– И в самом деле мазня, – сказал он в конце концов. – И чего некоторые дураки готовы за нее большие деньги заплатить? То есть не дураки, конечно. Потому что разница есть, как мне кажется. Вот, к примеру, нарисую я черный квадрат. По линеечке, ровненько, все как полагается, начерчу и черной тушью замажу. Только кто мне за него миллион даст? А если узнают, что этот квадрат Пикассо нарисовал или другой… как его… Рембрандт, так побегут и в очередь выстроятся посмотреть. – Он взглянул на Холмогорова и кивнул: – Ну, ладно, считай, что мы договорились. Я здесь главный, и мне потом отвечать. Назови имя заказчика.
Холмогоров открыл рот, подумал немного и закрыл. Покосился на Нату и шепнул старшему советнику юстиции:
– Пусть она уйдет, я при ней не могу.
– А куда ж ей уходить? – удивился прокурорский работник. – Женщина ведь у себя дома. И потом, чего тебе стесняться, мы ж с тебя брюки сдирать не собираемся.
Однако Ната все, как видно, услышала и пошла в столовую.
Саша выдохнул:
– Признаю, что я взял в квартире бывшей жены эту картину, не представляя ее истинной стоимости. Мне сказали так сделать, и я сделал. Во-первых, считал, что она ничего не стоит, а во-вторых, меня заставили шантажом и угрозами. Мол, если не принесу, то меня убьют.
– Кто вам это сказал? – не поверил старший советник юстиции. – Кто мог угрожать популярному и любимому народом артисту?
– Один очень опасный человек. Он – преступник, на руках у него кровь многих невинных людей… Он даже прокурора приказал убить…
– Господа, – неожиданно напомнил о себе эксперт, – у меня самолет. Давайте я все-таки заберу картину на экспертизу?
– Да кто вас держит, пакуйте живопись и летите куда надо, – кивнул головой майор.
В руках эксперта вдруг оказался кожаный футляр с ручками и застежкой-молнией. Капитан с майором помогли вставить в него холст. Холмогоров наблюдал за их действиями с удивлением, не понимая, куда собираются унести картину.
– Назовите фамилию главного подозреваемого, – провозгласил прокурорский работник.
– Багров. Банкир Багров из Москвы.
– Багро-ов? – с недоверием протянул старший советник юстиции. – А вы ничего не путаете?
Прокурор посмотрел на майора полиции, и тот пожал плечами.
Дверь в квартиру открылась, и вошел еще кто-то. Холмогоров поднял голову и обомлел: прямо на него надвигался невесть откуда здесь взявшийся банкир.
– Все, хватит! – сказал он, глядя на прокурорского работника. – Вам, господа, спасибо за помощь. А ты… – Багров уставился на Сашу. – А ты, крысеныш, за то, что меня сдать хотел, ответишь.
– Я не сдавал… я только…
Но банкир уже смотрел на эксперта.
– Давай, тебя машина уже ждет. Документы все там.
Эксперт подхватил футляр и поспешил к дверям. У порога остановился, повернулся и махнул рукой всем, кто оставался в квартире:
– Бай!
Дверь за ним закрылась. И только после этого Холмогоров понял, что шансов вырваться отсюда у него нет. Был один шанс, но он его упустил: можно было рвануть следом за экспертом, когда тот открывал дверь, сбить его с ног, а потом бегом вниз по лестнице, выскочить на улицу и звать на помощь или прыгнуть в свой «Ровер» и умчаться подальше. Но теперь этой возможности нет. Теперь не успеть добраться до двери и отпереть замок…
Саша посмотрел направо, потом повернул голову в сторону столовой: везде были злые чужие люди. Попятился, на что-то надеясь, обернулся, выбирая путь к отступлению, бегству, спасению. «А если в окно? – промелькнула мысль. И сердце сжалось. – Пятый этаж, это ж конец. Ну, и ладно, зато мгновенный, без мучений».
Стало невыносимо муторно и очень жалко себя, для которого сейчас все закончится.
Из столовой показалась Ната.
– Ну что, девочка, – обратился к ней Багров, – как ты тут?
– Работаю, – ответила девушка, не глядя на Александра, – стараюсь как могу.
– Молодец, – кивнул Багров и погладил Нату по лицу. – Я в тебя всегда верил. Старый должок спишу, да и, пожалуй, еще бабла подкину.
Саша понял, что его предали. Предали грязно и подло. Обманула девушка, которой он так доверял. Захотелось завыть от злости, но из горла вырвался только стон.
– Ну, чего зубами скрипишь? – сказал Багров. – Собирайся, поехали.
– Я никуда не поеду.
Багров ничего не сказал, отошел в сторону. Кивнул головой капитану полиции:
– Давай.
И тот сделал два быстрых шага по направлению к Холмогорову. Саша не успел увернуться – почувствовал удар и увидел тьму перед глазами. Упал на спину, ударился затылком о мраморный пол, но боли уже не чувствовал. Хотел подняться, повернулся на бок и снова упал. Голова кружилась, рот был заполнен кровью. Лежа, Александр сплюнул перед собой, однако кровавая слюна попала ему на грудь и на подбородок. Рукавом пиджака он вытер губы и подбородок.
– Поедешь? – спросил тот, кто ударил его.
Саша молчал.
– Поедешь?
Холмогоров кивнул.
– Тогда вставай и с вещами на выход.
С трудом поднявшись, Александр едва не рухнул снова. Опять вытер губы и подбородок рукавом, и ему показалось, что зубы едва держатся во рту. На его плечи накинули дубленку, и, просовывая руки в рукава, понимая, что везут убивать, он повернулся к Нате, наблюдающей за ним с равнодушием.
– Спасибо тебе, моя хорошая.
– Не обижайся, родной, ничего личного, всего-навсего бизнес.
В кармане Багрова зазвонил телефон. Банкир достал аппарат и посмотрел на экран.
– Кто это? – произнес он негромко, обращаясь непонятно к кому. И объяснил: – Номер незнакомый.
И все же банкир поднес к уху мобильник, буркнул в него:
– Чего надо? Какое еще бюро переводов? Ты куда звонишь, козел?
Затем сунул телефон обратно в карман и посмотрел на Сашу.
– Чего стоишь? Пойдем!
Уходить Холмогорову не хотелось. Хотелось просто исчезнуть отсюда. Закрыть глаза, потом открыть и оказаться далеко-далеко: у Васьки Горелова или у Нади, а еще лучше в родном городке, в небольшом доме с садовым участком, причем в том времени, когда десятиклассником шел устраиваться рабочим на съемочную площадку. Не шел, а летел, боясь, что ему откажут, и он не прикоснется к миру прекрасному и удивительному, не прикоснется к тайне, имя которой кино.
Но такого не бывает.
И все же Саша закрыл глаза, зажмурился и мысленно попросил: «Господи, помоги мне!»
Его толкнули в спину, он шагнул и открыл глаза. Увидел, что дверь перед ним распахнута и с лестничной площадки в квартиру заходит знакомый Нади – тот самый Павел. А в руках у Павла футляр с картиной. Может, и не с картиной, но такой же точно, какой был у эксперта.