Вылезшего из машины Клейтона встретил на крыльце Том: он держал руку на рукоятке револьвера, лежавшего в кобуре у него на поясе.
– Вижу, ты человек слова. Обещал как-нибудь меня навестить – и вот ты здесь. – На полицейских, стоявших у судьи за спиной, Том не обращал внимания. – Я бы пригласил тебя поужинать, но сейчас уже поздновато, я поел.
– Я бы предпочел нанести тебе визит при других обстоятельствах. Насколько я понимаю, она прячется внутри?
– У меня все очень скромно, здесь никого не спрячешь. Если ты имеешь в виду женщину, которую приговорил к тридцати пяти годам тюрьмы, зная о ее невиновности, то ответ отрицательный. Вообрази, она умудрилась от меня сбежать! Я еще не уведомил тебя об этом, потому что тут нечем гордиться. Наверное, я постарел. Полагаю, она уже успела добраться до Канады.
– Брось дурачиться, Том, я отлично знаю, что она здесь, у тебя. Как ты догадываешься, я прибыл к тебе с ордером. Советую тебе не усложнять дело. Лучше впусти нас в дом.
Том широко улыбался, не сводя глаз с Клейтона.
– Представь заголовки в завтрашних газетах: «Перестрелка между тремя полицейскими и федеральным маршалом в присутствии судьи, который собрался в отставку». Нравится? А вам, ребята? – обратился Том к полицейским.
Те растерянно переглянулись и вопросительно уставились на судью Клейтона.
– У меня от тебя нет секретов, мы же старые приятели, – продолжил Том. – Должен тебя предупредить: я нашел знаменитую тетрадку с признаниями настоящей Агаты Гринберг. Отличный стиль, жаль, что она не написала книгу. На тот случай, если со мной что-нибудь случится, я отправил тетрадку своему старому другу-адвокату, приложив мои собственные подробные пояснения. Я рассказал, как молодой прокурор сознательно пошел на осуждение молодой женщины вместо ее сестры, так как последняя была беременна и могла избежать сурового приговора. Не утаил я и того, что этот самый прокурор, став судьей, без всяких угрызений совести значительно увеличил срок наказания для осужденной. Если разобраться, то тебе повезло, что она нашла убежище у наших канадских соседей. Я бы дважды подумал, прежде чем требовать ее экстрадиции.
Трое полицейских, жадно слушавшие Тома, опять переглянулись, отдали Тому честь и уселись в машину.
– Знаешь, – продолжал Том, – эти парни – мои добрые знакомые. Следующий автобус будет только завтра утром. Мой тебе совет: не хочешь плестись пешком – полезай к ним. Приятного обратного пути я тебе не гарантирую, но лучше так, пешком далековато.
Клейтон повернулся к полицейской машине, уже урчавшей мотором. С перекошенной физиономией, бросив на Тома злобный взгляд, он жестом попросил полицейских подождать и заспешил к ним.
Том дождался, пока машина скроется из виду, посмотрел на небо, освещенное последними лучами заходящего солнца, и вернулся в дом.
* * *
– Что теперь? – спросила Агата, сидевшая за столом.
– Теперь – ужинать. Я проголодался. На этой неделе я покажу тебе окрестности. Немного погодя съезжу к Максу за тетрадью. После этого некий судья будет вынужден уйти в отставку далеко не так торжественно, как он рассчитывал. Справедливость восторжествует, и тогда в отставку смогу уйти наконец и я. Если тебя устроит домик у черта на куличках, то я сочту за наивысшее счастье насладиться своей отставкой рядом с тобой.
Агата, напустив на себя серьезность, сделала вид, что раздумывает, а потом ответила:
– Думаю, это мне подойдет.
* * *
Выйдя ранним утром из дому, Агата залюбовалась равниной, тянувшейся в необозримую даль. Она вдыхала сосновый аромат, смешивавшийся с запахом влажной земли, и думала о том, что жизнь, открывшаяся перед ней, начинает походить на то, другое, счастье, о котором она столько мечтала. Наконец-то она дождалась осуществления своей мечты.
* * *
В то же утро Милли, заехав на обратном пути к Раулю, прикатила в Филадельфию.
Прежде чем вернуться домой, она поспешила в кафе «Камбар Кампус Сентр».