Потом наступит коммунизм в отдельно взятой квартире: каждому по потребностям. В разумных пределах, конечно, ведь и тут появятся свои ограничения и исключения. А где их нет?
Для первой операции Николай наметил двух молодых людей, целыми днями просиживающих на скамейке во дворе соседней девятиэтажки. Интуиция подсказывала ему, что ребята не так просты, как кажутся окружающим, что рыльце у них в приличном пушку и показушное ничегонеделание — тоже неспроста. Даже если один по каким-то, не выясненным пока причинам отсутствовал, другой обязательно торчал на виду у всех, дымя сигаретой «Петр Первый».
Оба явно нигде не работали и в то же время были сыты, обуты и пахло от них дорогим импортным пивом.
Один был небольшого росточка, с белобрысым ежиком и круглыми ноздрями; другой, наоборот, был темноволос, смуглолиц, с зыркающими на вытянутом лице карими глазами.
Первым делом Николай выведал имена парней, их адреса и номера телефонов. Затем установил наблюдение, пользуясь тем, что у безработных все-таки много свободного времени.
Через неделю после того, как Лосев уже отчаялся было отыскать какой-либо криминал в действиях своих подопечных, за исключением нанесения вреда окружающей среде в виде затертых на асфальте окурков и размашистых плевков, парни вдруг начали действовать.
Однажды утром, ровно в десять утра, они подошли к девятиэтажному дому по улице Нестерова и скрылись во втором подъезде.
Николай не спешил следом, опасаясь наткнуться на двух приятелей; он выждал минуту и вошел.
На площадке первого этажа, как это следовало ожидать, никого не было, потому что грабить квартиры на первом этаже глупо — здесь время от времени появляются люди. Хотя бы для того, чтобы вызвать лифт и подняться на нужный этаж.
Обычно кражам подвергаются квартиры, расположенные выше пятого или шестого: там мотается меньше народу и живут в основном представители среднего класса, которым редко предоставляют престижные третий и четвертый этажи — там обычно селятся «большие» люди. А «большие» люди иногда могут позволить себе содержать жену, которая не ходит на работу, могут вернуться домой, когда им вздумается, в состоянии осуществить тайную мечту каждого частного собственника — поставить металлическую дверь, суперсигнализацию или приобрести сторожевую собаку.
Представители же среднего класса вкалывают, чтобы обеспечить себя средствами к существованию, а потому не могут позволить себе лежать на диване, а значит, отсутствуют дома, чем активно и от души пользуется квартирный воришка. А вот простые работяги в последнее время все чаще остаются без работы по случаю сокращения производства, потому иногда и не выходят из квартир. К ним уже не залезешь, да и брать у них нечего, кроме разве старых тапочек, алюминиевых ложек и завалявшегося кусочка колбасного сыра на верхней полке холодильника.
Николай вызвал лифт и просчитал время, за которое тот спустился по шахте, и определил: поднимающийся до него вышел на седьмом этаже, плюс-минус один этаж, конечно.
Лосев вошел в кабину и нажал кнопку девятого. Лифт медленно и со скрипом пополз вверх, видимо, давно подошла пора профилактического ремонта.
Наконец, тяжело вздохнув, кабина дрогнула и застыла. Дверцы расползлись в разные стороны, и Николай очутился в чужом доме, в чужом подъезде, перед чужими квартирными дверями.
Он подошел к одной из них — обычной деревянной, окрашенной в темно-голубой цвет, и стал звенеть связкой ключей, делая вид, что вот-вот будет отпирать свою квартиру. Стукнув два раза кулаком по двери, рискуя оказаться нос к носу с ее хозяином, Николай застыл на месте, давая понять тем, кто находился этажом или двумя ниже, что жилец исчез в недрах своей квартиры.
Затем он осторожно, на цыпочках, стараясь не наделать и малейшего шума, направился вниз по лестнице, предварительно надев на глаза темные очки. В таком виде, рассчитывал Лосев, его не узнают, а если и узнают, то далеко не сразу.
В воздухе витал запах дыма сигарет — кто-то курил там, внизу, и удушливая гадость поднималась вверх в поисках выхода. Николай никогда не курил и терпеть не мог, когда кто-нибудь дымит в его подъезде, потому что дым проникал в квартиру, и отвратительный запах долго потом заставлял семью Лосевых брезгливо морщиться. Татьяна постоянно твердила, что необходимо поставить вторую дверь. Это, по ее мнению, могло уберечь квартиру от превращения в газовую камеру, на что Николай отвечал, что воздух (а табачный дым, как все догадываются, содержится именно в воздухе) является всепро-никающей субстанцией, а полностью герметичных дверей не существует. Российская продукция обычно производится по пьянке и не всегда соответствует стандарту на все сто процентов: где-то обязательно недопилят, недоварят или перекосят.
На площадке между восьмым и девятым этажами никого не было, и Николай рискнул спуститься ниже, все так же осторожно переставляя ноги.
И вдруг, совершенно неожиданно, на самой последней ступеньке перед площадкой восьмого этажа, правая нога его соскользнула, и Лосев с вытаращенными от страха перед неизвестностью глазами, рухнул вниз лицом.
Сработал рефлекс, и он приземлился на пальцы правой руки, а именно на большой и указательный, которые болезненно расползлись в разные стороны, растягивая сустав.
Бетонная плита застыла буквально в сантиметре от лица Николая, который немигающими глазами смотрел на выбоины в ней со скопившейся пылью и чувствовал, как нарастает острая боль в кисти руки. Темные очки сползли с глаз и коснулись серой поверхности бетона. В нос ударил запах мокрой половой тряпки.
Опершись на локоть левой, Лосев медленно перевернулся и попробовал встать, уткнувшись коленями в бетонную поверхность.
Боль ползла все выше и уже достигла локтя, когда Николай закрыл глаза и силой воли попытался стряхнуть с себя оцепенение. Однако в тот же миг услышал, что где-то внизу еле слышно щелкнул дверной замок и вскоре послышались легкие шаги двух людей, спускающихся вниз по лестнице.
«Они уходят», — подумалось Николаю. Он резво встал на ноги и поспешил следом, словно охотник, опасающийся упустить дичь.
Шум шагов смолк. Лосев прибавил ходу и вскоре достиг площадки первого этажа, бросившись к выходу.
И вдруг…
В дверях он столкнулся с двумя своими подопечными, которые стояли и в упор смотрели на него. В руках белобрысого была большая серая сумка фирмы «Stentor», которую Николай сначала не заметил, когда двое входили в подъезд.
Очевидно, свернутая сумка была спрятана под курткой.
Николай опешил и остановился как вкопанный. Ему показалось, что воришки ждали именно его и собираются подложить ему какую-нибудь пакость — ткнуть острым ножом под ребро, например.
Затем он сообразил, что его поза Венеры только с целыми руками выглядит весьма подозрительно, и усилием воли снова начал двигаться.
— Извините, — пробормотал он, протискиваясь между двумя парнями, каждый миг ожидая подвоха.