— Ну так как? — произнесла Дженна.
Сэм, вздрогнув, быстро повернул голову в ее сторону. Дженна сидела, и ее косички рассыпались по плечам, словно шнурки.
— Успешный ли выдался отдых для всех? — Она выпустила облачко дыма и сверкнула глазами. — Твое мнение, Сэм? Палец кверху или палец книзу?
— Ну, — небрежно произнес Сэм, — пожалуй, кверху. В смысле — погода хорошая…
— Погода хорошая, — повторила Дженна, слегка улыбнувшись. — Англичанин!
— Я отлично провожу время, — добавил Сэм, уязвленный насмешкой. — Нат тоже. Думаю, и мама с папой тоже.
— Ты так думаешь?
— А ты нет?
Дженна пожала плечами и снова затянулась. Она наклонилась почесать ногу, и взгляд Сэма уткнулся в ее груди, смуглые, круглые, как яблоки, заключенные в два туго натянутых черных треугольника. Пальцы Сэма впились в сухую, твердую землю. Ему захотелось что-нибудь сказать, но в горле встал ком. Дженна оторвалась от изучения аккуратно накрашенного ногтя на большом пальце ноги и загадочно улыбнулась.
— Что ж, я рада, что ты хорошо проводишь время.
Сэм вспыхнул и быстро отвел взгляд. И что это она имеет в виду?
— А ты сама разве не проводишь время хорошо? — спросил он несколько агрессивным тоном.
— Я здесь не для этого.
— Да, но это же не против правил, верно?
— Не знаю, — сказала Дженна. — Я не спрашивала.
Она потешно закатила глаза, и Сэм расхохотался, отчасти от облегчения.
— Тебе не нравится Аманда, да? — спросил он, взял свою банку и глотнул еще пива.
— Как работодатель? — Дженна взяла другую банку и вскрыла ее. — Не особенно.
— А… как человек?
— Как человек… — Она задумалась на несколько секунд, поднеся банку к губам. — По правде говоря, мне ее жаль.
— Тебе жаль Аманду? — Сэм изумленно воззрился на Дженну. — Но почему?..
— Да потому, что она мне не показалась безумно счастливой женщиной.
— Может, ей бы не стоило строить из себя такого босса? — Сэм покачал головой. — Мне прямо не верится, что ты ее жалеешь. В смысле — она ведь ужасно с тобой обходится.
— Если мне неприятно на нее работать, это еще не означает, что я не могу ее жалеть. — Дженна погасила окурок, ткнув его в землю. — Знаешь, Аманда, во всяком случае, вправду заботится о своих детях. Когда Беатриса приболела, Аманда просидела с ней всю ночь. И убирала за ней. А Хью, конечно же, даже пальцем не пошевелил…
— Так тебе не нравится Хью? — удивленно переспросил Сэм.
— Пустое место, — ответила Дженна. — Типичный англичанин. Ни эмоций, ни юмора — ничего. Аманда, конечно, тот еще подарочек — но про нее хоть можно сказать, что она и вправду любит своих детей.
— Все матери любят своих детей.
— Ты так думаешь? Я видала кучу матерей. И некоторые выражали свою материнскую любовь очень своеобразно. — Дженна перекатилась на живот и положила подбородок на руки. — Среди них встречаются форменные суки. Они завели детей просто потому, что так получилось. А потом спихивают их с рук и уезжают на месяц на Барбадос. А другие страдают комплексом вины и терпеть не могут няню за то, что она проводит с детьми времени больше, чем родная мать.
Сэм с любопытством взглянул на Дженну.
— А хоть с кем-то из работодателей ты ладила?
— Время от времени… — Дженна ухмыльнулась. — Ты запомни вот что: основное чувство, лежащее в основе взаимоотношений между матерью и няней, — это ненависть.
— Ненависть? — Сэм рассмеялся, хотя не понял, шутит Дженна или говорит всерьез.
— Ну, может, и не ненависть, — уступила Дженна. — Но обида. Зависть. Я завидую им, потому что у них большие дома и куча денег, а они завидуют мне, потому что у меня нет растяжек и есть сексуальная жизнь.
— У Аманды растяжек нету, — ляпнул Сэм не подумав.
— Что, вправду? — Дженна приподняла брови. — Ты присматривался?
— Нет, — покраснев, сказал Сэм. — Конечно нет. Просто… — Он глотнул пива, чтобы скрыть замешательство. — Так ты… значит, думаешь, что Аманда тебе завидует? — спросил он, пытаясь продолжить беседу.
— На самом деле я думаю, что у Аманды недостаточно воображения, чтобы завидовать кому бы то ни было, — сказала Дженна, прикрыла глаза и улеглась.
Сэм беспомощно скользнул взглядом по ее телу и отвел глаза. Его мгновенно бросило в жар. Он отпил еще пива и провел рукой по мокрому лбу.
— Ты и вправду похож на свою маму, — сказала Дженна, внезапно открыв глаза. — Глаза одинаковые, да и вообще.
— Ну да, — согласился Сэм.
— А Нат — в точности твой папа. Странно, правда?
Сэм промолчал. Он принялся с непроницаемым лицом неизвестно зачем перевязывать шнурки на кроссовках. Сэм всегда колебался, если новые знакомые начинали расспрашивать его о родителях. Иногда он был не в том настроении, чтобы тешить чужое любопытство. Особенно девчоночье — они вечно впадали в истерику, если им сказать: ахали, обнимали его и сообщали, что готовы поговорить с ним об этом, если ему хочется. Как будто это была невесть какая проблема — а это вовсе и не проблема!
С другой стороны, Дженна не тот человек, который вообще склонен впадать в истерику.
— На самом деле Филипп мне не отец, — произнес наконец Сэм, подняв взгляд. — В смысле — не родной отец.
— Что, вправду? — Дженна, подобравшись, села. — Ты приемный сын?
— Не совсем, — сказал Сэм. — Мама — моя родная мама. Она меня родила, когда была еще совсем молодой. Примерно в твоем возрасте.
Дженна взглянула на него с прищуром, как будто что-то подсчитывала.
— А кто тогда твой отец? — поинтересовалась она.
— Какой-то тип из Южной Африки. Профессор Кейптаунского университета.
— А! — Дженна слегка успокоилась. — И как он? Ты с ним ладишь?
— Я его в жизни не видал. Может, когда-нибудь отправлюсь навестить его. Мама с папой говорили, что я могу это сделать.
Сэм отвернулся от внимательного взгляда Дженны, сорвал травинку и принялся вертеть ее в руках. Невзирая на то что он полностью определился с отношением к родному отцу и всей этой ситуации, Сэму всегда становилось несколько не по себе, когда приходилось об этом говорить.
— Я бы на твоем месте не стала морочиться, — сказала Дженна. — Мой папаша ушел от нас, когда мне было пять лет. И я никогда не стану его искать. — Она глотнула пива, продолжая смотреть на Сэма с любопытством. — А Филипп, похоже, неплохой мужик.
— Он самый лучший, — подхватил Сэм. — В смысле — иногда он может довести, но… — Он пожал плечами. — Ну, ты понимаешь.
— Ты хочешь сказать, что он по сути своей хороший человек, — помогла ему Дженна. — Знаешь, как-то раз Октавия уже умотала меня вконец, и тут Филипп принялся рассказывать ей сказку. Не приставал с пустяками, а просто начал рассказывать. И сказка была классная. Мы все ее слушали до самого конца.