– Надо посоветоваться кое с кем, – наконец сказал свое слово и Зимин. – Но заявить этот приз можно, почему нет? В конце концов, мы его всегда потом на что-то другое заменить сможем.
– Не-не-не, – вклинился я в беседу. – А вот это – ни за что. Если приз заявлен – вынь его да положь, и это не обсуждается. Лучше мы спешить не будем, лучше выждем, но говорю вам со всей ответственностью, что нет ничего хуже, чем ожидания читателей обмануть!
К таким вещам я относился трепетно, и на то была причина, я бы даже сказал, что глубоко личная. Лет пятнадцать тому назад одна компания, уже не помню ее названия точно, то ли «Бублтокс», то ли «Тригимракс», затеяла выпускать коллекционные фигурки по одному известному литературно-киношному сериалу. Хорошие такие фигурки, хотя и очень даже недешевые, но оно того стоило. Размахнулись широко – хотели выпустить чуть ли не под сотню, включая всех персонажей, причем частично даже и неодушевленных, то есть вообще всех, до последнего пня. И первые фигурки полностью оправдали ожидания коллекционеров – металлические, красивые, добротные, в руках держать приятно, сердце радуется, а душа поет. И на полке книжной красиво смотрятся, ну просто загляденье. Ряды покупателей росли, и после очередной статуэтки издатели решили, что рыбка в лице поклонников серии заглотила крючок полностью и что дальше пипл схавает уже любую лабуду. Состряпав в качестве объяснения какую-то нелепицу, вроде того, что больше статуэтки из металла делать нельзя, поскольку это незаконно (видимо, по законам того произведения, чьих героев они увековечивали), эти удальцы пошли шлепать фигурки из пластмассы, причем не самого высокого пошиба, невероятно ломкой и неказистой, да еще и на редкость вонючей, но зато дешевой. Цена при этом конечно же не поменялась.
Само собой, когда я взял первую из этих фуфлыжных фигурок в руки, то испытал дикую злобу, а когда на форуме (есть коллекция – есть форум в Сети, это закон жизни) узнал, в чем дело, просто-таки дико рассвирепел. Естественно, серия была послана лесом (так поступили почти все покупатели, ну, кроме особо упертых фанатов), но вот разочарование от этого облома осталось на всю жизнь – задумка-то была ох как хороша, жаль, в руки к неразумным жадюгам попала. Поэтому здесь я буду стоять до конца. Что объявили – то и сделаем. А если нет такой возможности, значит, и вовсе объявлять конкурс не будем.
– Киф прав. – Зимин слегка наклонился к Таше. – Давайте мы пока оставим этот вопрос открытым, я его проработаю, а мой секретарь вышлет вам ответ, и будет это сделано в ближайшие пять-шесть дней. Такой вариант вас устроит, моя строгая маленькая леди?
– Вполне, – кивнула Таша, снова садясь за стол.
Зимин с явной симпатией глянул на нее и обратился ко мне:
– Киф, ну долго мы тебя ждать будем?
– А куда мы едем? – полюбопытствовал я, направляясь в свой кабинет за верхней одеждой.
– Обедать едем. – Валяев снова подошел к Шелестовой и прислонился к стенке рядом с ней. – Мы на переговорах были поблизости и решили тебя с собой прихватить, наверняка ты нам несколько добрых слов хочешь сказать.
– Ну, почему только несколько, – не стал скрывать я. – Там много слов будет, хороших и разных.
– Поехали тогда скорее, – поторопил меня Зимин. – Я очень голоден, я даже не завтракал сегодня.
– Да и я тоже поел бы, – поддержал его Азов.
– Милая дама… – Валяев не стал торопить меня, а вкрадчиво обратился к Елене: – А вы не желаете отобедать с нами?
– Я так похожа на голодную? – Глаза Шелестовой были настолько прозрачно-наивны, а голос – по-детски звонок, что и я и Азов с трудом подавили улыбки.
– Кит, тебя только что очень изысканно послали. – Зимин же был сегодня на редкость прямолинеен. – Не по твоим зубам орешек, идем.
– Смею вас заверить, что мы еще увидимся. – Валяев щелкнул каблуками и направился к выходу.
– Это предупреждение, угроза или констатация факта? Мне просто надо понять, чего делать: бояться или прятаться? – сообщила Шелестова, обращая эти вопросы не к Валяеву лично, а ко всему обществу.
И чего она добивается, я не понимаю…
– Ишь, какая щучка, зубастая да длинноногая, люблю таких, – даже в машине горячился Валяев.
– Смотри, откусит она тебе чего. – Зимин иронично посмотрел на друга. – Как по мне, так от таких девиц подальше держаться надо.
– Да ладно. – Валяев хлопнул в ладоши. – Нет таких крепостей женского пола, которые не смогли бы взять деньги, лесть, алкоголь и планомерная осада.
– Ну да. – Зимин фыркнул. – Или, минуя все описанные тобой формальности, просто штурм, как тогда, в Дижоне.
– Я был молод и распален страстью, и потом там все было проще и неинтереснее. – Валяеву явно не понравилось то, что сказал ему собеседник, потому что он замолчал и уставился в окно.
Но, похоже, всерьез он сердиться не умел, ну или просто решил не омрачать обед злобным выражением лица. Так или иначе, когда мы вышли из машины у ресторана с чудным названием «Константинополь», он первый спросил у Зимина:
– Макс, а ты тут до этого ел? Надеюсь, здесь не кормят какой-нибудь дрянью вроде той, что подавали к столу базилевсов?
– Название ресторана не всегда отражает его меню и тем более класс его поваров, – ответил за Зимина Азов. – В иной шашлычной мясо будет куда лучше, чем в самом элитарном ресторане.
– И дешевле, – буркнул я, представляя, какой тут будет чек. Не то чтобы у меня денег при себе не было, но, если честно, я не слишком понимаю, как кусок свинины величиной с ладонь может стоить столько же, сколько стоит средней величины поросенок на свиноферме. Или, может, они из этого поросенка один кусочек вырезают, а остальное с почестями хоронят и стоимость погребального ритуала тоже включают в счет? Дело не в жадности, дело в принципе. Опять же не факт, что будет вкусно, иной раз даже свинину, которую вроде бы фиг испортишь, и ту испохабить умудряются, а чтобы замаскировать это, придумывают, что сия хрюшка приготовлена по-старинному каламбрийскому рецепту, омыта в трех водах, пяти винах и четырех источниках, зажарена на огне из можжевеловых палочек и обмазана секретной смесью из шестисот шестидесяти шести трав и специй. Кушайте, не обляпайтесь. Тьфу…
– Нормальный это ресторан, я тут даже со Стариком был. – Зимин подошел к двери, которую немедленно открыл перед ним швейцар. – Идем, я хочу есть.
Нас посадили в общем зале, Зимин почему-то не захотел идти в отдельный кабинет. Сказав что-то вроде: «Надо быть к народу поближе», – злобно буркнул мне:
– Да выбирай ты! За все платит фирма, – видимо, заметив, как расширяются мои глаза при виде цен, после попенял Азову на нерасторопность персонала ресторана, в общем, досталось всем, а я намотал себе на ус, что иметь дело с голодным Зиминым, похоже, чревато.
Через полчаса я сделал второй вывод: с голодным Зиминым, конечно, общаться опасно, зато с только что поевшим – милое дело.