— Только что подъехал. Полина, ты помнишь, примерно полгода назад сгорел Горовский дом престарелых? — спросил Ярцев без всяких предисловий.
— Помню, прошлой зимой по России прокатилась череда подобных происшествий. Все началось, если я не ошибаюсь, с пожара в психбольнице в соседней области. Потом где-то, не помню точно где, загорелся детский дом, а буквально через несколько дней и наш дом престарелых. Причиной, кажется, была неисправная проводка…
— Да, такую версию озвучивали сразу же после трагедии, но она не подтвердилась, — напомнил мне Ярцев.
— Точно! Потом писали, что один из постояльцев курил в постели, заснул и… стал первой жертвой пожара.
— Да, так действительно писали, даже в нашей газете. Мы просто перепечатали пресс-релиз, который дали нам эмчеэсники. Но, как выяснилось, причина пожара была в другом, — просветил меня журналист криминальной хроники. — Дом престарелых сознательно подожгли.
— Кто? Зачем?
— Что? Заинтересовал? — Антон растянул губы в самодовольной улыбке.
— Так и есть, так что не тяни резину, рассказывай, кому понадобилось лишать жизни беззащитных пенсионеров и какое отношение к произошедшему имеет военный из Мурманска, — попросила я.
— Вот со Звонкова я, пожалуй, и начну. Альберт родом из Горовска, но в последнее время бывает здесь крайне редко. Он ведь военный моряк, подводник. Когда ему пришло известие о смерти матери, Альберт был в длительном плавании и не смог приехать на ее похороны. Добрался он до Горовска только месяц назад…
— Так что же, его мать жила в доме престарелых? — спросила я.
— Нет, Звонкова там работала санитаркой. В ту ночь, когда случился пожар, она как раз дежурила в интернате. Анна Петровна помогала его постояльцам выбраться из горящего здания, а когда вернулась туда за очередным немощным стариком, горящие балки перекрытия обрушились и… Сама понимаешь, что произошло дальше.
— Да, жуткая смерть, — вздохнула я, представив себе, как уже немолодая женщина выносит на себе из огня обездвиженных пациентов.
— Тогда погибло восемь человек, включая Звонкову. Думаешь, ее наградили посмертно за то, что она спасла больше десяти человек? Нет, ее косвенно обвинили в пожаре, поскольку она недоглядела за стариком, который ночью курил в постели.
— Кто обвинил?
— Бывшая директриса дома-интерната Валерия Анисимова. Альберт разыскал ее, чтобы узнать, как все произошло, и Валерия Николаевна без всяких стеснений обрушила на него свои обвинения в адрес его покойной матери. Дескать, Анну Петровну не раз предупреждали, что за Чугуновым, который дымит, как паровоз, нужен глаз да глаз, а она не учла этого, улеглась спать — в итоге случилось то, что случилось. Звонков тогда еще не знал, как все произошло на самом деле, но почувствовал, что Анисимова нагло лжет. Все ее поведение красноречиво свидетельствовало о том, что она пытается кого-то выгородить, свалив всю вину на погибшую сотрудницу. Через своего бывшего одноклассника, который работает в прокуратуре, Альберт узнал кое-какие подробности расследования и еще больше утвердился во мнении, что из его матери сделали крайнюю.
— И что это за подробности? — поинтересовалась я.
— В интернате всегда дежурит охранник, та ночь не была исключением. Нефедов, который, кстати сказать, был ответственным за пожарную безопасность, позвонил в «ноль один», когда огонь уже распространился по второму этажу. Он объяснил такую неоперативность тем, что был во флигеле, где располагаются складские помещения, так как увидел там свет в окне. Пока он искал на складе злоумышленника, в основном здании начался пожар.
— Может, оно так и было?
— Дослушай меня до конца, а потом делай выводы, — сказал Ярцев. — Первыми на место пожара прибыли не пожарные машины, а директриса и еще кое-кто из персонала, а точнее одна медсестра, которая прописана на противоположном краю города. Если ты думаешь, что огнеборцы слишком долго ехали на этот вызов, то ошибаешься. Они были на месте уже через семь минут после звонка. Это в пределах нормы. А вот Анисимова и Тищенко добрались в интернат в рекордные сроки. Правда, у них нашлось объяснение. Когда директрисе позвонил охранник, она, проводив свою дальнюю родственницу, ехала на машине домой с железнодорожного вокзала. Услышав, что горит дом престарелых, она сразу же свернула в ту сторону. А медсестра Тищенко была в гостях неподалеку оттуда. Ей вообще никто не звонил, она увидела в окно, что горит интернат, и якобы бросилась на помощь.
— Антон, ты меня извини, но я пока не вижу ничего предосудительного в действиях этих женщин.
— Вот и следователь тоже ничего криминального в этом не увидел. Да и сам Звонков, наверное, успокоился бы на этом и, продав квартиру, доставшуюся ему в наследство от матери, уехал бы в свой Мурманск, где у него жена и сын, но из больницы очень кстати выписалась соседка Анны Петровны. Альберт встретился с ней на лестничной площадке, когда передавал ключи риелтору, купившему у него квартиру. Зинаида Сергеевна была не просто соседкой Звонковой, а ее хорошей приятельницей. Она зазвала Алика к себе в гости и за чашкой чая рассказала ему то, что заставило его по-новому взглянуть на произошедшее.
— Так, а вот это уже интересно.
Выдержав солидную паузу, Антон продолжил свое повествование:
— Накануне своей гибели Анна Петровна пришла к Зинаиде и рассказала ей шокирующую историю о том, что на постояльцах дома-интерната тестируются лекарственные препараты, не разрешенные к применению. А узнала это Звонкова, подслушав разговор Анисимовой, Нефедова и Тищенко. Директриса говорила охраннику и медсестре о том, что облздрав, озабоченный увеличением смертности в их интернате, собирается направить к ним комиссию. Валерия Николаевна открытым текстом сказала: если у стариков возьмут анализы, то станет ясно, что все они в последние два месяца принимали один и тот же препарат. А все умершие пациенты страдали заболеваниями печени, и им, как выяснилось, был противопоказан прием того лекарства.
— Ничего себе поворот! Значит, пожар был организован, дабы избавиться от всех стариков поголовно? — догадалась я.
— Похоже, что так. Медсестра запричитала, осознав, что они находятся на грани разоблачения. Анисимова на нее прикрикнула. Мол, нечего нюни распускать, выход всегда есть. После некоторой паузы она обратилась к Нефедову, попросив, чтобы тот продумал детали. Детали чего именно ему предстояло продумать, Звонкова не услышала. Возможно, директриса невербально, — Антон достал из кармана зажигалку и, высунув руку в открытое окошко, зажег ее, — дала своим подчиненным понять, как следует поступить. У Анны Петровны создалось впечатление, что со стороны Степана не было никакого противодействия, а вот Лида запротестовала. Она спросила, нет ли другого способа решить эту проблему. Валерия Николаевна сказала однозначно — нет! А потом напомнила Тищенко, что ту никто не заставлял вводить пациентам нелицензированные препараты, что ей нужны были деньги и она была согласна на все, дабы их получить. Медсестра расплакалась. Собственно, это все, что услышала Звонкова. Она пришла к Зинаиде посоветоваться, куда лучше с этим обратиться — в полицию, в комитет здравоохранения или куда-то еще. Соседка чистосердечно призналась Альберту, что она отговорила его мать выносить сор из избы.