— Не знаю. Каждый день? Я, в общем-то, не писатель.
— А кто писатель? Одно время для того, чтобы считаться новеллистом, требовалось иметь армейское прошлое. А еще раньше нужно было быть водителем грузовика. На мой взгляд, для того, чтобы вести ежедневную колонку в газете, необходимо всего лишь иметь, что сказать, и сказать интересно. У тебя наличествуют обе составляющие.
Джереми расхохотался.
— Ну значит, я тот, кто тебе нужен.
— Так ты подумаешь над моим предложением?
— Заманчиво, но материала нет.
— Приближаются съезды партий. Почему бы тебе, черт побери, не побывать на обоих и не прислать мне информацию на пару колонок о том, что там происходит. Даже не для публикации, а так, на пробу, чтобы окончательно определиться.
Джереми это заинтересовало.
— Я рискну, но скорее всего обнаружится, что для подобной деятельности я не гожусь, — ответил он.
Однако первый же его материал доказал обратное. После звонка издателя, который хотел заручиться согласием Джереми на публикацию, его статья появилась в печати в день открытия съезда. Называлась она «За рубежом».
«Все зарубежные страны в общем-то одинаковы, — говорилось в первом абзаце. — Простой человек рад видеть американцев у себя, он любит их. Ненавидят американцев только политики, гостиничные клерки и таксисты. Чикаго в этом плане ничем не отличается от этих стран...»
В течение года его колонка появлялась три раза в неделю более чем в двухстах газетах по всей стране.
Дочитав статью Джереми в европейском выпуске «Нью-Йорк тайме», барон, сидевший за завтраком в своем парижском доме, спросил Каролину, передавая ей газету:
— Читала?
Мельком посмотрев на первую страницу, Каролина кивнула.
— Да. По-моему, написано умно.
— Джереми исключительно блестящий молодой человек.
— Да, — вновь согласилась она. — Исключительно.
— Странно, — бровь барона чуть заметно вздернулась, — после того ужина мы о нем ни разу не слышали.
— На следующее утро Дениз получила букет роз и записку с благодарностью за приглашение.
— Я хотел спросить, он не звонил тебе или, может быть...
— Нет, — Каролина улыбнулась своей загадочной улыбкой. Бедный папа, именно тогда, когда он считает, что его мысли сокрыты от окружающих, всем все сразу становится ясно. Ну как тут не подшутить над ним?
— А что, он должен был? — невинным голосом спросила она.
Плеча Ампаро мягко коснулась чья-то рука.
— Простите, принцесса. Внизу ваш отец, он хочет вас видеть.
Сев в постели, Ампаро почувствовала, что виски ее стиснуты обручем. Во рту какой-то тяжелый привкус. Она сонно посмотрела на взволнованную служанку.
— Отец?
— Да, принцесса. — Девушка бросила быстрый взгляд на прикрытое простыней тело мужчины, лежавшего рядом с Ампаро. — Его превосходительство ужасно спешит.
Ампаро осторожно покачала головой. Должно быть, случилось что-то серьезное, если отец явился к ней в такую рань. Раньше подобного не бывало.
— Скажи ему, что я сейчас спущусь.
— Хорошо. — Служанка торопливо выскочила из комнаты.
Ампаро повернулась к молодому человеку.
— Останься здесь, я дам тебе знать, когда он уйдет.
Юноша кивнул. Ампаро потянулась за одеждой, лежавшей в кресле рядом с постелью. Прежде чем ее рука коснулась белья, дверь распахнулась и вошел президент.
— Ваше превосходительство! — в ужасе вскричал молодой человек, выпрыгивая из постели и вытягиваясь по стойке «смирно».
Президент прошел мимо него, как проходят мимо вещи. Остановившись у кровати, он уставился тяжелым взглядом на дочь.
— Мне нужно поговорить с тобой. Немедленно. Прикрываясь комбинацией, Ампаро перевела взгляд с отца на юношу.
— Жоржи, не будь таким идиотом! Нет ничего смешнее голого солдата, вытягивающегося во фрунт. Выйди отсюда.
Жоржи поспешно ретировался, прихватив одежду. Когда дверь за ним захлопнулась, Ампаро повернулась к отцу.
— В чем дело?
— Я знаю, тебе не очень-то интересно, чем занимается твой муж, — в голосе президента звучал ядовитый сарказм, — но ты хотя бы могла сообщить мне о том, что он приезжает сегодня.
— Сегодня! — Она не могла в это поверить.
— Да, сегодня.
Губы ее растерянно улыбались.
— Я этого не знала. Должно быть, твои цензоры переслали тебе фотокопию раньше, чем я получила оригинал. Президент подошел к окну, выглянул наружу.
— Узнай я об этом вчера, я бы еще смог остановить его.
— Какой в этом смысл? — спросила отца Ампаро, поднимаясь с постели. — Рано или поздно он все равно выяснит, чем ты тут занимаешься.
— Но сегодня! — Он протянул ей сложенную газету, которую до этого держал подмышкой. — «Эль Диарио» на первой странице опубликовала редакционную статью, в которой требует отдать его под суд военного трибунала за трусливое бегство с ответственного поста в Корее. Она заявляет, что это позор для всей страны.
Ампаро даже не прикоснулась к газете.
— Я полагаю, ты и об этом не знал, — с издевкой бросила она отцу.
— Конечно знал, — со злостью ответил он, — но я никак не думал, что он будет здесь уже сегодня. В противном случае я приказал бы им напечатать это позже.
— Вини в этом своих дураков-шпионов, я тут ни при чем. — Она потянула за шнурок звонка, свисавший позади постели. — Я бы выпила кофе. Будешь? — Он кивнул. — Поеду в аэропорт, встречу его и объясню...
— Ничего ты ему не объяснишь. Ты его даже не увидишь!
— Даже не увижу? Но ведь я его жена. Что скажут люди, когда не увидят меня там, где я должна быть, приветствуя супруга?
— Мне плевать, что они скажут! Помимо прочего ты еще дочь президента! Что общего может быть у тебя с проклятым предателем?
— Ах вот как это будет подано? Президент промолчал.
— Наконец-то ты нашел способ избавиться от него, — продолжала Ампаро низким голосом. — Я могла бы догадаться и раньше. Хотя бы во время нашего медового месяца, когда газеты в открытую стали рассуждать о том, что он станет твоим преемником.
Президент следил за дочерью взглядом.
— А ты, значит, хранила ему верность? Да ты ведь сразу после его отъезда прыгнула в постель к первому встречному!
Ампаро улыбнулась.
— Ты никогда не сможешь убедить меня в том, что я не твоя дочь. Отличную пару мы с тобой составляем, ты и я, уж до того похожи!