— Он на балконе. Что-нибудь передать? В ответ я услышала лишь зубовный скрежет и тяжкий стон. Парню было больно, это видно невооруженным глазом.
— Куда попала пуля? — спросила я.
— В бедро…
— Не повезло тебе сегодня, — посочувствовала я.
Как говорится, ничего личного. Просто каждый из нас выполнял свою работу. У одного она получилась лучше, у другого хуже.
Я затащила парня-очкарика в ванную комнату, где он мог промыть свою рану, хотя школьные учителя ОБЖ не рекомендуют делать это водой.
— Если не попытаешься сломать мне шею, то я помогу тебе, — сказала я. — Иначе истечешь кровью и помрешь зазря.
— Не буду.
Я разорвала брюки бандита и обнаружила, что пуля прошла навылет, прошив мышцы. Это уже не так страшно. Надо перебинтовать рану чтобы остановить кровь.
Из груды тряпья, обнаруженного в ванной комнате, я выбрала вафельное полотенце и крепко перетянула ногу в месте ранения.
— Надо сильно нажимать, чтобы кровь не сочилась. Пока побудь здесь, а вскоре я пришлю помощь. Только тебе придется подождать здесь взаперти, так что извини.
— Ничего…
Парень часто дышал, превозмогая боль. Скоро у него поднимется температура и участится биение пульса. Надо позвать помощь, пока не наступил критический момент.
Я заперла ванную комнату на доисторический шпингалет, подобрала пистолет — теперь их у меня было на руках два — и направилась к выходу. Главное сейчас, чтобы меня не остановила милиция и не обнаружила при мне два ствола. Из одного только что стреляли, из другого собирались это сделать.
Не успела я открыть дверь, как раздался звонок.
Черт возьми! Будет когда-нибудь покой в этом доме или нет?
Я не знала, что делать. Стрелять по этой двери мне уже не хотелось, наделаешь ненужного шума и навлечешь на себя неприятности.
Позвонили снова, на этот раз требовательно и нетерпеливо. Как будто к себе домой. Вот наглость! Ну что? Открывать или нет?
В конце концов, бандиты умеют заходить в чужие квартиры и без ключей, им не надо звонить. Так что будь что будет.
Мысленно перекрестившись, я открыла. На пороге стоял молодой человек в ветровке светло-серого цвета. Он пристально смотрел мне в лицо. Пронзительный (извините, но другого более подходящего слова я не нашла настолько этот невысокий человек с зачесанными набок темно-русыми волосами буравил меня лазером своих зрачков) взгляд выдавал работника правоохранительных органов.
— Простите, я живу этажом выше. Услышал звуки, похожие на выстрелы, и решил узнать, не случилось ли чего.
— Вы милиционер?
— Капитан Бойко, районный отдел внутренних дел.
Лицо капитана внушало мне доверие. Иногда я умею разбираться в людях, думаю, что на этот раз моя интуиция сработала правильно.
Вот уж действительно, ищешь по отдаленным углам то, что лежит у тебя под носом.
Это тот человек, который нам нужен! Николаю Лосеву и, конечно, мне. Так что будем выкладывать карты на стол.
— Меня зовут Евгения Охотникова, и я должна сдать вам с рук на руки важного свидетеля, которому угрожает опасность.
Прямо как в повести про пионеров-героев. Даже неинтересно.
— В самом деле? Кто он?
— Николай Лосев, проживающий в этой квартире.
— Лосев? — молоденький капитан недоумевал. — Колька? Кем же вы ему приходитесь?
Даже не знаю, что и сказать, а вдруг не поверит? Милиционеры — народ недоверчивый, такая у них работа.
— Знакомая, которой он доверил свою судьбу. Правильно говорил некий Б.Окуджава, что «высокопарных слов не стоит опасаться». Вот я и не опасаюсь.
Молоденький капитан усмехнулся.
— Хорошая знакомая — красивая и смелая. Где они только берут таких знакомых?
— Вообще-то я частный телохранитель, поэтому Николай и доверился мне.
Лицензия у меня в порядке, можете проверить.
Бойко пожал плечами, видимо, не совсем поверил. Господи, я же теряю драгоценное время!
Я поманила капитана за собой и открыла дверь ванной комнаты. Нашему взору предстал бандит в очках, старательно зажимающий указательным пальцем рану на ноге. Он сидел на полу, прижавшись спиной к стене, и дрожал от озноба.
Начинался воспалительный процесс.
— Этот тип пробрался в квартиру Лосевых с оружием в руках, — я продемонстрировала Бойко пистолет, — а на балконе отдыхает еще один. — Он ранен, — заметил капитан.
— Верно, — согласилась я, — истекает кровью. Ему срочно нужна помощь.
Вы не могли бы заняться этим прямо сейчас? Вызвать оперативную группу, пока я буду отсутствовать. Кстати, этого парнишку я подстрелила, когда он поджидал меня в темном коридоре со стволом в руках. В порядке самообороны.
— А пистолет?
— Его я позаимствовала у того, что на балконе. У него милицейское удостоверение на имя Пелешенко.
— Понятно. А вы куда собрались? По закону я обязан вас задержать до выяснения обстоятельств.
— Бандиты захватили семью Лосева и вряд ли собираются отпускать. Мне надо спешить. А потом я займусь поисками Николая.
— Позвольте, но это уже дело милиции, — капитан сделал загораживающий дорогу жест.
— Нет, — твердо произнесла я, отводя в сторону его руку, — это мое дело. Помогите хотя бы в том, чтобы задержать этих людей.
Мы еще немного попрепирались, и капитан сдался. Он пошел вызывать наряд, а я поехала на Никольскую, восемнадцать.
По улице Никольской собирались строить большой кооперативный дом, поэтому несколько старых были предназначены к сносу. И, пока не началось планомерное разрушение строений, этим воспользовались бандиты.
Если семью Лосева караулит обычная охрана то это два человека со стволами.
Вообще-то, надо быть знакомой с расположением комнат и местом, где держат заложников, но я ничего этого не знала, поэтому действовать придется по обстановке.
Самое главное, о чем бандиты не подозревали, это то, что я расколола Пелешенко и теперь знаю, где держат Лосевых. Это мне на руку.
Я остановилась прямо напротив дома номер восемнадцать по улице Никольской, но на другой стороне. Машина должна быть под рукой, если придется быстро смываться.
Я осторожно приблизилась к строению. Дом как дом, двери и окна не заколочены, стекла на месте, будто в нем продолжают жить люди как ни в чем не бывало.
Если разобраться, то расклад должен быть такой: один из охранников бодрствует, другой спит. А то и оба дрыхнут. Кого охранять-то? Перепуганную насмерть женщину и двух ребятишек, которые понятия не имеют, за что их увезли из дома какие-то темные личности? В принципе они, конечно, могут догадываться, в этом виноват их папочка, но ведь деталей они знать не могут.