— А он и так лежит. Взрыв, конечно, гуманнее, — иронизировала я. — Головатов наверняка бы выбрал именно этот вид смерти. Жаль, конечно, что он не успел рассчитаться с вами за свою супругу.
— Так вы и это знаете? — Красовский посмотрел на меня с уважением.
— Я много чего знаю.
— Это уж точно, — недовольно поморщился Красовский. — Гораздо больше, чем нужно.
— Чем нужно вам, — уточнила я. — Например, я знаю, что Анне Головатовой скоро исполнится восемнадцать лет. Хороший возраст, правда?
Красовский мрачнел с каждой минутой. Я сильно рисковала, поддразнивая его, но мне требовалось протянуть время: ведь Павел с Арнольдом с минуты на минуту должны были оказаться здесь.
— Как долго вы вводите ей героин? — спросила я. — Интересно, во сколько это вам обходится? Овес нынче дорог, как говорил Остап Бендер.
— Знаешь, крошка, почему ты еще жива? — очень серьезно спросил Красовский.
— Потому что я везучая.
— Нет, потому что тебе есть что мне сказать. И ты сейчас это скажешь.
— Что именно?
— Я начинаю кое-что подозревать, — медленно проговорил Красовский. — Каштаны из огня, вот как это называется. Чужими руками…
— А можно поподробнее?
— Можно, — охотно согласился Красовский. — Но сначала говорить будешь ты.
— Я что-то не в настроении, — пожала я плечами. — Лучше послушаю.
— Сначала я прострелю тебе левую ногу, — спокойно проговорил Красовский. — Потом левую руку. Улавливаешь, ось симметрии.
Но я даже не успела кивнуть в ответ на его угрозы. Сверху послышался звук шагов, которые приближались к отверстию люка.
— Эт-то еще что? — скорчил гримасу Красовский. — Кого черт принес?
— Красовский, ты где? — раздался голос Арнольда. — Не стреляй, поговорить надо!
На лице Красовского отразилась сложная борьба чувств. Я еще ничего не успела понять, как в проеме между покрышек появился Арнольд. За его спиной маячила зловещая фигура Павла Головатова.
Красовский все же поднял пистолет, но Арнольд опередил его — он выстрелил в первую же секунду, как только Красовский возник в поле его зрения.
Стрелял Арнольд наверняка — две пули в голову и одна в грудь, в область сердца.
Красовский не успел сделать ни одного выстрела, пистолет выпал из его руки, и охранник навзничь упал прямо на покрышки, обрушив одну из колонн.
Резиновые круги с гулким шумом запрыгали по полу, раскатываясь в разные стороны. Один из них сшиб табурет с Аней, девушка упала на пол, но так и не проснулась, лишь громко и жалобно застонала.
Павел подбежал к сестре и схватил ее на руки. Он то и дело прикладывал ухо к ее груди, пытаясь понять, дышит она или нет.
— Да жива она, жива, — успокаивала я Пашу. — Ее снова накололи — видишь чемоданчик? Теперь надо выбираться отсюда.
— Как ты думаешь, — настороженно спросил Арнольд, — снаружи были слышны выстрелы?
— Вряд ли, — покачала я головой. — Подвал огромный, а снаружи звуков хватает. Только я не понимаю, зачем вообще нужно было стрелять.
— Так у него же был пистолет! — раздраженно отозвался Арнольд.
— Ну и что?
— Он мог убить Аню! — встал на его защиту Павел. — Или тебя!
— Курочку, которая вот-вот снесет золотое яйцо? — посмотрела я на сопящую во сне Аню. — Вряд ли. Что же касается меня, то…
— Давайте отложим разговоры на потом, — начал нервничать Арнольд. — Вы, Женя, подгоните сюда машину, и мы попробуем прорваться.
— Без проблем! — отозвалась я. — Ждите меня здесь, у входа, чтобы не бегать по территории с жертвой похищения на руках.
Я вернулась в ремонтную мастерскую, где меня уже поджидал механик.
— Дефект устранен! — радостно доложил он. — С вас причитается.
— Не стучит больше? — уточнила я на всякий случай, протягивая ему деньги. — И не будет стучать? Ты все там подкрутил?
— В лучшем виде! — заверил меня механик, быстро пряча деньги.
— А то смотри, рекламацию подам! — пригрозила я на прощание и вывела машину из гаража. Сбавив скорость, я медленно подъехала к складу, где меня уже поджидали Головатов с Арнольдом.
Мы осторожно погрузили Анюту на заднее сиденье, рядом с сестрой сел Паша, придерживая ее за плечи, а Арнольд устроился впереди.
— Теперь главное — миновать вон тот сарай, где заседает братва, — кивнула я на постройку. — В случае чего — придется вам снова пострелять.
Арнольд побледнел, но, сделав над собой усилие, согласно кивнул.
Впрочем, мы покинули территорию без приключений. Моя машина на малой скорости выехала за ворота, и вот тут я уже поддала газу.
Ожидавшая нас на обочине Люся вся извелась. Судя по пепельнице в автомобиле, полной недокуренных бычков, Анина подруга страшно нервничала.
— Приехали?! Все живы?! Как вы долго! — набросилась она на нас, стоило нам появиться. — Я просто места себе не находила!
— Все более-менее, — успокоила я ее. — Сейчас едем к Паше, Арнольд вам по дороге все расскажет. Вам пора возвращаться к супруге, она просто изнывает от нетерпения. Если вы сейчас не пересядете в свою машину, Люся может попасть в аварию — человек за рулем в таком возбуждении — верный кандидат на тот свет.
Арнольд нехотя подчинился.
Пока мы возвращались в город, Аня продолжала кемарить, устроившись на плече у брата. Паша ласково поглаживал ее по голове, теребя волосы и шепча что-то на ухо — его не заботило, слышит или нет сестра, просто Головатов так выражал свою нежность.
— Мне не понравилось, как вел себя Арнольд, — сказала я, когда мы выехали на городское шоссе. — Очень не понравилось, Паша.
— У него просто не было другого выхода, — отозвался Головатов.
— Тебе так показалось со стороны, — продолжала настаивать я.
— Говорят, что со стороны виднее, — гнул свое Павел. — Красовский всех нас мог перестрелять, одного за другим, если бы не Арнольд.
— Чепуха, — отмахнулась я. — Красовский опустил пистолет, когда увидел Арнольда.
— Да нет же, — возражал Павел. — Я видел, что оружие было у него в руке.
— Оружие можно держать по-разному, — покачала я головой. — Когда вас не было, Красовский действительно был готов положить меня из своего «макарова», но я заговорила ему зубы.
Я бросила взгляд в зеркальце. Машина Арнольда ехала позади, стараясь не отставать.
— А когда появился Арнольд, — продолжала я, — Красовский опустил пистолет.
— Ну, — неуверенно произнес Павел, — наверное, он удивился.
— Арнольд его позвал, — напомнила я. — Ты ведь помнишь, что он прокричал?