Дакс смотрел на Марселя и слышал в его голосе слабость, которой раньше не было. Или он не замечал ее? А лицо? Как у параноика. С сочувствием, которого он на самом деле не ощущал, Дакс произнес:
— Это пройдет, Марсель. Все образуется, вот увидишь.
— Да уж должно бы, — отозвался тот. — Я не собираюсь идти на дно в одиночку. Я с собой мно-о-гих прихвачу. — Внезапно выражение лица Марселя смягчилось, он улыбнулся, поднимаясь со стула.
Дакс тоже встал. Высокая привлекательная молодая женщина подходила к ним в сопровождении официанта. Сидевшие за соседними столиками люди смотрели ей вслед и перешептывались.
Марсель склонился над протянутой рукой, лаская ее губами.
— Ты, конечно, знакома с Даксом?
— Конечно.
На него смотрели темные улыбающиеся глаза. Она протянула ему руку. Дакс наклонился для поцелуя. Пальцы ее были холодны, как лед.
— Мадам Фаркас.
— Как прошел спектакль?
Усаживаясь, Даня смотрела на Марселя. Сделав усталый жест рукой, ответила:
— Как обычно, я была великолепна. Но этот тенор! Сходя со сцены, я сказала Бингу: «Никогда». Либо он, либо я.
В центре большого зала наигрывал оркестр. Площадка для танцев была переполнена, в воздухе стоял табачный дым, с которым даже кондиционеры не могли справиться. Дакс сидел за столиком один, курил и смотрел на танцующих Даню и Марселя.
Высокая стройная блондинка, направлявшаяся к своему столику, неожиданно остановилась рядом. Дакс поднял голову и тут же с радостной улыбкой вскочил.
— Сью-Энн!
— Ты, Дакс? С чего это вдруг ты напялил на себя мундир?
— Меня призвали, — улыбнулся он.
— Ты один здесь?
— Нет. Вон Марсель Кэмпион и Даня Фаркас. Повернув голову в сторону танцующих, Сью-Энн цепким взглядом отыскала спутников Дакса.
— И все-таки ты один, — с убежденностью сказала она. — Я составлю тебе компанию.
— А как же твой кавалер?
— Ничтожество, просто тоска какая-то. Это один из юристов отца. Но у меня не было выбора.
Заметив ее призывный жест, мужчина приблизился.
— Да, мисс Дэйли?
— Я встретила старого друга, — властным голосом проговорила Сью-Энн, — надеюсь, вы не будете против, если я посижу с ним?
— Никоим образом, — торопливо ответил мужчина, пожалуй, слишком торопливо. — И позвольте в таком случае пожелать вам приятно провести время.
Дакс немного подвинулся, освобождая на диванчике место для Сью-Энн, и когда она уселась, официант принес еще один бокал для шампанского, который тут же был наполнен. Сью-Энн окинула Дакса одобрительным взглядом.
— Армейская форма тебе к лицу. И все эти эмблемы так красивы. Раньше я этого не замечала. Дакс рассмеялся.
— Мой президент решил, что в военное время военная форма придает человеку более солидный вид.
— Ты очень солиден. А кстати, кто ты — генерал или что-нибудь в этом роде?
— Нет, всего лишь обыкновенный полковник. Генерал у нас в армии только один — сам президент.
— А твоя жена? Она вместе с тобой?
— Нет, у нее слишком много дел дома. Президент, ее отец, решил, что будет лучше, если она останется. Как твой новый муж?
— Глупенький мальчишка, — пожала плечами Сью-Энн. — Мы развелись месяц назад. Не очень-то мне везет с мужьями. Интересно, как это так вышло, что ты никогда не хотел жениться на мне?
— А ты никогда не спрашивала меня, — рассмеялся Дакс.
— Только поэтому?
— Да. Видишь ли, у меня есть один маленький секрет — я очень застенчив.
