— А сколько на это ушло времени?.. — спросил старик. — Покупать бесполезные посудины только потому, что они в один прекрасный день мне ни с того ни с сего понадобятся? Я найду своим деньгам лучшее применение.
— Ладно, но помните, что я приходил к вам первому.
— Я буду это помнить. — Неожиданно на лице Абиджана появилась улыбка. — Позволю себе только один совет: почему бы тебе не попросить своего партнера, Хэдли? Ему будет не трудно профинансировать тебя из тех прибылей, которые ты же и обеспечил ему, когда помог добиться привилегий в торговле с Кортегуа. Даже если ты и прогоришь, то для него такая потеря не станет трагедией.
Марсель против воли почувствовал, что улыбается. Всем было хорошо известно, что отношения между стариком и Хэдли не сложились. Еще бы — ведь тот был главным конкурентом Амоса Абиджана. Когда однажды Абиджан был готов подписать выгодное соглашение с греками, Хэдли в самый последний момент предложил им более выгодные условия и увел сделку у него из-под носа.
Видя, что Марсель улыбается, Амос тут же изменил тактику. Он поднялся и обогнул стол.
— Я говорю с тобой как отец. Ну для чего тебе еще деньги? У тебя их хватает. У тебя жена, трое прекрасных детишек. А когда меня не станет, все это будет принадлежать тебе. — Он сделал впечатляющий жест рукой.
Ну да, с издевкой подумал Марсель, мне. Все это будет принадлежать Анне и ее сестрам. А также моим детям, но не мне.
С хорошо наигранной теплотой он произнес:
— Знаю, отец. Но ведь и вы были когда-то молодым. Вы должны понять мои чувства.
— Я их понимаю. — Тесть по-дружески положил ему на плечо руку. — Все это из-за твоей молодости. Не спеши так, времени хватит на все.
Выйдя из кабинета, Марсель отправился к себе, его офис был чуть дальше по коридору. Он распахнул дверь, вошел, и секретарша, подняв голову, сообщила:
— Пока вас не было, звонил мистер Рейни. Я записала номер телефонистки в Далласе.
— Свяжитесь с ним, — бросил Марсель на ходу.
Опустившись в кресло, он задумчиво уставился на разбросанные по столу бумаги. Взял одну в руки. Под заголовком «Излишки госимущества» шел размноженный на мимеографе перечень того, что правительство выставляло на продажу. Примерно в середине листа один из пунктов был обведен голубым кружком: двадцать нефтеналивных танкеров второго класса.
Он подобрал следующий листок. Почти то же самое, включая заголовок. Другим был только адрес, по которому проводились торги. И голубая линия окружала лишь пять танкеров. Марсель быстрым движением собрал бумаги в аккуратную стопку. Всего на продажу выставлялось сто тридцать танкеров.
Возле каждого пункта о продаже судов стояла звездочка, указывавшая на то, что данный товар выставляется на торги в третий раз, а это, в свою очередь, означало, что если танкеры сейчас не будут проданы, то их затопят. На консервации у правительства было достаточно судов.
Марсель со злостью стукнул кулаком по пачке бумаг. Тесть — дурак. Да и греки тоже. Их интересовали только сухогрузы — танкеров у них было достаточно. Теперь, когда война закончилась, спрос на нефть несколько снизился, а даже если он вдруг и повысится, найти несколько дополнительных танкеров не составит для них труда. В настоящее же время их ждали куда более выгодные грузы.
Зазвонил телефон, Марсель поднял трубку.
— Кэмпион. Слушаю вас.
— Это Кэл Рейни. — В обычном плавном и медленном голосе техасца слышалось волнение. — Ты был прав. Мне удалось увидеть результаты геологических исследований. Вдоль побережья Венесуэлы в континентальном шельфе обнаружена нефть, и, похоже, она залегает на протяжении всего материка.
— Значит, и в Кортегуа тоже?
— Там, видимо, самые богатые месторождения.
— А что слышно по другому вопросу?
— Они заинтересованы, — ответил Рейни. — Но они не вступят ни в какие переговоры до тех пор, пока не убедятся, что ты в состоянии решить все транспортные проблемы. Абиджан и греки убеждают их в том, что издержки по перевозке будут расти и расти.
— Понятно.
Марсель глубоко вздохнул. Опять он ощутил себя в темном зале игорного дома в Макао в тот момент, когда карты раскладываются. Раскрываются одна за другой, и счастье скачет от игрока к игроку, и никогда не знаешь, куда приведет тебя твоя. В этом-то и заключалось все очарование: опасность манила его к себе неодолимым магнитом.
Может, тесть и прав. Может, ему не понадобятся деньги. Но остановиться он уже не мог, как не мог прекратить дышать.
— Пойди и передай им, что я гарантирую перевозку.
— Они захотят узнать чем.
— Я подъеду послезавтра и лично представлю им список судов. — Он положил трубку.
Выждав минуту, Марсель нажал кнопку звонка. Когда секретарша вошла, он протянул ей кипу бумаг.
— Разыщите мне по телефону агентов по продаже военных излишков в каждом из этих районов.
— Хорошо, мистер Кэмпион.
— Подождите. Сначала соедините меня с кортегуанским консульством. Мне нужно поговорить с мистером Ксеносом.
Секретарша вышла, и через минуту телефон на его столе зазвонил.
— Мистера Ксеноса в Нью-Йорке нет. Они не знают, где он находится.
На мгновение Марсель задумался. Дакс должен быть где-то неподалеку. Только вчера вечером он видел в «Эль-Марокко» Каролину. Среди окружавших ее людей был и Джеймс Хэдли. Он еще хотел подойти к ней на пару слов, но что-то помешало.
— Начните с этого списка. Я попытаюсь найти его по другому телефону.
Он набрал номер телефона, установленного в апартаментах Дакса в городском доме барона де Кройна. Ответил кто-то из слуг.
— Мистер Ксенос у себя?
— Нет, сэр.
— А мадам Ксенос?
— Мадам Ксенос вылетела в Бостон вчера ночью, сэр.
— Вместе с мистером Ксеносом?
— Нет, сэр, он в Голливуде. А миссис Ксенос можно разыскать в отеле «Ритц» в Бостоне.
Горящая на аппарате лампочка указывала на то, что секретарша все еще занята переговорами, поэтому Марселю самому пришлось звонить в Бостон.
— Миссис Ксенос, будьте добры. Ответил мужской голос.
— Кто ее спрашивает?
— Мистер Кэмпион. — Он услышал, как трубку на том конце положили на стол. Приглушенные расстоянием, до него донеслись два голоса: мужской и женский.
— Алло, Марсель? — в голосе Каролины слышалось некоторое напряжение.
Он перешел на французский.
— Прошу прощения за беспокойство, но мне необходимо связаться с Даксом. Ты не скажешь, где он?
— Гостит в доме мсье Шпайделя в Беверли-Хиллз. Что-нибудь случилось? — Голос ее еще более напрягся.