Поскольку наблюдать за округой, ковыляя во мгле, было нельзя, Кальтер взялся считать шаги сразу, как только их команда сошла с лестницы. Считать пришлось долго – почти до трех с половиной тысяч, – прежде чем Мерлин велел всем остановиться и не двигаться. Нынешние их шаги по вполне понятной причине были короче обычных, так что за это время они прошли где-то от полутора до двух километров. И если Древний не соврал насчет длины карниза, то сейчас компаньоны должны были стоять неподалеку от его края.
Чем занялся кудесник после того, как группа замерла на месте, было не видно. Но результат его действий проявился довольно скоро. Сначала Кальтер ощутил, как «сжиженный мрак» пришел в движение и, если можно так выразиться, потек в ту же сторону, куда шагали компаньоны. Течение становилось все сильнее, но едва Куприянов забеспокоился, что еще чуть-чуть, и оно собьет его с ног, поток тьмы остановился. И тут же полностью исчез вместе с самой тьмой, вернув окружающему миру облик знакомых гор и заросшего парка.
Кальтер сразу же почувствовал немалое облегчение. И не только потому, что вернулся в привычную реальность. С уходом мрака стало ощутимо легче дышать и двигаться. С конечностей Кальтера как будто пропали отягощения, которые стесняли его, пока он шел от водопада до этого места.
Местечко, надо заметить, оказалось весьма колоритным. Между краем карниза и лесом имелось ничем не заросшее каменистое пространство – нечто вроде огромного балкона, с которого можно было глядеть на… А вот с этим возникала загвоздка, потому что глядеть было практически не на что. Весь вид, который должен был отсюда открываться, загораживала огромная, до небес, стена непроглядного тумана. Он поднимался со дна разверзшейся перед компаньонами пропасти, отчего даже приблизительно нельзя было определить ее глубину, а также ширину.
Любопытно, что туман имел четкую границу и не заползал на карниз, отчего, собственно, и выглядел как стена, а не как бесформенное облако. Но самое интересное заключалось не в этом. На высоте примерно пятидесяти метров из тумана торчала исполинская каменная рука. Вернее, не вся рука, а лишь кисть, но и этого хватало, чтобы присвистнуть от удивления. Ее длина от запястья до кончика среднего пальца превышала три десятка метров, поэтому нетрудно было представить величину той ручищи, которой она принадлежала. А если еще поднапрячь фантазию, можно было вообразить и всю скрытую во мгле статую целиком. Однако, что бы компаньоны ни нафантазировали, вряд ли их догадки – даже самые смелые – будут соответствовать действительности, если вдруг туман рассеется. Никто из них прежде не видел наяву каменных колоссов, которые подпирали бы головой небеса. Кроме, возможно, Древнего, да и то не факт.
Кальтер вспомнил туман, сквозь который он проплыл, прежде чем достиг здешнего берега, и предположил, что перед ним – противоположная граница этой аномальной зоны. Которую он наконец-то пересек, вот только непонятно, с какой целью. Разве что его финальным испытанием должен стать «прыжок веры» с обрыва в туман и полную неизвестность…
Но, видимо, Кальтер еще не дозрел до нужной духовной кондиции, поскольку его не тянуло на самоубийственные поступки, чем бы они ни были продиктованы…
– Святой Дональд и Девять Дев! – При виде торчащей из тумана каменной ручищи Огилви даже попятился. – Это что еще за дьявольщина?!
– Я знал, что сия небесная длань произведет на вас впечатление, – закивал Мерлин. – Вот только ответить на ваш вопрос, увы, не могу. Понятия не имею, чья это рука, но на моей памяти она всегда здесь торчала. И туман над пропастью тоже никогда не рассеивался.
– И на кой черт ты нас сюда притащил, старик?! – возмутился Сквозняк. – Это же тупик! Куда прикажешь нам уходить, если «серые» прижмут нас к обрыву? Прыгать в пропасть, что ли?
– Давайте не будем торопить события, – попросил Древний. – «Серым» сейчас не до нас. Я им тут подкинул неприятностей, с которыми им нужно сначала разобраться, а уже потом продолжать погоню за нами. Впрочем, это не означает, что мы находимся в безопасности. Боюсь, что, добавив «серым» проблем, я вынудил их прибегнуть к кое-каким защитным мерам, которые тоже могут усложнить нам жизнь, если мы не будем к этому готовы.
– Что вы сделали с Мастером и как вам удалось вывести его из Игры? – спросил Кальтер. – И, главное, зачем, ведь вы же заключили с ним взаимовыгодное соглашение!
– То соглашение не стоило даже колебания воздуха, когда оно было озвучено, – брезгливо отмахнулся Мерлин. – Что бы мы с Мастером ни говорили друг другу, я продолжал не верить ему, а он – мне. Но он рассчитывал, что ему удастся завладеть Золотым Безликим, прежде чем я нанесу ему удар. А я – на то, что успею нанести удар в тот самый миг, когда пакаль будет в руке Мастера, но он еще им не воспользуется. Это была Игра столь высокого уровня, в какую Мастерам выпадает шанс сыграть, вероятно, один раз в жизни. Да и то не всем. Поэтому можете себе представить, какой азарт я в нем разжег! А азарт, как я вам уже говорил…
– …является единственной настоящей страстью в жизни «серых», – закончил за стариком Кальтер. – И вы, воспользовавшись этой слабостью Мастера, вызвали его на дуэль и одержали над ним победу… Но как вам удалось пробить его защиту? С трудом верится, что, даже охваченный азартом, он смог нечаянно раскрыться и подставиться под удар.
– Конечно, он не раскрылся. Просто в любой броне есть свои уязвимые места. Даже у Мастера Игры, – пожал плечами Древний. – Атакуй я его энергией Золотого Безликого, он отразил бы этот удар, поскольку наверняка был к нему готов. Взять в качестве источника энергии тело самого Мастера я бы тоже не смог. Это даже не со всяким рядовым «серым» получается, а о Мастерах и говорить нечего. Но в момент, когда один мощный источник энергии – высший пакаль – устанавливает взаимосвязь с другим, еще более мощным – Мастером, – между ними, грубо говоря… очень грубо говоря, как бы пробегает искра. И если максимально сосредоточиться и, поймав момент, использовать энергию именно этой искры, можно не просто нанести Мастеру сокрушительный удар. Такая атака разносит его защиту в пух и прах и полностью выводит Мастера из Игры. Он, безусловно, знал об этом, но понадеялся, что я не настолько стремителен и виртуозен. Как видите, он меня недооценил, и мой удар все-таки достиг цели.
– Достиг, да… И что же случилось потом?
– А потом я постарался сделать так, чтобы вы не переломали себе руки и ноги. К счастью, придать мощной энергии искры необходимую форму было несложно, в чем вы сами и убедились.
– Вы спасли нас лишь затем, чтобы было кому носить за вами пакали! – заявил Кан, который, видимо, все еще злился на Древнего за то, что он использовал Ваду и остальных в своей авантюре без их согласия.
– Не только по этой причине, хотя вы правы – она была в моем списке причин одной из первых. – Скользкий Мерлин не стал ни отрицать предъявленное обвинение, ни полностью соглашаться с ним. – И я не забыл о вас, хотя в тот момент у меня были куда более важные дела.
– И какие же?! – прорычал Огилви. – Тебе не терпелось поскорее отобрать у дохлого человека-червя все самое ценное?