— Идемте. — Горшенин решительно повернулся и захромал по коридору. — Если хотите позаниматься именно сейчас, то попробуем это устроить.
— А нас пустят? — засомневалась я.
Горшенин усмехнулся:
— Пустят. У меня тут знакомый сейчас тренировку ведет.
Мы прошли через пустую раздевалку и оказались у входа в спортивный зал. Мальчишки и девчонки восьми-одиннадцати лет старательно выполняли каратешные ката. Слышалось сопение, шлепки трех десятков босых ног по татами и зычный голос тренера:
— Ичи! Ни! Корольков! Какая стойка? Са-а-ан! Медленно здесь, медленно! Корольков, повнимательнее, счет слушай! Аня, жестче! Что это за руки? Разве это руки? Еще раз с самого начала! Ичи!
Самого тренера из глубины раздевалки видно не было.
— Стро-огий, — многозначительно тряхнул тростью Горшенин, заметив, что я с любопытством прислушиваюсь к происходящему в зале. — Посидите минутку, я сейчас. А вы, кстати, где службу проходили?
— Последние полтора года под Читой, — заученно пробормотала я.
— О! — произнес сакраментальное восклицание Горшенин и прошел в зал.
Я бросила сумку на деревянную, покрытую темным лаком скамью, а сама принялась прохаживаться взад и вперед, неожиданно ощутив острое желание присоединиться к этим девчонкам и мальчишкам на татами.
Счет между тем прекратился.
— Перерыв! — объявил тренер. — Всем — физо. Коля, командуй.
— Упор лежа! Встали на кулаки! — Тонкий мальчишеский голос умело имитировал интонации тренера. — Тридцать отжиманий: десять на кулаках, десять на пальцах, десять… так.
— Так — это как? — насмешливо поинтересовался кто-то из ребят.
— Корольков! Все, между прочим, стоят в упоре! Минуту стоим на кулаках, затем отжимаемся! — По залу пронесся ропот. — Королькова благодарите. Время пошло!
В раздевалку вошел Горшенин и радостно сказал:
— Ну вот, все в порядке. Тренировка закончится минут через пять, после этого зал будет свободен целый час. Можете позаниматься. Сенсея зовут Андреем.
«Зачем мне тренер?» — хотела было поинтересоваться я, но вовремя сдержалась. Если Горшенину интересно, чтобы я поработала с сенсеем, значит, я с ним поработаю, какие проблемы.
— Спасибо, Игорь Викторович! — поблагодарила я с чувством.
— Не стоит благодарности, — отмахнулся Горшенин. — Занимайтесь на здоровье. Я… не прощаюсь.
Он направился было к выходу, но снова обернулся:
— Кстати, где вы остановились?
Я с трудом припомнила название гостиницы. Горшенин покривил губы.
— Вот именно, — кивнула я. — Между нами, девочками, говоря, совершенный клоповник. Не думаю, что захочу там еще на одну ночь оставаться. Попробую сегодня подыскать что-нибудь тоже недорогое, но почище и поудобнее.
Горшенин кивнул, приветственно взмахнул тростью и удалился. Я принялась переодеваться, прикидывая между делом, с какой стороны лучше показать себя на татами. Почему-то я не сомневалась, что Горшенина обязательно заинтересует, на что способна его новая знакомая.
Переоблачившись в спортивные штаны и футболку, я собрала вещи в охапку, заглянула в зал. Тренировка только что закончилась, юные каратеки с визгом и хохотом помчались переодеваться в смежную с моей раздевалку. Оттуда немедленно послышался грохот и чей-то возмущенный вопль.
— А ну, тихо там! — прикрикнул тренер.
Тут же восстановилась относительная тишина. Мгновение сенсей прислушивался, затем повернул голову в мою сторону.
Некоторое время мы с настороженным любопытством разглядывали друг друга. Сенсей был крепким жилистым мужчиной лет сорока, примерно одного со мной роста. Мне понравилось, что на лице его не было выражения собственного превосходства или чрезмерной самоуверенности.
— Разрешите?
Сенсей, чуть улыбнувшись, кивнул, знаком указал на скамью, стоящую вдоль стены.
— Вещи можете положить там.
Я переступила порог зала, сделала ритуальный поклон, надеясь, что при выполнении ритуала с охапкой одежды в руках и сумкой, сползающей с плеча, не выгляжу нелепо. Андрей одобрительно кивнул и повторил приглашающий жест.
Положив одежду, я повернулась, ожидая дальнейших указаний. Тренер сидел на шпагате. Не для того, чтобы произвести впечатление, думаю, ему ничего подобного и в голову не пришло, а просто чтобы не тратить время впустую.
— Занималась чем-нибудь?
— Так, — пожала я плечами. — Ничего конкретного. ОФП.
— Что? — не понял Андрей.
— ОФП — общая физическая подготовка.
Тренер хмыкнул, одним движением поднялся на ноги.
— Вот как? Ладно, разминайся, там посмотрим.
Несколько минут мы молча занимались каждый своим делом. Я разминалась, с наслаждением ощущая, как мышцы наливаются энергией. Андрей, то убыстряя, то замедляя темп, раз за разом воспроизводил один и тот же прием, к карате, как мне показалось, не имеющий никакого отношения.
— Размялась?
Я кивнула. Андрей взял со скамьи накладки — специальные легкие перчатки, использующиеся при отработке ударно-бросковых техник. Пальцы в таких перчатках остаются свободными, и наряду с ударами и блоками можно выполнять захваты. Одну пару накладок Андрей бросил мне, другую надел сам.
— Надевай. Посмотрим, что умеешь да на что способна.
Я приладила накладки, проверила, не сковывают ли они движение кистей и пальцев, пожаловалась:
— Чуть маловаты.
— Детские, — пояснил Андрей. — Ничего, для первого раза вполне сойдут. Или совсем малы?
— Сойдут.
— Вот и ладно. Начнем со стоек и перемещений. — Андрей встал напротив меня, принял одну из стандартных каратешных стоек.
Я тоже встала в стойку, только в свою.
Андрей качнул головой.
— Нет, не так. Ноги чуть пошире. Еще шире, правую ступню поверни. Да не туда, в другую сторону. Центр тяжести опусти. Вот это другое дело.
— Но мне так неудобно, — возразила я.
— Ничего, на первых порах, конечно, неудобно. Но быстро привыкнешь и оценишь.
С тренером не спорят — первая спортивная заповедь. Практические навыки, которые годами отрабатывала я, к спорту имели отношение постольку-поскольку. Но сейчас я стояла на татами перед человеком, который на какое-то время по взаимному, хотя и не обговоренному специально соглашению заинтересованных сторон стал моим тренером. Поэтому я добросовестно принялась следовать его инструкциям. Получалось у меня, надо сказать, через раз.
Уже через несколько минут я совершенно ошалела от постоянных замечаний и собственной неловкости, вызванной непривычной скованностью суставов и совершенно ненужным напряжением в мышцах.