На кухне варят,

Пекут и жарят,

И под котлами

Бушует пламя.

И рад сластена,

Когда дворовый

Из кухни вносит

Гостям здоровый

Кусок жаркого

И произносит

Свой увлеченный

Тост за патрона.

Пьяный

(в приподнятых чувствах)

Воле нашей не препятствуй,

Все мне братья, все друзья.

Песнь моя – мое богатство,

Вольный воздух – жизнь моя.

Выпьем! Что вы присмирели?

За раздолье, за веселье

Двинь стаканом о стакан,

Непонятливый чурбан!

От дражайшей половины

Вылетел я кувырком.

Назвала меня скотиной

И гороховым шутом.

Эй, шуты и пустомели,

Выпьем! Что вы присмирели?

Двинь стаканом о стакан!

Ты-то пьян, а я не пьян.

Я скажу вам без утайки:

Мне в трактире счет открыт.

У хозяина, хозяйки

И служанки пью в кредит.

Ну так двинем всей артелью

За раздолье, за веселье,

Так, чтоб зазвенел стакан!

Наклоняй пониже жбан.

Всякому своя дорога,

И у всякого свой вкус,

А лежачего не трогай,

Если я под стол свалюсь.

Хор

Выпьем, братцы, друг за друга

И еще полней нальем!

Но уже храпит пьянчуга,

Растянувшись под столом.

Герольд объявляет о приходе поэтов разных направлений, певцов природы, придворных стихослагателей и прославителей рыцарства. В давке соискателей никто не дает друг другу говорить. Только один протискивается вперед с немногими словами.

Сатирик

Я был бы счастья полон,

Когда б по прямодушью

Я всем пришелся солон

И правдой резал уши.

Певцы кладбищ и полуночи просят извинения. В данный момент они отвлечены интереснейшей беседой с одним новопоявившимся вампиром, из чего в будущем может развиться новый род поэзии. Герольд принимает это к сведению. Он вызывает к ряженым представительниц греческой мифологии. Они костюмированы по-современному, не теряя своих особенностей.

Грации

Аглая

Жизнь даря, в ее даянье

Вкладывайте обаянье.

Гегемона

Обаяния печатью

Наделяйте восприятье.

Ефросина

Обаятельней всего

Благодарных существо.

Парки

Атропос

Я пришла к вам прясть, старуха,

Жизни нить, мое изделье.

Много требуется духу

За кручением кудели.

Нить кручу я мягче воска,

Не щадя своих усилий,

Чтобы лен, смягченный ческой,

Не рвался на мотовиле.

Здесь, в пиру, не выходите

Из границ, жалеть придется!

Помните про тонкость нити,

Перетянете – порвется.

Клото

Ножницы в распоряженье

Мне даны – такой позор

Принесло нам поведенье

Старшей из моих сестер.

Удлиняла без скончанья

Прозябание калек,

Жизни, полной обещаний,

Укорачивала век.

Но и я ведь с молодежью

Допускала произвол.

Чтоб держать себя построже,

Спрячу ножницы в чехол.

Всем даю сегодня волю.

Трезвым или во хмелю,

Всем прощаю, всем мирволю

И ко всем благоволю.

Лахезис

Мне, как более смышленой,

Меру соблюдать дано.

Постоянно, неуклонно

Вертится веретено.

Набегая на катушку,

Нить должна за ниткой течь.

Я им не даю друг дружку

Обогнать и пересечь.

Дай себе я миг свободы,

Гибелью я заплачу.

Намотавши дни на годы,

Я мотки сдаю ткачу.

Герольд

Вошедших женщин вид неузнаваем,

Хотя бы изучили вы античность.

Под ласковостью внешней скрыта личность,

Которой с вами мы не разгадаем.

Они красивы, молоды и чинны,

Что это – фурии, никто не скажет.

Приблизьтесь к ним, и вам они покажут

Змеиный нрав под маской голубиной.

К их чести, впрочем, здесь они сегодня,

Где каждый недостатком щеголяет,

Овечками себя не выставляют,

А вслух зовутся карою господней.

Фурии

Алекто

Мы – фурии и не хотим таиться.

Но мы вас усыпим. Наш голос вкрадчив,

И мы, по-женски с вами посудачив,

Взведем на ваших милых небылицы.

Мы скажем, что они – кокетки, лживы,

Нехороши ни кожею, ни рожей,

Что если вы жених, избави боже, —

Помолвку надо привести к разрыву.

Мы пред невестами вас оклевещем.

Мы скажем: «Перед вашим обрученьем

Он говорил другим о вас с презреньем», —

И вас поссорим карканьем зловещим.

Мегера

Игрушки это! Дай им пожениться,

И я несоответствием пустячным

Испорчу жизнь счастливым новобрачным,

Различны времена, несхожи лица.

Всегда желанья с разумом боролись,

Довольство не спасает от фантазий,

В привычном счастье есть однообразье,

Дай людям солнце – захотят на полюс.

Я парами людей губить умею,

Ни разу пальцем жертв своих не тронув.

Я подсылаю в дом молодоженов

Ночами злого духа Асмодея.

Тизифона

Меч и яд, а не злословье

Подобают каре грозной.

Каждый, рано или поздно,

За измену платит кровью.

Где ты был в тот миг, в ту пору,

Как предательство лелеял?

Ты пожнешь, что ты посеял,

Не помогут уговоры.

Если даже за бесчестье

Мир простит и не осудит,

«Кто неверен, жить не будет!» —

Камни вопиют о мести.

Герольд