— Давай не будем ломать комедию, — остановил Граф спектакль, к которому сидящий перед нами вор в законе основательно подготовился.
— Давай. Желаешь откровенности? Изволь. Я пытался с тобой поладить мирно, Граф. Но ты прямо неслух какой-то. Все-таки поперся к Жженому выяснять что да как. Потом твой дружок Пастор развернул бурные поиски Индуса. Кстати, он нашел его?
— Понятия не имею, — ответил Граф.
— Врешь, — Шекспир подался вперед. — Мне известно, что он приезжал к тебе сегодня утром. Наверняка, с информацией. Разве нет?
— Нет. Он приехал пригласить на обед мою гостью.
— Эту? — Шекспир кивнул на меня.
— Другую.
На некоторое время взгляд Шекспира остановился на моем лице. Затем он глазами окинул и фигуру, в конечном итоге вновь сфокусировавшись, как мне показалось, непосредственно на губах.
— Да, мне уже доложили, — медленно произнес он. — Это твой телохранитель. Да, Граф?
Его слова были сопровождены ехидной ухмылкой.
— Это моя хорошая знакомая, — спокойно ответил тот. — Ее род деятельности не имеет ко мне никакого отношения. Так же, как и к поискам Израильтянина.
— Да? — Шекспир лихо забросил сигарету себе в рот и сжал фильтр зубами. — А мне кажется, что ты обманываешь меня, Граф. Но это твое личное дело. Я вас не трону, но при одном условии.
— Каком условии?
— Вы мне говорите, где находится Индус, и разбегаемся как в море корабли. Заметь, Граф, что я слишком милостив к вам. Другой бы не пошел ни на какие уступки. И знаешь, я хочу сразу сказать тебе, что ты чересчур много мнишь о своей персоне. С недавних пор ты уже никто, Граф. Ты не вор в законе. Тебя раскороновали.
— Ошибаешься, — спокойно, без нажима возразил Граф. — Я сам добровольно сложил с себя регалии.
— Не имеет значения.
— Нет, имеет. Мой поступок согласован с Комолом и полностью им одобрен.
Шекспир криво усмехнулся.
— Не будь ребенком, Граф, — произнес он надменно. — Ты и сам прекрасно осознаешь, что Комол согласился с твоими причудами исключительно из личных симпатий. На самом деле ты поступил не по понятиям.
— Ты заговорил о понятиях, Шекспир? — брови Графа взметнулись вверх.
— А что такое? — ответная реакция не заставила себя ждать. — Тебе есть в чем упрекнуть меня?
— Желаешь устроить час воспоминаний? Изволь. — Граф под бдительным наблюдением шекспировских архаровцев извлек из кармана сигареты и закурил. — Помнится, год назад ты вклинился в наркобизнес вместе со своим приятелем Лапой. А когда дело дошло до дележа, Лапа вдруг бесследно исчез. Ты тогда открестился от всего, и Комол тебе поверил, но мы-то с тобой прекрасно знаем, кто отправил Лапу на небеса и где следует искать его тело. По большому счету, мне было тогда наплевать на эту историю, но сейчас, коль уж так повернулись взаимоотношения между нами, я могу шепнуть пару слов Комолу. И мы все втроем с удовольствием поговорим о понятиях. Что скажешь?
Мне их разговор ни о чем не говорил. Я не была, конечно, полным профаном в данных делах, но и к асам себя не причисляла. Тем более я совсем не знала сидящего перед нами Шекспира, а потому молчала и предоставляла возможность вести переговоры Графу. В сущности, это и не входило в мою компетенцию — я была всего лишь телохранителем. Да и то не Графа, а Виолетты.
Шекспир погрузился в размышления, не торопясь ответить что-либо Графу. На лице его было написано явное неудовлетворение таким поворотом беседы.
— Ладно, — сказал он наконец. — Я считаю, что нам действительно не имеет смысла ссориться. Это ни к чему не приведет. Ни для тебя, ни для меня. Но мне просто необходим Индус. Пойми это, Граф.
— Зачем он тебе?
Вновь повисла пауза, во время которой Шекспир нервно постукивал по колену кончиком трости.
— Я полагаю, ты и сам все знаешь, — произнес он, пристально вглядываясь в глаза Графу.
— Знаю, — ответил тот. — Но не могу понять одного. Почему ты так рьяно ополчился на меня, а какому-то отморозку Кабешу позволяешь вытворять черт знает что?
— До поры до времени, Граф. Только до поры до времени. Все потуги Кабеша урвать кусок пирога — не больше, чем мышиная возня. Когда он действительно станет опасен, я уберу его, не задумываясь. А что касается тебя… Ты изначально опасный противник.
— Я польщен, — Граф выпустил дым в потолок.
— Так тебе известно, где Индус?
— Известно. Но если ты рассчитываешь, что я вот так просто за здорово живешь поведаю тебе об этом, то ты крупно ошибаешься.
Глаза Шекспира блеснули недобрым огоньком.
— Ты провоцируешь меня, Граф, — сказал он.
— Все-таки пойдем на конфликт? — улыбнулся экс-смотрящий.
— Нет. Конфликта не будет, Граф, — зло произнес Шекспир. — Я просто отправлю тебя вслед за упомянутым Лапой, если в том возникнет необходимость. И никакой телохранитель любого пола тебе не поможет.
При этом он бросил взгляд на меня, а губы его подчиненных дружно растянулись в широких улыбках. Я решила, что пора и мне произнести весомое слово, дабы показать зубы.
— Господин Шекспир, — галантно обратилась к нему я. — Мне кажется, что вы недооцениваете наших сил и возможностей. Я — выпускница Ворошиловского института и имею огромные навыки как телохранитель. Мало того, добавлю к этому еще и то, что поиски Израильтянина и его друга Пули веду непосредственно я, а не Граф. Он мне только помогает. А у меня, Шекспир, сам понимаешь, нет никакого резона делиться с тобой информацией.
Мое выступление произвело эффект на присутствующих. Видимо, вор в законе Шекспир не ожидал такого поворота. Его верные соратники также пооткрывали рты, и теперь стояли как истуканы, выпучив на меня глаза.
— Зачем? — спросил Шекспир спустя минуту.
— Что зачем?
— Зачем ты разыскиваешь Израильтянина и Пулю?
— Это мое личное дело, — огрызнулась я.
Граф с улыбкой переводил взгляд с меня на моего собеседника и ожидал, чем же закончится эта беседа. Похоже, ситуация начинала его забавлять.
— Ну что ж, — медленно произнес Шекспир. — Я понял, что разговора по-хорошему между нами не получится. Придется принять меры.
С этими словами он поднялся и, поправив на голове картуз, продолжил:
— Если вы думаете, что я позволю вам действовать вопреки своим интересам, то вы крупно ошибаетесь. Не хотите сдать мне Индуса — не надо. Но и вам добраться до него не удастся. Вы останетесь здесь до тех пор, пока я не сочту нужным отпустить вас.
— Хочешь сказать, что мы теперь пленники? — прервал его Граф.
— Совершенно верно. Кудлатый и Мендель полностью в вашем распоряжении. Если что, обращайтесь, не скромничайте. А у меня дела. Прошу покорнейше извинить.