Эйфория, которую он обычно чувствовал после убийства, была полностью разрушена, и ночь Артур провел очень неспокойно. Он так сильно вспотел, что его постельное белье провоняло по́том, и ему пришлось с отвращением заменить его.
Рано утром Ли-Ли Чан тоже подсунула свой чек с оплатой ему под дверь. К половине девятого утра Артур собрал ее чек, два чека Котовски – Веста настояла на том, что сама будет оплачивать свою половину арендной платы, – и свой собственный, и уселся внизу в холле в ожидании Стэнли Каспиана. Джонатан Дин, который сегодня съезжает, слава всевышнему, платить ничего не должен, а Антони Джонсон (опять-таки – слава всевышнему) заплатил за два месяца вперед.
В холле было холодно и сыро. Туманное утро напоминало о зиме, которая была уже не за горами. Стэнли появился в начале одиннадцатого, одетый в клетчатую ветровку, которая выглядела так, словно ее сделали из автомобильных ковриков, и с большим целлофановым пакетом, полным сырных палочек. Артур почувствовал, как ему к горлу подступила тошнота – толстые, жирные, оранжево-коричневые сырные палочки напомнили ему опарышей-переростков.
Стэнли открыл пакет еще до того, как сел, и часть сырных крошек просыпалась на стол.
– Сооруди-ка для меня чайничек, старина Артур. Хочешь палочку?
– Нет, спасибо, – ответил Джонсон и прочистил горло. – Вчера вечером я спускался в подвал. – Пытаясь произнести тщательно продуманную ложь со всей небрежностью, на которую он только был способен, Артур продолжил: – Пытался найти отвертку. Провода в моих розетках держатся на честном слове.
– Что-то ты слишком много стал ворчать, Артур, – резко произнес Стэнли. – Сначала эти чертовы баки для мусора, теперь электричество… Ты что, хочешь этим сказать, что мне пора поменять здесь проводку?
– Вовсе нет. Я просто объясняю, зачем вчера спускался в подвал. Ну, если… На тот случай, если кто-то меня видел.
Стэнли стряхнул крошки со своего брюха. Казалось, что его форма была специально выбрана для того, чтобы задерживать все, что вываливается изо рта хозяина.
– Да мне абсолютно до фонаря, был ты в подвале или нет, старина. Если тебе так хочется – вперед, наслаждайся. Пригласи девчонок. Если тебе нравится проводить вечера в подвале, то это твое дело. Правильно?
Хотя Стэнли хотел просто пошутить, он неожиданно попал почти в точку. Артур покраснел. Он с трудом сдерживал дрожь. И ему пришлось держать себя в руках все то время, пока Стэнли заполнял арендные книжки, расставляя в них точки с таким видом, как будто хотел сломать ручку. Артур сам разложил всё по конвертам и, как всегда пробормотав что-то о том, как он занят по субботам, отправился восвояси. Добравшись до половины лестницы, он услышал, как из комнаты № 2 вышел Антони Джонсон и, наверняка издеваясь над Артуром – он, должно быть, подслушивал под дверью, – обратился к Стэнли со словами, которые несколькими минутами ранее произнес Артур: «Вчера вечером я спускался в подвал…»
В тот вечер в «Винтерс» были только лампочки по 40 ватт, поэтому Антони пришлось тащиться в супермаркет на севере Кенборн-лейн, который работал до одиннадцати вечера. Это полностью нарушило его настрой на работу, и когда он увидел Артура Джонсона выходящим из подвала, то очень заинтересовался. Сам войдя в подвал, он не прошел дальше первой комнаты, но и этого было достаточно.
– Вам что, тоже понадобилась чертова отвертка? – спросил Стэнли, колыхаясь от хохота.
Антони пожал плечами. Сквернословие из уст человека возраста и объемов Каспиана ему было неприятно.
– У вас в подвале очень много деревянного и бумажного хлама. Если вам он не нужен, то могу ли я его использовать? Для костра в День Гая Фокса?
– Да ради бога. Все почему-то заинтересовались моим гребаным подвалом. Вы ведь не собираетесь устраивать ваш чертов костер на моем участке, я надеюсь?
Антони ответил, что нет, так как этот участок мало подходит для костра, и оставил Стэнли наедине с его арендой. Было видно, что ответ Каспиану не очень понравился.
Антони направился к станции метро, где мальчишки уже заняли свой пост. На этот раз с ними был еще и темнокожий мальчик. Ребята узнали Антони и, вместо того чтобы просить деньги, просто поздоровались.
– А почему бы нам не устроить костер на вот этом пустыре?
Но, даже начав говорить, Антони пытался себя контролировать. Ведь именно так может начать разговор с детьми любой педофил и извращенец.
– Если вы не против, – быстро продолжил он, – то давайте обсудим это с вашими родителями.
Лерой, темнокожий мальчик, жил со своей матерью в одном из домов на Бразенос-авеню. Оказалось, что Линтия Карвиль трудится социальным работником на полставки, что сразу вызвало симпатию Антони, хотя и без этого он не прошел бы мимо этой женщины. Он не мог отвести взгляда от этой статной дочери африканских богов, с ее идеально пропорциональным темнокожим лицом и черными шелковистыми волосами, намазанными маслом, которые были собраны в тяжелый узел у нее на затылке. Однако при этом Антони не забыл про свой план, рассказал его, и через десять минут к ним присоединились белые соседи, председатель местной Ассоциации жителей района Бразенос и мать одного из приятелей Лероя, Стива. Председателю идея Антони очень понравилась. Уже много месяцев ассоциация боролась за то, чтобы управа превратила пустырь в детскую площадку. Подобное событие наверняка сыграет им на руку. 5 ноября можно устроить большой праздник и, может быть, даже пригласить на него представителей управы. Линтия сказала, что берет на себя хот-доги, а в помощь себе пригласит маму еще одного мальчика, Дэвида. А когда Антони рассказал им о залежах дерева в подвале своего дома, то Стив сообщил, что у его старшего брата есть тележка с корзиной, которую он может подкатить к 142-му в следующую субботу. Потом они обсудили чучело Гая, которое мама Стива обещала нарядить в старый костюм своего мужа. Линтия приготовила много крепкого и очень вкусного кофе, и на Тринити-роуд Антони появился только ближе к ланчу. Он совершенно забыл, что Джонатан переезжает на новую квартиру. Переезд, как убедился Антони, был в самом разгаре. Брайан и Джонатан таскали вниз коробки и укладывали их в сильно потрепанную машину Брайана.
Весты нигде не было видно.
– Я вам сейчас помогу, – вызвался Антони и тут же пожалел об этом. Брайан хлопнул его по спине и торжественно заявил, что теперь он знает, к кому можно обратиться, если ему потребуется дружеское участие после отъезда Джонатана.
У Джонатана, так же как и у Антони, не имелось собственной мебели, но у него были сотни пластинок и довольно много книг, самой тяжелой и часто используемой из которых был Оксфордский словарь цитат. Пока они работали и подкреплялись рыбой с жареной картошкой, которую купил Брайан, проигрыватель продолжал играть. Взрывы хохота из «Электры» Штрауса раздавались с такой маниакальной последовательностью, что Антони боялся, что в любой момент может появиться Артур Джонсон. Однако тот не появился даже тогда, когда Джонатан грохнул ящик с продуктами прямо на лестнице и чуть не умер от хохота, наблюдая, как из обломков вытекают яичные желтки, коричневый соус и «долгоиграющее» молоко.