— Вы внимательно читали результаты патологоанатомического исследования? Например, содержание желудка исследовалось? — тем временем спрашивал Роберт.
— Наверное… — как-то неуверенно произнес следователь, каждое слово которого до меня долетало. У меня в трубке хороший микрофон.
— Но вы смотрели только часть, подтверждающую вашу версию?
— Так причина смерти в любом случае…
— Согласен. Но прочитайте завтра внимательно весь отчет вашего патологоанатома. Попросите еще раз исследовать содержимое желудка, ткани, если у вас в лаборатории это делается. Если не делается, то мы перевезем тело в другое место, и там сделают все анализы, которые мы считаем необходимыми. Там еще могут оставаться следы препаратов.
— А какие экспертизы делаются в нашем городе? — встряла я.
— Любые, — ответил Роберт. — Только они очень дорогие, и их обычно не делают.
— Родственники делают, — вставил следователь. — Но редко.
— Должны быть веские основания, — заметил Роберт.
— У вас есть веские основания считать, что Аглаю пытались отравить? — спросили мы почти одновременно со следователем. Потом он хмыкнул в трубку.
— Есть.
— Кому нужно было ее травить?
— Это предстоит выяснить.
«А он вообще-то нормальный? — пронеслась мысль. — Они на пару с папашей?»
— Если бы эксперты нашли яд, то мне бы об этом точно сказали, — уверенно заявил следователь. — Специально бы позвонили до того, как отправлять официальное заключение.
— А они искали? — уточнил Роберт.
— Есть обязательный набор анализов, которые делаются в любом случае. И у нас опытные эксперты. Они бы поняли… Ну, и если бы она какие-то препараты регулярно принимала или приняла перед смертью, то мне бы точно сообщили.
— А если яд редкий?
— И что из того? Действие яда…
— Бывает совершенно разным, и вы это прекрасно знаете. Вероятно, если бы это был какой-то классический случай, ну, например, цианистый калий, то ваши эксперты бы не пропустили отравления. Но это может быть редкий яд, который длительное время оказывал действие — медленно оказывал! — на центральную нервную систему.
— Вообще-то я слышал, что Аглая Станиславовна была… легко возбудимой особой, — подобрал выражение следователь. — Истерики любила устраивать, но показательные. Целью было привлечение внимания к своей персоне. И мне кажется, никакой яд к этому не имел отношения и не мог иметь. Вот если она наркотиками баловалась… Хотя их в организме тоже не нашли.
— Я про центральную нервную систему сказал для примера, — спокойно ответил Роберт. — Вы разве не знаете, что есть яды, например, вызывающие остановку сердца? Проводится патологоанатомическое исследование, эксперты однозначно определяют причину смерти — остановка сердца, но не могут сказать, почему оно остановилось. А все дело в особом яде, которым долгое время прикармливали человека. Или дали один раз. И ко времени проведения исследования яда в организме уже не найти. Следов уже нет. Они исчезают за несколько часов, а пока очередь дойдет до исследования очередного трупа…
— Знаю я про такие яды. Но тут-то другой случай! Кто бы ее стал регулярно травить?
— Возможно, и другой, но проверить надо, — спокойно сказал Роберт.
Следователю, вероятно, надоел этот разговор. Версию с отравлением Аглаи, которую стукнули по голове, он явно считал бредовой (как и я) и быстренько прервал разговор, еще раз повторив, что я ему завтра все передам.
Я же задумалась о том, кто мог отравить Аглаю, если все-таки Роберт прав, в чем я очень сомневалась. Еду готовила домработница, хотя Аглая мало питалась дома. Большую часть ее домашнего рациона составляли йогурты, творожки, кефир фабричного производства, то есть в упаковках, в которые не очень-то добавишь яд. Хотя при определенной сноровке… Она любила солененькие крекеры. В них не добавишь. Еще она ела овощи и фрукты. Домработница готовила куски мяса с кровью, печенку и почки без гарнира. Аглая сама мне говорила, что все это любит, а макароны и картошку — нет. Да, в лоток можно было добавить. И в кофе и чай можно. Говорят, лучше всего (для преступника) добавлять яд в тортики и пирожные, чтобы жертва не почувствовала вкус. Но Аглая была к ним равнодушна. Мужчины с тортиками к ней не приходили, ни она сама, ни домработница их не покупали.
И вообще зачем это домработнице?! Если только кто-то нанял ее за очень большие деньги — и она за эти деньги решила рискнуть.
Еще была Нина Степановна, постоянно проживавшая в квартире. Но ей-то зачем? Ведь Аглая была ее источником дохода и дохода Петра Аркадьевича, и няня Никиты это очень хорошо понимала. Более того, она готовила еду только Никите и себе. Или ела то, что приготовит домработница? Этого я точно не знала.
Больше никто у Аглаи регулярно не появлялся.
Хотя яд могли добавить гости. А тут уже список кандидатов, конечно, расширяется. Но ведь Аглая не ела вместе с этими мужиками дома! С другой стороны, она питалась в кафе, ресторанах, ночных клубах. Мог кто-то что-то подсыпать. Но однократно, а не регулярно! Пусть несколько раз, но с перерывом!
Роберт тем временем отключил связь, вручил мне телефон и спросил, где можно помыть руки. В ванной спросил, каким полотенцем руки вытирать. Все делал не торопясь, очень размеренно. Как говорят, с чувством, с толком, с расстановкой.
Наконец мы уселись за стол. Я заварила чай, Роберт открыл и разлил вино и разрезал торт. Кусочек получила Джулия, большая любительница сладкого. С другой стороны, собака оказалась большой любительницей всей еды, а в особенности поданной с руки. Вероятно, этой собаке не хватало внимания, а кормление с руки как раз являлось таким вниманием. Ну что ж, буду кормить. И буду брать с собой в редакцию, чтобы не сидела одна. Хотя в кризисную службу брать не получится…
— Почему ваш отец и вы решили, что Аглаю могли отравить? — спросила я.
— Мы решили, что ее могли не отравить, а травить.
Я заявила, что не поняла разницу.
— Потому что нашего общего с Аглаей отца медленно травили редким индийским ядом, и он до сих пор находится в больнице, — спокойно сообщил Роберт, с большим наслаждением поедая торт.
Кстати, а как он после вина за руль сядет? Не может же он планировать у меня остаться? Да и поместится он у меня только на полу. На моем диване (если вместе со мной) это физически невозможно, а я ложиться на раскладушке не собираюсь.
Хотя о чем я думаю?
— О чем вы думаете, Наталья? — спросил Роберт.
— Как вы домой собираетесь ехать?
— Такси вызову, а за машиной завтра шофера пришлю, — как само собой разумеющееся ответил Роберт. — Вы слышали, что я сказал про отца?
— Слышала. А Аглая тут при чем?
— Мы пока не знаем. Может, и ни при чем, а может, их обоих хотели убить.