с Николаем Александровичем, я перезвонила Тане:
— Значит, так! Забудь все, что я тебе говорила о редукторе и всем прочем. Скажешь своему боссу, что произошедшее на даче Селезневых овеяно тайной. Полиция не распространяется на эту тему.
— Полина, ты что? Он же пошлет вместо меня в Сологубовку кого-то другого, — забеспокоилась Татьяна.