— За границу? — Хлоя посмотрела на него с легкой улыбкой. — Ты серьезно?
— А почему бы и нет? Мы можем делать все, что захотим. Отправиться, куда захотим. — Лицо Филиппа светилось энтузиазмом. — Знаешь, я сейчас испытываю какое-то странное возбуждение. Многим ли дается возможность полностью изменить свою жизнь? Многие ли получают второй шанс?
Хлоя молча уставилась на его сияющее лицо. «Если бы ты только знал! — подумала она. — Если бы ты только знал, какой второй шанс предлагали мне!» При этой мысли она ощутила всплеск страсти к Хью и закрыла глаза, пытаясь перебороть это ощущение. Но порыв этот и так уже был более слабым, не таким неодолимым. Словно слабеющий вирус.
— Не многие, — сказала она наконец. — Второй шанс получают не многие.
И слезы снова заструились по ее лицу, тихо, словно летний дождик. Она беспомощно взглянула на Филиппа и, перебарывая себя, смогла чуть улыбнуться.
— Я безнадежна, — тихо проговорила она. — Не обращай на меня внимание.
Филипп погладил ее по щеке.
— Мы можем пожениться, — мягко произнес он, и Хлоя застыла.
Лицо ее защипало, и ей вдруг стало трудно дышать.
— Пожениться? — переспросила она, стараясь говорить небрежным тоном. — А… а почему ты вдруг об этом заговорил?
— Я знаю, ты всегда хотела, чтобы мы поженились. Мне это казалось не важным. Но раз уж наша жизнь настолько изменилась… — Филипп осторожно коснулся ее губ. — В последнее время я здорово отравлял тебе жизнь. Может, мне захотелось как-то возместить тебе это.
— Тебе не нужно ничего мне возмещать, — произнесла Хлоя дрожащим голосом. — Вообще ничего не нужно возмещать. Пускай… пускай все будет как есть. Просто как есть.
Она спрятала лицо в ладонях, и Филипп посмотрел на нее с беспокойством.
— Хлоя… у тебя все в порядке? Ничего не случилось?
— Нет, — тут же откликнулась Хлоя. — Все в порядке. — Она подняла голову и добавила: — Просто Сэм недавно нагрубил мне, только и всего. Это выбило меня из колеи.
Филипп нахмурился.
— Я с ним поговорю.
— Не надо. Это не важно.
Хлоя обмякла в его объятиях, чувствуя себя ребенком; ей хотелось, чтобы ее ласкали, лелеяли и оберегали. Филипп успокаивающе гладил ее по спине, пока ее дыхание не выровнялось.
— Одно хорошо, — негромко произнес Филипп, — о деньгах мы можем не беспокоиться. Во всяком случае, некоторое время. Выходное пособие очень щедрое.
— Что, правда?
— Хью сказал, что это будет самое меньшее моя зарплата за два года.
— Хью? — Заслышав это имя, Хлоя напряглась. — Ты что, рассказал об этом Хью раньше, чем мне?
— Да нет, он уже знал. Он очень старался помочь, но у него ничего не вышло.
Сбитая с толку Хлоя села и уставилась на Филиппа. Лицо ее все еще было красным и припухшим; на скуле поблескивала слезинка.
— Т-то есть как — он знал? — спросила Хлоя, пытаясь сохранять спокойствие. — Филипп, ты о чем?
Хью сидел в кабинете, уставившись в одну точку. Чувство было такое, будто земля ушла у него из-под ног. Столько часов, проведенных на работе, столько усилий, времени и ревностного служения — ради чего? Когда дошло до действительно важного дела, оказалось, что он так же беспомощен, как и любой другой человек. Так же бесправен, как любая из его фигурок в котелках. Всего лишь один из винтиков машины, чье мнение за пределами его узкого поля деятельности не значит ничего. Он думал, что пользуется в компании определенным влиянием и уважением. Он верил в это, никогда не проверяя на деле. А оказалось, что это не так. Он не мог ни на что повлиять.
Хью чувствовал себя одураченным. Зеркало перевернулось, и он увидел все в реальном свете. Свою карьеру. Свою жизнь. Свои решения. Оказывается, можно целую жизнь трудиться ради ложных представлений. Гоняться за миражом.
Сколько же ошибок он допустил за свою жизнь! Хью подпер голову ладонями и уставился на свои колени и на издевательски праздничную синеву плавок. Если бы он остался с Хлоей, какой могла бы стать его жизнь с ней — и с Сэмом, и с их общими детьми? Каким человеком он был бы сейчас? Внезапно ему представилось, как он играет в парке в футбол с маленьким Сэмом, а тот хохочет. Стало бы его отцовство иным? Стало бы иным все остальное?
Зазвонил телефон, и на мгновение Хью подумалось, что это Тони. Что он передумал и теперь звонит, чтобы предложить Филиппу Мюррею хорошо оплачиваемую работу. И даже чтобы извиниться.
— Алло! — с воодушевлением произнес Хью, сняв трубку.
— Алло, это Хью? — раздался в трубке звучный баритон. — Это Джерард.
Хью был потрясен. На мгновение он лишился дара речи.
— У меня для тебя новости, старина. Я здесь, в Испании! Я приеду повидаться с вами!
— Ты в Испании? — переспросил Хью. Внезапно ему вспомнились слова Сэма: «Он приедет посмотреть на нас». — Джерард, какого черта ты…
— Я неожиданно поддался небольшому капризу, — сообщил Джерард. — Мне захотелось приехать и посмотреть, как вы устроились вместе. Сегодня я остановился с друзьями в Гранаде, но завтра после обеда буду у вас. Вы ведь немного потеснитесь, правда? Мне просто не терпится взглянуть на всю компанию!
В голосе Джерарда слышалось совершенно недвусмысленное злорадство, и он вдруг представился Хью как живой — в старомодной панаме, с бокалом вина в руке, с ухмылочкой на губах.
— Кстати, как вы там поживаете? — добавил Джерард невинным тоном. — Надеюсь, у вас все в порядке?
— Джерард, ты ублюдок, — сказал Хью, крепко стиснув трубку.
— Что-что?
— Это ведь не внезапный каприз, правда? Ты заранее все запланировал. Ты просто садист, мелкий…
— Эй, Хью! — перебил его Джерард. — Это уже немного чересчур, тебе не кажется? Я понимаю, что доставил вам небольшое неудобство, но ведь всякий может ошибиться…
— Это не было ошибкой. Ты знал про ПБЛ и про Национальный южный. Ты знал, как обстоят дела. О господи, Джерард…
— Хью, мне ужасно жаль… — В голосе Джерарда проскользнул смешок. — Так ты очутился в неловком положении? Я не хотел бы…
— Ты, наверное, решил, что это очень прикольно. Небось наслаждался, провернув эту затею, разрушив жизнь другим людям…
— Послушай, Хью! — воскликнул Джерард. — Не будь таким мелодраматичным! Небольшая шутка еще никому не повредила.
— Это, по-твоему, шутка? Изобразить из себя Господа Бога?
— Ты сам заговорил про игру в Бога! Это твоя работа! — воскликнул Джерард. — Хью, ты что, совсем лишился чувства юмора? И кстати, кто сказал, что мои побуждения не были абсолютно благородными? Может, я думал, что неплохо бы свести вас с Филиппом? Так сказать, две стороны одной монеты.