Хорошо, давайте все по порядку. Настенька не была замужем. И, тем не менее, идя домой, она вдруг улыбнулась и подумала «А мой-то где?..»
Глупый вопрос?.. Нет. Удивительный?.. Мало! Это гениальный вопрос, черт бы меня побрал! Незамужняя девушка вдруг улыбается своим мыслям и спрашивает: «А мой-то где?..»
Настя пошла к той первой женщине, владелице магазина. Что она ей говорила, неизвестно, но та — едва взглянув на ее встревоженное лицо — сразу и охотно согласилась спуститься в подвал. И там… Да, вы угадали! Там, но не «за ящиками», не «за холодильником», а в самом-самом углу и уже под ящиками, был найдет последний, четвертый мужик. Его никто не искал, потому что не было женщины, спросившей себя «А мой-то где?!..» В поисках тепла мужик заполз дальше всех и, может быть, потому что он больше других жаждал этого тепла.
Вот, пожалуй, и все…
Там, в больнице, Настенька долго ухаживала за этим четвертым — он пострадал больше всех, потому что дольше пробыл в холоде. Парня звали Павел.
Уже через месяц Павел сделал Настеньке предложение руки и сердца. Приемный зал больницы был буквально завален цветами. Кстати, за Павла хлопотали даже жены «замороженных». По их уверениям, Павел был «не то, что их мужья».
Ох, уж это мне «чисто женское мышление»! Оно просто удивительно… Нет, оно потрясающе… Хотя, снова нет! Оно — гениально и просто как все великое.
…Дорога, как известно, располагает к размышлениям. И хотя утро было свежим и чистым, а неширокая улица на окраине города, вплоть до 37-ой городской больницы, свободной от машин, мысли Николая Федоровича Медведева были самыми грустными. Все дело в том, что вчера дочка Любочка обозвала его «недорезанным буржуем». Милый ребенок, донельзя обожающий отца, вдруг превратился в рассвирепевшего котенка. Девушка злилась неумело, но так старательно, что расстроенный Николай Федорович наорал на дочь.
— Свадьбы не будет! — заявил он дочери. — Тебе еще лет пять учиться нужно.
Светофор перед горбольницей загорелся зеленым. Николай Федорович излишне резко тронул мощную «Тойоту». Едва машина набрала скорость, как вдруг справа на нее обрушился сильнейший удар. «Тойоту» отбросило на противоположенную сторону улицы, она безвольно ткнулась широким капотом в фонарный столб…
Николай Федорович целых полминуты тупо смотрел на заерзавшие по треснувшему лобовому стеклу дворники.
«А я уж подумал хана…» — усмехнулся он.
Мужчина не спеша вышел из машины. Виновница аварии — «лада-калина» — стояла чуть сзади. За рулем сидела светловолосая девушка с бледным, перепуганным лицом.
«На Любочку очень похожа…» — механически отметил про себя Николай Федорович.
Возможно, сходство незнакомки и дочери было не таким уж сильным, но их объединяло что-то неуловимо общее… Наверное это был страх и, как ни удивительно, разочарование.
— Послушайте, милая девушка… — подчеркнуто вежливо начал разговор Николай Федорович.
— Я нажимала на тормоз! — вдруг громко сказала девушка. — Честно слово, я нажимала!!..
Николай Федорович невольно улыбнулся. Он вдруг вспомнил, что пару лет назад его жена как раз на этом самом перекрестке въехала в витрину магазинчика «Цветы». За пять минут до аварии женщина покинула автосервис «Гайкинг и сын».
Догадка, как говорится, заслуживала внимания, и Николай Федорович спросил:
— Вы из автосервиса едите?
Девушка кивнула.
— «Гайкинг и сын»?
Девушка снова кивнула и заплакала.
— А машину вам кто ремонтировал?.. Рыжий тип в приплюснутой кепочке?
Девушка кивнула в третий раз и заплакала так сильно, что Николай Федорович снова невольно вспомнил дочку.
— Я нажимала на тормоз!.. — уже сквозь слезы пояснила девушка. — Ну, нажимала же!..
В прошлый раз Николай Федорович лично расследовал причины аварии своей жены. В финале следствия, уже не территории «Гайкинга и сына», рыжий слесарь, кое-как закрепивший тормозную тягу, получил сильнейший подзатыльник, а чуть позднее руководство сервиса заверило Николая Федоровича, что уволит «этого идиота» в ближайшее время. Решение финансовых проблем, возникших после аварии, было также полностью возложено на «Гайкинга» и его, как выразился Николай Федорович, «сукина сына».
«Но не уволили, значит, того рыжего», — подумал Николай Федорович.
Он вызвал милицию по сотовому телефону.
— С утра пораньше правила нарушаете? — спросил его сонный голос в телефонной трубке.
Николай Федорович представился. Голос в трубке извинился и четко доложил, что сейчас пересменок и наряд чуть задержится.
— Если задержится больше чем на час, я позвоню мэру, — пообещал Николай Федорович.
Девушка уже рыдала так, что оглядывались прохожие.
«Может быть, купить ей что-нибудь, что ли?» — подумал Николай Федорович.
Опыт общения с двадцатилетней дочкой услужливо подсказал ему, что молодых девушек, как правило, успокаивают подарки.
Николай Федорович направился магазин «Цветы». Это был именно тот магазин в который, не выходя из машины, нанесла визит его жена.
Через пару минут он уже усаживался в «Ладу».
— Тебя как зовут, царевна-несмеяна? — шутливо спросил Николай Федорович.
— Лена… — сквозь слезы ответила девушка.
— Леночка, это вам! — Николай Федорович положил на переднее сиденье пышный букет роз. — И, пожалуйста, не переживайте так сильно. Я уверен, что вы действительно не виновны в аварии…
Николай Федорович рассказал все о «Гайкинге и сыне». Пока он говорил, Лена не плакала, но стоило ему замолчать, по щекам Леночки снова текли слезы.
«Нельзя упускать инициативу!» — решил Николай Федорович.
Он спросил, где работает Лена. Девушка назвала какую-то неизвестную фирмочку.
— Если вы не возражаете, я вам найду работу получше, — пообещал Николай Федорович. — «Стройтрест Николая Медведева» вам подойдет?
Это было очень щедрое предложение. Когда мэру города удалось втиснуть в лучшую городскую фирму своего старшего оболтуса, он целый час демонстрировал Николаю Федоровичу Медведеву самую искреннюю и лисью улыбку.
— Наверное, подойдет… — безразлично согласилась Лена. Она немного о чем-то подумала и с жаром добавила: — Я все-таки нажимала на тормоз, понимаете?!
Девушка снова зарыдала.
Во взгляде Николая Федоровича появилась откровенная грусть.
«Придется колечко с брюликом покупать…» — решил он.
Когда Николай Федорович вернулся из ювелирного салона «Дамская радсть», рядом с «Ладой» стоял пожилой мужчина профессорского вида. Он что-то говорил Леночке, пытаясь ее успокоить.