Надя попыталась остановить его, но Александр опять разошелся:
– Так и есть! Понял, что потерял миллионы, на которые рассчитывал, и залез в твой дом…
– Если ты скажешь про него хотя бы еще одно плохое слово, то я тебя прогоню и попрошу больше никогда не приходить в мой дом, – наконец смогла произнести Надежда.
– Вот даже как? – удивился Саша. – Хм, как далеко у вас зашло… И ты, такая наивная, не понимаешь, кто тебя обокрал…
Надя вышла в коридор и открыла входную дверь:
– Я предупреждала.
– Гонишь? – усмехнулся он. – Единственного близкого и любящего тебя человека? Хорошо, я уйду. Но с кем ты останешься?
Холмогоров вышел на площадку и продолжал возмущаться, обращаясь уже к самому себе:
– А я-то размечтался! Думал, приду, окружу ее вниманием и заботой, положу к ее ногам все, что имею: свой талант, успех, любовь к ней и все, о чем другая и мечтать бы не…
Надя закрыла дверь, и тут же из комнаты выглянул старший группы:
– Что, артист уже ушел? А то я жене позвонил, рассказал, кого здесь встретил, и она попросила автограф взять.
– Не много потеряла ваша жена, – усмехнулась Надя.
Холмогорову нечего было делать на студии: съемки должны были начаться лишь на следующей неделе. Он и до этого приезжал туда время от времени, лишь бы только время убить, а теперь понял, что появляться там просто нежелательно – можно столкнуться с Надей. Бывшая жена будет проходить мимо него, не здороваясь и делая вид, будто его нет вовсе, и на это очень скоро обратят внимание все. С другой стороны, пусть обращают, пусть думают что угодно, но ведь пойдут разговоры. А вдруг Надя захочет поделиться с кем-то причиной такого своего отношения к нему? Тогда лучше не приходить на студию вовсе. Просто ездить на объекты, а после окончания съемочного дня возвращаться к Нате, в квартиру, где уютно и роскошно. Такая умная и богатая девушка – зачем она вообще работает?
Он набрал номер и, услышав ее голос, спросил:
– Тебя есть кем подменить на работе?
– Есть, – ответила Ната. – На меня работают трое нотариусов, я владелица нотариальной конторы. Разве не говорила?
– Тогда еду домой, – сказал он, – в смысле, в твою квартиру.
Только сейчас Холмогоров понял, что не надо было вообще куда-либо выезжать утром. И вообще ближайшее время надо бы по возможности оставаться в квартире Наты, потому что там Ван Гог. Хоть Ната и говорит, что у нее невскрываемые замки и надежная охранная система с видеонаблюдением, с отправкой изображения на мобильный телефон, а все же… Предположим, кто-то попытается вскрыть замок, сразу сигнал поступит на телефон, а Ната не услышит звонка или аппарат будет лежать в другом кабинете. Сигнал поступит также на пульт охраны, но группа приедет в лучшем случае минут через пять, а вора скорее всего уже и след простыл.
Хорошо, что Нате не обязательно приходить в офис. Если на нее могут работать другие, они вдвоем могут вместе сидеть дома и охранять квартиру. Ната за это время подыщет покупателя. Сто миллионов – это хорошо, конечно, но лучше бы выручить за Ван Гога побольше. Потом можно будет точно узнать, где находится вилла Спилберга или Тарантино, приобрести соседний дом, подружиться с известными режиссерами, и тогда мировая слава Саше обеспечена. Он станет летать по съемочным площадкам всего мира, на кинофестивали, получать награды и призы, а потом возвращаться в свой дом с видом на бескрайнюю водную гладь, где у собственного пирса будет ждать его яхта, на которой можно выйти в океан, разрезая волны. И, сидя на палубе в кресле, можно закидывать спиннинг, вытаскивать тунцов, марлинов… Кого там еще ловил Хемингуэй? А рядом будут самые красивые девушки мира…
Ната была уже дома и ждала его.
– Какое счастье, что я встретил тебя, – шепнул Холмогоров, прижимая ее к себе. И сам себе удивился, с какой страстью это произнес.
Саша продолжал целовать ее, сбрасывая на ходу дубленку, обувь, пиджак. На пороге спальни остались брюки. А на ней был легкий шелковый халатик, и только.
– Птичка моя… – шептал Холмогоров, – ласточка…
В голове вдруг закрутилось: «Интересно, есть ли ласточки в Малибу или в Санта-Монике? Наверное, есть, их везде хватает. Под каждой крышей гнездо…»
Он лежал утомленный, а Ната вышла. Холмогоров представлял себе океан, как волна покачивает катер, как ветер раскидывает по плечам известной фотомодели льняные шелковистые волосы, и она поправляет их рукой, смотрит на него, Сашу, и целует пространство, разделяющее их. Но пространство совсем небольшое и постепенно сокращается. Сокращается, сокращается, он уже ощущает вкус малины на ее губах…
– Свежих ягод хочешь? – прозвучал голос Наты.
Александр открыл глаза и увидел ее рядом с хрустальной вазочкой в руках. Вазочка была наполнена ягодами малины.
– Пока ты спал, – сказала Ната, поднося пальчиками ягодку к его рту, – я пробежалась по Интернету и нашла по меньшей мере двух возможных покупателей. Отправила им на почту фотографию «Едоков» и свидетельство подлинности.
– Погоди, погоди! – встревожился Холмогоров. – А нас не вычислят?
– Нет, – успокаивающе улыбнулась девушка. – Я зарегистрировала новый ящик во французской электронной почтовой системе. Он пуст, и если кто-то попытается взломать его, то не обнаружит ничего, кроме этих писем. Причем каждый из покупателей будет знать, что у него есть конкурент, а потому торговаться вряд ли будет, опасаясь, что его опередят.
– Ты указала цену? – спросил Саша, садясь в постели и отодвигая от своего рта малину.
– Естественно, – проворковала Ната. – Я назвала сто пятьдесят восемь миллионов.
Саша протер глаза и кивнул:
– Так и надо: в крайнем случае, можно сбросить.
– Зачем? – удивилась девушка. – Покупатели, наоборот, прибавят. Не удивлюсь, если каждый до завтрашнего утра пришлет встречное предложение и поинтересуется о месте проведения сделки, чтобы прислать экспертов и подписать договор.
– А они смогут вывезти картину?
– Эти люди могут все.
В дверь номера постучали. Линдмарк подошел к двери и спросил:
– Who is there?{Кто там? (англ.)}
– Room cleaning{Уборка комнаты (англ.)}, – прозвучал за дверью женский голос.
Линдмарк обернулся и посмотрел в глубь комнаты: да, уборка не помешала бы.
Он открыл дверь, чтобы впустить горничную, но увидел на пороге мужчину в кожаной куртке с капюшоном из волчьего меха.
– Who are you?{Кто вы? (англ.)} – удивился Линдмарк.
Мужчина молча шагнул внутрь номера прямо на него. И тут же без замаха ударил Томаса в живот. Удар был очень сильным и неожиданным. Линдмарк согнулся пополам и стал хватать ртом воздух. Незнакомец закрыл за собой дверь и запер ее на замок. Потом обернулся к скрючившемуся хозяину номера, схватил его за воротник пиджака, втащил в комнату и усадил на кровать.