Я вышла из здания и села в свою машину. Итак, то, что мне необходимо было узнать, я выяснила. У Алены в больнице работал свой человек, и теперь даже сомневаться не приходится, кто именно сфабриковал диагноз Виноградову Валерию!
В это время зазвонил мой сотовый. На дисплее высветился номер дяди Сережи.
– Полина? Слушай: вот сведения, о которых ты спрашивала. Бывшая супруга Дьяченко – Аникеева Серафима Витальевна. Тридцать четыре года. Работала директором Дома быта. Сдавала помещения в аренду, но не всегда оформляла эти сделки законным путем. В общем, соответствующие органы оценили ее финансовые нарушения должным образом: она получила пять лет с конфискацией. Только вот интересный факт: при обыске никаких денег не нашли, особых ценностей – тоже. Аникееву посадили, и ее муж тотчас оформил с ней развод. И что самое примечательное: через полгода после этого он открыл магазин «Каменный цветок».
– Я подозреваю, что сделано это было не на его личные сбережения и не на кредит?
– Абсолютно верно. Кредит Аникеев не оформлял, а личные сбережения работника фотоателье вызывают сильные сомнения.
– Он работал в фотоателье?
– Да. Печатал снимки, проявлял пленки. Кстати, его зарплата на тот момент была более чем скромной.
– Спасибо, дядя Сережа.
– Это еще не все. Недавно его бывшая женушка освободилась из заключения и вернулась в наш город. Адрес интересует?
– Конечно! Записываю.
Дядя Сережа продиктовал мне адрес Серафимы Витальевны. Я поблагодарила его еще раз и выключила телефон. Так вот ты какой – скромный работник фотоателье! Не боящийся жизненных трудностей, бросивший работу ради такого нужного людям дела – торговли камушками. Бросил преступницу-жену, не желая марать свое честное имя семейным союзом с ней. А открыв свой магазин, ты, конечно же, из самых лучших побуждений женился на юной красавице, которая, несомненно, тоже безумно полюбила своего благородного рыцаря. И как же его было не полюбить! Такой талант – открыть магазин абсолютно без денег! Да и фамилию жены господин Аникеев, несомненно, взял тоже из лучших побуждений, может, чтобы вышедшей из тюрьмы первой жене было труднее его найти, а может, он уже тогда готовился распорядиться наследством своего израильского деда по своему усмотрению, чтобы какие-то там родственники – не дай бог – не помешали его наполеоновским планам!
Действительно, так и хочется взять тротиловую шашку и подкинуть ее в магазин, причем именно под директорское кресло Анатолия Викторовича.
Кстати, о магазине. Размышляя о господине Дьяченко, благополучно добралась до него. Вошла. Алина стояла там одна за прилавком. Но народу было мало, буквально две-три женщины, да и те ничего не покупали, только глазели. Все понятно: праздник прошел, народ схлынул.
– Привет!
– Здравствуйте! Вы что-то хотели приобрести? Для себя или в подарок?
– Алин, ты что, это же я! Не узнала? – сказала я шепотом.
– Ой! Не узнала. А ты отчего такая… и зачем пришла сюда? А я вот работаю… – Нечаева покосилась на дверь.
– Расслабься. Твоя хозяйка сидит сейчас на приеме у врача.
– Да, твои «витаминки» сработали! – радостно хихикнула Алина, поближе наклоняясь ко мне над прилавком. – Она сначала за живот схватилась, потом в туалет побежала, потом начала кому-то звонить… И все ойкала…
– Девушка, покажите, пожалуйста, вот эти бусы, – попросила Алину одна из покупательниц.
Алина вынуждена была выйти из-за прилавка и открыть витринку с бусами и кулонами.
– Какие вам?
– Вот эти, пестренькие.
– Из петерсита? Хороший выбор, вам очень пойдет…
А она быстро освоилась! Я не стала дожидаться Нечаеву, поговорить мы с ней можем и позже. Я помахала ей рукой и вышла из магазина. На прощание я еще раз обернулась и посмотрела, как Алина одна управляется в торговом зале. У нее неплохо получалось. Вообще, моя подруга совершенно не могла терпеть, чтобы ею командовали и указывали, как и что надо делать. Зато она прекрасно командовала сама и указывала всем, как и что надо делать. Если бы Нечаеву назначили как минимум старшим продавцом, а еще лучше – директором магазина, у нее прекрасно бы получилось руководить людьми. Но пока она вынуждена была довольствоваться скромной должностью продавца, и то по моей просьбе, о чем, как я думаю, она все же не жалела.
* * *
Я ехала по адресу, данному мне дядей Сережей, где должна была проживать бывшая жена нашего торговца камушками, Серафима. Я лавировала в потоке машин, отдаляясь от центра все дальше. Перед моими глазами мелькали дома, магазины, салоны красоты… Я смотрела на названия улиц на домах. Ага, вот и Кленовая. Мне нужен дом номер пятьдесят один. Это сорок седьмой… Сорок девятый…
У следующего дома я остановилась в недоумении. Это был совсем не дом! Общежитие. Грязная кирпичная пятиэтажка без балконов, с одной входной дверью. Почерневшие, полусгнившие рамы в окнах, стекла кое-где выбиты, на их место вставлены куски – где-то тоже стекол, а где-то и фанеры.
Я поднялась на крыльцо. У входной двери висела ветхая доска-табличка с едва различимой надписью: «Семейное общежитие валяльной фабрики».
Интересно! Такой фабрики в нашем городе уже давно нет, а ее общежитие осталось? Я взялась за сломанную ручку двери…
В длинном коридоре комнаты располагались по обе его стороны. Тусклая лампочка, одна на весь этот темный тоннель, который заканчивался окном с решеткой и треснутым стеклом. Я пошла по коридору. На некоторых дверях еще сохранились номера. Рассматривая их, я дошла до конца коридора. Последней была дверь под номером двадцать шесть. И где же мне искать комнату со странным номером «26-А»?
Я постучала наобум в первую попавшуюся дверь, поскольку звонка не было. Мне никто не ответил. Я постучала в соседнюю… Только в третьей по счету комнате хозяйка оказались дома. Это была пожилая женщина в замызганном халате и стоптанных тапках.
– Вам кого? – недовольно спросила она, выглядывая в щель и пытаясь рассмотреть меня.
– Скажите, пожалуйста, где здесь комната под номером «26-А»?
Женщина приоткрыла дверь пошире:
– Это бендешка, что ли? При входе.
– Какая бендешка? – не поняла я.
– Ну, подсобка. Это, как зайдешь, и прямо перед тобой. Вернее, подсобка-то там раньше была, потом ее переделали в комнату. Вам дворничиха, что ли, нужна, Фимка?
– Не знаю, – пожала я плечами, – вообще-то, мне нужна Аникеева Серафима Витальевна…
– Ну, я и говорю, Фимка. Так она сейчас на этажах где-нибудь убирается. Поднимитесь на другие этажи, поищите ее в коридорах.
Я пошла к лестнице, поднялась вначале на второй этаж и осмотрела там коридор, потом на третий. Наконец, на четвертом этаже я нашла того, кого искала. Это была женщина в синем халате, платке и резиновых галошах. Она мыла пол шваброй, макая ее в стоящее рядом ведро. Я подошла к уборщице.