– Точный и подробный? – удивился Олег. Он сам был с малолетства полностью военным человеком, да ещё и с врожденными задатками вождя и стратега. – Разве такие бывают?
Здесь пришла пора съязвить Берестину.
– Бывают, Олег Константинович. «Барбаросса», к примеру, был. В сорок первом году. Тогда к исходу первой недели войны аж целый начальник Генштаба Гальдер признал, что «всё идёт по плану, кампания выиграна за 14 дней…» [104] . Просто германский Генштаб допустил такие ошибки, которых на первом курсе нашей общевойсковой академии молодые офицеры не делают. Что, в общем, наводит на размышления – самостоятелен ли он был в своих действиях или изображал одну из сторон в плохой компьютерной игре.
По крайней мере, когда я читал в мемуарах генералов и фельдмаршалов, что они «плохо представляли себе предстоящий театр военных действий, состояние дорог и погодные условия в России», просто оторопь брала. Это писали люди, которые всего двадцать три года назад воевали на этой же территории, с этим же противником? Даже сорокапятилетние полковники и генералы успели в Первую мировую поносить минимум лейтенантские погоны. И треть из них если не повоевала как следует на русском фронте, так дошла после Брестского мира до самого Ростова. Как они могли «не представлять себе» то, где провели самые яркие дни своей молодости? Да и кроме того – книжек по географии в школе не читали, фильмов не видели, на киевские и белорусские маневры не ездили в качестве атташе и наблюдателей? Перед началом войны штабных учений на картах не проводили?
Нет, Ваше Величество, тут дело совсем в другом. Пусть Гитлер пообещал им, что Красная армия капитулирует через месяц. Так разве генералы, планирующие операцию, имеют право руководствоваться не лежащими перед ними картами, расчётами сил и средств, своими и противника, метеорологическими особенностями территории противника, а пустой болтовнёй хоть и канцлера, но всего лишь бывшего ефрейтора? Что, никто из них не читал записок наполеоновских соратников? Никогда не поверю…
– А в чём же, по-вашему, дело? – заинтересовался Олег. – В тех книгах о вашей Отечественной войне (третей, кстати, потому что Первая мировая у нас называлась Второй Отечественной) я читал, что СССР был в шаге от поражения и что Гитлер был почти прав, только мелкие детали не сложились: то не вовремя наступление на Москву притормозили и на юг повернули, то распутица раньше времени началась…
– Вам самому не смешно? Всё это оправдания проигравших, причём проигравших с таким треском, как никто никогда не проигрывал с времён Карфагена. Я не буду сейчас показывать на картах, что и как было на самом деле. – Берестин подумал, как бы удивились Император и Чекменёв, скажи он им, что лично руководил ходом этой войны в первые, самые трагические месяцы. Многовато для коллег впечатлений будет. Сказал другое: – Не нужно быть Гальдером или Кейтелем, чтобы сообразить, что взятие Москвы едва ли хоть чем-то облегчило бы немцам жизнь. Москва превратилась бы в удесятерённый Сталинград. Та же зима, те же измотанные до предела войска, надеявшиеся на «тёплые зимние квартиры», а получившие бесконечную мясорубку уличных боёв в громадном городе. Причём резервов у Красной армии в ноябре сорок первого было больше, чем в конце сорок второго, а сама Москва для захватчиков очень плохо подходит одновременно для уличных боёв внутри и создания прочной обороны по периметру. Всех войск, что были тогда у немцев, не хватило бы, чтобы изобразить хоть тонкую нитку по всему внешнему обводу…
– Но ведь, насколько я знаю, немцы рассчитывали как раз на то, что Красная армия будет полностью разгромлена и Сталин капитулирует… – сказал Чекменёв. – В этом аспекте «Барбаросса» имела смысл.
– Повторюсь – кадровые немецкие генералы должны были знать исторические примеры. Случалось ли, чтобы русские правители капитулировали, даже теряя большую часть армии, территории и столицу? Если не считать, конечно, Брестского мира. Так то не российская армия и не российское государство сдалось, а интернациональный кагал за хорошие деньги отворил ворота крепости, которая могла держаться ещё не один год. А оставалось-то до полной победы всего несколько месяцев…
– Кажется, мы немного отвлеклись, хотя тема, безусловно, интересная, и мы к ней непременно вернёмся, – пресёк поток исторических воспоминаний и ассоциаций Олег. – Что вы хотели сказать по существу, Алексей Михайлович?
– Да вот что. По существу, пусть и опираясь на семидесятилетней давности факты: у меня сложилось отчётливое впечатление, что немцы приблизительно с конца сорокового года действовали как бы под гипнозом. Или – по компьютерной программе. Добившись на континенте всего, чего только можно желать, они вдруг решили воевать с СССР, не имея ни малейших шансов в этой войне победить. Помню, в одной из книжек какой-то немецкий офицер смотрит на карту мира и спрашивает у коллег: «Интересно, а фюрер эту карту когда-нибудь видел?»
В том смысле, что на тогдашней немецкой технике без малейшего противодействия противника даже до Урала от границы было доехать технически нереально, а самое интересное начиналось как раз за Уралом. Вот и англичане сейчас все свои планы составили под влиянием такого же примерно гипноза. Исходя из принципов «отрицательной вероятности». Ну а мы, соответственно, просто достаточно грамотно их умопомрачением воспользуемся. Вам приходилось играть в преферанс на хорошие деньги, зная не только прикуп, но и все карты обоих партнёров?
– Нет, – с интересом к продолжению темы, но и с лёгким сожалением ответил Олег.
– Ну а вот мы сейчас в таком как раз положении. Мы знаем абсолютно всё и при этом не станем сразу раздевать противника. Мы будем делать это не торопясь и со вкусом… Ну, вы меня понимаете, – сделал он многозначительное лицо, оригинально совместив в одной фразе сразу две темы, карточную и, так сказать, эротическую…
…Прелесть ситуации, собственно, в чём? Англичане (руководство страны, конечно, которое и вправе решать вопросы войны и мира) получили стопроцентные заверения, что кроме геополитически и экономически безупречного рисунка операции они будут иметь в режиме «онлайн», как у нас некоторые выражаются, все необходимые корректировки её хода. Практические, прошу заметить, не какие-то там никчёмные советы, а реальную, стратегического уровня военную помощь.
Постоянные диверсии, шпионаж и предательство в самых высоких штабах, десанты в ключевых точках в максимально неудобное для нас время, ломающие все наши расчёты внезапные вмешательства до того нейтральных держав, многочисленные мятежи инородцев, по типу польского, парировать которые нам будет нечем…
– Это действительно им было обещано и документально подтверждается? – спросил Император, причём достаточно равнодушно, как бы уточняя очередную, не слишком важную деталь.
– Так точно. Можете ознакомиться. – Берестин откинул крышку большого ноутбука. – Здесь две сотни страниц крайне интересных документов, – сказал он, поворачивая тридцатидюймовый экран к Олегу. – Зафиксировано всё и многое сверх того. Бюрократия неистребима и неисправима. Удивляюсь, как они ещё не отправляют «отношения» на имя любовников своих жён с уведомлением о месте, времени и количестве предполагаемых контактов… Я бы за такое расстреливал…