Она удивилась, когда Стэна взяли на прежнюю работу в порту, как будто ничего не случилось. Это только убедило ее, что он знал об исчезновении Артура куда больше, чем можно было предположить. Но сколько она его ни расспрашивала, Стэн упорно молчал, а однажды, когда она малость переборщила с настойчивостью, он сильно ее ударил. Хотя на следующее утро мисс Тилли сделала вид, будто не замечает ее подбитого глаза, пара клиента обратила на него внимание, и Мэйзи больше не поднимала эту тему в разговорах с братом. Но когда бы Гарри ни принимался расспрашивать об отце, Стэн придерживался семейной версии.
— Твоего старика убили на войне, — твердил он. — Я стоял рядом, когда в него попала пуля.
Мэйзи проводила с Гарри столько свободного времени, сколько могла. Она надеялась, что, когда он достаточно подрастет, чтобы пойти в общеобразовательную школу Мерривуд, ее жизнь сделается намного проще. Но необходимость отводить сына на занятия по утрам означала дополнительные расходы на трамвай, чтобы не опоздать на работу. Днем она брала перерыв, чтобы забрать его из школы. Напоив Гарри чаем, Мэйзи препоручала его заботам бабушки и возвращалась на работу.
Гарри проходил в школу всего несколько дней, когда Мэйзи, купая его, что делала раз в неделю, заметила следы порки.
— Кто это сделал? — резко спросила она.
— Директор.
— Почему?
— Не могу тебе сказать, мам.
Когда Мэйзи увидела шесть свежих красных полос еще до того, как предыдущие успели поблекнуть, она снова принялась расспрашивать Гарри, но тот по-прежнему отмалчивался. Когда отметины появились в третий раз, она надела пальто и направилась в Мерривуд, намереваясь высказать учителю все, что о нем думала.
Мистер Холкомб оказался совсем не таким, каким Мэйзи его себе представляла. Во-первых, он явно был немногим старше ее и, во-вторых, встал, когда она вошла в кабинет, — поступок совершенно не в духе учителей, которых она помнила по тем временам, когда сама ходила в Мерривуд.
— Почему директор бьет моего сына? — решительно спросила она еще до того, как мистер Холкомб успел предложить ей присесть.
— Потому что Гарри упорно прогуливает уроки, миссис Клифтон. Он исчезает вскоре после утреннего собрания и возвращается к дневному футбольному матчу.
— А где же он проводит все утро?
— Я бы предположил, что в порту, — ответил мистер Холкомб. — Возможно, вы сможете объяснить мне почему.
— Потому что там работает его дядя, который постоянно твердит Гарри, что школа — это пустая трата времени, поскольку рано или поздно мальчик все равно присоединится к нему на верфи Баррингтона.
— Надеюсь, что нет, — заметил мистер Холкомб.
— Почему вы так говорите? — удивилась Мэйзи. — Эта работа была достаточно хороша для его отца.
— Вполне возможно, но она будет недостаточно хороша для Гарри.
— Что вы имеете в виду? — с негодованием осведомилась Мэйзи.
— Гарри умен, миссис Клифтон. Очень умен. Если бы мне удалось убедить его чаще посещать занятия, невозможно предсказать, чего он мог бы достичь.
Внезапно Мэйзи задалась вопросом: узнает ли она когда-нибудь, кто из двух мужчин стал отцом Гарри?
— Некоторые одаренные дети так и не осознают, насколько они умны, пока не заканчивают школу, — продолжал мистер Холкомб, — а затем до конца дней сожалеют о впустую потраченных годах. Я хочу, чтобы Гарри не попал в их число.
— И чем я могу вам помочь? — спросила Мэйзи, наконец-то присев.
— Поощряйте его оставаться на уроках, а не сбегать каждый день в порт. Расскажите ему, как будете им гордиться, если он добьется успехов в школе, причем не только в футболе — который, если вы этого еще не заметили, не является его сильной стороной.
— Сильной стороной?
— От всей души прошу прощения. Но даже сам Гарри уже должен был понять, что ему никогда не попасть в школьную команду, не говоря уже об игре за «Бристоль Сити».
— Я сделаю все, что в моих силах, — пообещала Мэйзи.
— Спасибо, миссис Клифтон, — поблагодарил ее мистер Холкомб, когда она поднялась, собираясь уходить. — Я не сомневаюсь, что в конечном счете ваша поддержка принесет куда больше пользы, чем ремень директора.
С того дня Мэйзи начала проявлять повышенный интерес к учебе Гарри. Она с удовольствием слушала его рассказы о мистере Холкомбе и о том, чему он выучился за прошедший день, а поскольку полосы больше не появлялись, предположила, что сын, должно быть, перестал сбегать с уроков. Однако однажды ночью она проведала спавшего ребенка и обнаружила, что отметины от ремня вернулись, еще краснее и четче, чем прежде. Ей не пришлось снова идти к мистеру Холкомбу, так как на следующий день тот сам позвонил в чайную.
— Он целый месяц исправно посещал мои занятия, — сообщил учитель, — а затем пропал снова.
— Но я не представляю, что еще сделать, — беспомощно вздохнула Мэйзи. — Я и так перестала давать ему карманные деньги и пообещала, что он не получит больше ни пенни, если не будет учиться. Беда в том, что дядя Стэн имеет на него куда большее влияние, чем я.
— Досадно, — признал мистер Холкомб. — Но я, возможно, нашел выход из нашего затруднения, миссис Клифтон. Однако у меня нет ни малейшего шанса на успех без вашего полного содействия.
Мэйзи предполагала, что никогда больше не выйдет замуж, хоть ей и всего двадцать шесть. В конце концов, вдова с ребенком на руках — незавидная невеста, когда вокруг столько одиноких женщин. Наверно, ее привычка носить обручальное и свадебное кольца сокращала число предложений, которые она получала в чайной, хотя отдельные посетители все же позволяли себе лишнее. Она не относила к их числу милого пожилого мистера Краддика, которому просто нравилось держать ее за руку.
Мистер Аткинс был одним из постоянных клиентов мисс Тилли, и он предпочитал сидеть за столиком Мэйзи. Он заходил почти каждое утро и всегда заказывал черный кофе и ломтик фруктового кекса. К удивлению Мэйзи, расплатившись по счету однажды утром, он пригласил ее в кино.
— На «Плоть и дьявол» с Гретой Гарбо, — уточнил он, пытаясь сделать свое предложение еще заманчивее.
Мэйзи было не привыкать получать от клиентов приглашения на свидание, но интерес впервые проявил человек молодой и привлекательный внешне.
Расхожий ответ успешно избавлял ее от самых настойчивых поклонников.
— Очень любезно с вашей стороны, мистер Аткинс, но я предпочитаю проводить свободное время с сыном.
— Но вы же можете сделать исключение для единственного вечера? — настаивал тот, не сдаваясь так же легко, как остальные.
Мэйзи быстро глянула на его левую руку: ни свадебного кольца, ни обличающей бледной полоски, говорящей о том, что его заранее сняли.
— Очень любезно с вашей стороны, мистер Аткинс, — неожиданно для себя повторила она и согласилась встретиться с ним вечером в четверг, когда уложит Гарри спать.