— А я — дурочка. Мне так хотелось, чтобы ты на мне женился. Но больше я этой ошибки не повторю. В следующий раз обязательно спрошу тебя.
— Откуда ты знаешь, что будет в следующий раз?
— Я знаю тебя и знаю женщин. Два раза я уже почти кончила только потому, что мы сидим рядом и тремся коленями. Если твоя жена позволяет тебе разъезжать по свету одному, пусть даже и по приказу отца, значит, следующий раз будет непременно.
— Ты ошибаешься. — Дакс широко улыбнулся.
— Нет. Я могу подождать. Следующим моим мужем будешь ты. — Лицо Сью-Энн стало вдруг озорным. — Теперь, когда мы уже все выяснили и формально можем считаться помолвленными, нам нужно смыться отсюда куда-нибудь и срочно заняться любовью.
Через голову Марселя Даня видела, как к столику, за которым сидел Дакс, подошла Сью-Энн и уселась рядом. Ее охватило негодование, но вовсе не Даксом она возмущалась. Дакс в общем-то не очень привлекал ее: уж слишком положителен, сексуален и самоуверен с женщинами. Нет. Даню возмущала Сью-Энн.
Блондинка, глаза голубые, кожа светлая. Вульгарная чувственность в соединении с сознанием важности собственной персоны. Таких девочек Даня насмотрелась еще в школе, их и сейчас было немало вокруг нее. Им никогда в жизни и пальцем не приходилось пошевелить ради того, чтобы получить то, на что у Дани уходили годы отчаянной борьбы.
Даня же всегда была довольно смуглой — греческая девочка, высокого роста, говорившая с акцентом, явно не первая красавица да еще с несколько странным цветом лица. А они — богини, золотоволосые феи, те, от которых мальчишки всегда без ума. Но позже, когда ей было около двенадцати, с ней что-то случилось.
У нее начались регулы, а необычно звучащий голос набирал какую-то пугающую глубину и звучность. Он рвался из горла и торжественно покрывал суетный гомон, царивший в классе. Однажды сидевшая на кафедре учительница оборвала пение, уставившись стеклами очков на учеников.
— Кто это?
Испуганная Даня сжалась в комок.
— Кто это? — вновь раздался строгий голос.
Кое-кто из одноклассников обернулся, в упор глядя на Даню, прятаться дальше не имело смысла. Она встала.
Учительница в недоумении уставилась на нескладную девочку — что за чудо с ней приключилось?
— Придешь ко мне после занятий вместе с мамой.
Вот с этого все и началось. Годы борьбы. Занятия и занятия, до полного самоотречения. К семнадцати годам Даня смирилась с мыслью, что никто и никогда не назовет ее красивой. Однако упражнения по вокалу развили ее грудь, а серьезная музыка помогала формировать душу. Мало-помалу ее внутренний мир начал проявляться в манере одеваться, накладывать косметику. Даня научилась акцентировать внимание окружающих на самой выигрышной черте своей внешности — глазах, больших и темных. Чтобы казаться ниже, она опустила челку почти до бровей, умело положенный грим скрадывал излишне высокие и выдающиеся скулы, а бледных тонов губная помада делала более изящными очертания рта.
Поначалу в ее жизни было много мужчин, так как было ясно, что у ее матери не хватит денег, чтобы оплатить полностью музыкальное образование дочери. Но никто из них не тронул ее сердца. Подминая ее под себя, они бились в корчах, выделывали что-то несуразное, но Дане казалось, что это происходит не с ней, а с кем-то другим, далеким. Мужчины оставляли ей деньги и навсегда исчезали из ее жизни. Потом появился один, и то, что он оказался на тридцать лет старше, ровным счетом ничего не значило. В свои пятьдесят пять лет он был достаточно состоятелен для того, чтобы помочь ей завершить образование. И у него были хорошие связи, что еще важнее. Когда они сыграли свадьбу, ей было двадцать.