В кабинете наступила тишина.
Киллер лежал посреди комнаты под бронзовым светильником, не подавая никаких признаков жизни, на полу вокруг него растекалась лужа крови. Валентина Валерьевна и Катя стояли позади стола, обнявшись, и в ужасе смотрели на окровавленный труп. Надежда с обрывком шелкового полотнища в руках растерянно переводила взгляд с этого обрывка на то, что осталось от киллера. Кошка как ни в чем не бывало сидела в сторонке и сосредоточенно умывала мордочку, как будто не имела к случившемуся никакого отношения.
— Что это было? — растерянно проговорила Катя.
— А это сбылась одна легенда, — ответила ей Надежда.
— Какая еще легенда?
— Что-то связанное с этим светильником. О подробностях можешь расспросить свою тетю.
Катя повернулась к Валентине Валерьевне, на ее лице одно за другим сменились несколько выражений — неуверенность, надежда, радость.
— Прости, Катюша, я не смогла тебя предупредить… — пробормотала Валентина Валерьевна и обняла девушку. — Я так рада, что мы вместе!..
— А я подумала, что вы… впрочем, что об этом говорить, — все, слава богу, кончилось благополучно!
— Прошу прощения, что отвлекаю вас от радостного момента воссоединения семьи, — подала голос Надежда. — Однако должна напомнить, что тут у нас свежий труп, о котором хорошо бы сообщить компетентным органам…
— Да, конечно! — спохватилась Валентина Валерьевна и потянулась к телефону.
— И еще один момент! — Надежда положила руку на рычаг. — Прежде чем здесь появится полиция, я хотела бы передать вам одну вещь, из-за которой у меня уже несколько дней бессонница и головная боль. Вы в таких вещах разбираетесь лучше меня, так что вам и карты в руки.
— О чем это вы? — спросила Валентина Валерьевна.
— Должно быть, о шкатулке! — догадалась Катя.
— Правильно, о шкатулке! — Надежда вытащила из ведра пакет, извлекла из него шкатулку и поставила на стол. — Несколько шагов мне удалось сделать самой, но тут появился этот демон, и мне что-то расхотелось двигаться дальше.
— Вот она, эта шкатулка! — проговорила Валентина Валерьевна со странным выражением — не то радости, не то испуга.
— Да, вот она, эта ш-шкатулка! — прозвучал еще один голос — холодный, шипящий, невыразительный.
Три женщины обернулись и увидели в дверях кабинета странного человека — худого, высокого и такого гибкого, как будто в его теле вовсе не было костей. Узкое лицо этого незнакомца было неестественно бледным, даже чуть зеленоватым. И на нем выделялись треугольные, немигающие змеиные глаза.
Незнакомец обошел мертвого киллера, брезгливо покосившись на кровавую лужу, подошел к столу и прикоснулся к шкатулке.
— Ну, вот и она! — произнес он удовлетворенно.
Губы его тронула холодная улыбка, он взглянул на Надежду и прошипел:
— С-спасибо, вы с-славно потрудилис-сь! С-сделали за меня больш-шую часть работы. А этого идиота мне ничуть не жаль, он с-сам виноват! И вообщ-ще, теперь ничто не имеет значения. С-скоро живые будут завидовать мертвым! Скоро сбудется древнее пророчес-ство, и на земле ос-станутся только те, кто верно с-служил моему гос-сподину!
Он хотел уже взять шкатулку, как вдруг рядом с ним раздалось кошачье мяуканье, на стол взлетела золотистая тень, и кошка Диана всеми своими когтями вцепилась в руки незнакомца.
— Это ещ-ще что такое?! — вскрикнул он, отшатнувшись от стола.
— Не узнаешь? — Кошка исчезла, а перед бледнолицым незнакомцем стояла, заслоняя собой шкатулку, юная девушка в бледно-сиреневом шелковом кимоно. Лицо она прикрывала расписным веером — то ли стыдливо, то ли кокетливо.
— Это ты? — Лицо мужчины стало еще бледнее, треугольные глаза вспыхнули. — Ты не сможешь мне помешать!
— А это мы еще посмотрим! Не кажется ли тебе, что мы должны наконец закончить наш спор?
— Еще как кажется! — Мужчина внезапно преобразился, теперь он тоже был одет в кимоно, только черное с золотом, перепоясанное широким красным поясом, за который были заправлены золоченые ножны. Он выхватил из этих ножен длинный японский меч, взмахнул им, целя в грудь девушки, но та внезапно раскрыла свой веер, ощетинившийся острыми стальными спицами, взмахнула им и отбила удар меча.
Несколько долгих мгновений противники сражались, мужчина, тяжело дыша, наносил удар за ударом, но каждый раз его меч натыкался на стальной веер, не причиняя девушке никакого вреда.
Вдруг мужчина отбросил меч, взмахнул рукавами своего кимоно — и исчез, а на его месте возник черный дракон, покрытый сверкающими золотыми разводами. Дракон зарычал, разинул пасть и бросился на девушку… Но на ее месте уже был золотистый сказочный зверь, похожий на птицу с львиной головой. Огромной когтистой лапой это создание полоснуло дракона, и на черной шкуре проступила кровь. Дракон отпрянул, издав страшный визг, и тоже исчез, превратившись в сгусток черного тумана, который завертелся волчком и устремился вперед, стараясь окутать своего противника.
Но в ту же секунду золотистый зверь тоже пропал, точнее — превратился в облако густого золотисто-сиреневого тумана.
Два сгустка тумана столкнулись, схлестнулись, переплетаясь друг с другом, переливаясь друг в друга. Комната наполнилась густым вязким облаком, которое окрашивалось то в черный цвет, то в золотисто-сиреневый. Внутри этого облака то и дело змеились молнии, из него доносилось то глухое яростное рычание, то крики невыносимой боли.
Вдруг облако разделилось, распалось на две части.
Черный сгусток уплотнился, сжался — и превратился в змею, в огромную кобру с угрожающе раскрытым капюшоном. В то же время на месте золотистого облака появилась золотистая кошка с темными лапами и темной мордочкой. Кобра подняла голову, зашипела и бросилась вперед. Кошка мяукнула, отпрыгнула в сторону и тут же, перевернувшись в воздухе, упала на кобру, вцепившись зубами в ее шею позади капюшона и одновременно раздирая ее всеми когтями.
Змея, шипя, пыталась развернуть голову и укусить кошку, но у нее ничего не получалось. Золотистый зверь сжимал челюсти, острые когти кромсали тело змеи, как двадцать маленьких ятаганов. Наконец змея замолкла и безжизненно уронила голову. И в ту же секунду она растаяла, как тает последний снег на ярком весеннем солнце.
Кошка сидела в сторонке и снова старательно умывалась.
— Что это было? — испуганно проговорила Надежда, глядя на крошечную лужицу, оставшуюся на том месте, где только что извивалась змея. Впрочем, и эта лужица быстро высохла.
— Что же это было? — повторила Надежда, повернувшись к Валентине Валерьевне: — Если кто-то что-то понимает, то это вы!
— Немногим больше вас… — отозвалась та. — Думаю, мы никогда полностью не поймем, что сейчас произошло на наших глазах. Проще всего думать, что у нас была коллективная галлюцинация. Может быть, так оно и было на самом деле. Я могу рассказать только то, что знаю об этой шкатулке. И то, это не слишком достоверно, это записано в старинных японских хрониках.