— И компания все еще принадлежит банку?
— Нет.
— Кто же является ее владельцем?
Вновь на губах Роберта появилась усмешка.
— Этого я сказать тебе не могу. После того, как в течение ряда лет мы не испытывали в ней нужду, она была продана. По соглашению с новыми ее хозяевами, мы выступаем в качестве их доверенных лиц. Сделка полностью соответствует действующему швейцарскому законодательству.
— В таком случае в глазах постороннего человека владельцами по-прежнему являетесь вы, неся всю полноту ответственности за деятельность компании?
— Да. — Я заметил, как по лицу Роберта пробежала тревожная тень. — Такова общепринятая практика, но каждому известно, что это всего лишь юридическая увертка.
Я неотрывно смотрел на Роберта, усиливая тем самым его чувство тревоги.
— Полагаю, тебе также известен характер нынешней деятельности компании?
— В общих чертах, — уклонился он от прямого ответа.
Я вытащил документы, которые передал мне Брауншвейгер, и небрежно уронил их на столик. Сейчас я действовал так же осторожно, как игрок на бильярде перед решающим ударом.
— Тогда, видимо, это следует понимать так, что банк де Койна не имеет ничего против того, чтобы выступать в качестве доставочного агента по оружию, изготавливаемому на бывших заводах фон Куппена в Восточной Германии?
Лицо Роберта приняло землистый оттенок.
— Что... Что ты хочешь сказать?..
— Взгляни на эти бумаги.
Роберт взял в руки копию контракта, подписанного, с одной стороны, правительством Восточной Германии, а с другой — швейцарской компанией «Грузовые перевозки де Койна». На лбу его выступили капельки пота. Рот приоткрылся. Да, никто бы ему не позавидовал в эту минуту.
Но во мне не было к нему ни капли жалости. Своей собственной глупостью он заслужил это сполна. Барон был прав: лучше бы мы договорились обо всем, оставаясь друзьями. Подобная информация могла погубить банк де Койна как ничто другое. Нам обоим было ясно, что никакие оправдания банку не помогут.
— Ты оказался не таким дальновидным, Роберт, каким привык себя считать, — сказал я.
Этим же вечером самолетом были доставлены из Швейцарии необходимые бумаги, и вместе с Робертом мы провели в его кабинете полночи, разбираясь в них. Когда я уходил, мой кейс был набит документами до отказа, я уносил с собой всю историю грязной сделки. И это было еще не самое худшее. В центре ее, подобно гигантскому осьминогу, помещался Марсель, протянувший во все стороны свои отвратительные щупальца.
Утром я позвонил Марлен, чтобы попрощаться.
— Ты уже уезжаешь?
— Звоню тебе из аэропорта.
— Мне очень жаль, что газеты устроили такую шумиху, Дакс. Надеюсь, она им не поверит.
— Это не имеет значения. — Я и в самом деле так думал. Слишком уж далеко разошлись мы с Беатрис. — И в любом случае, это не по твоей вине, Марлен.
— Ведь все было хорошо, правда, Дакс? — дрогнувшим голосом спросила она. — Я хочу сказать, между нами двумя?
— Да, Марлен.
Она помолчала, а когда заговорила вновь, я едва мог расслышать ее ставший вдруг очень низким и тихим голос.
— Ауфвидерзеен, Дакс. Береги себя.
— Всего доброго, Марлен.
Проходя через одно из помещений консульства, я наткнулся на лейтенанта Хиральдо. Я остановился, а он вскочил, вытянувшись передо мной в струнку.
— Ваше превосходительство!
— Лейтенант Хиральдо, — я протянул ему руку. — Не ожидал встретить вас в Нью-Йорке. Мы обменялись рукопожатием.
— Я и сам этого не ожидал. Во время войны в Корее я учился на пилота в ВВС США. И вдруг меня совершенно неожиданно послали на переподготовку.
— На переподготовку? — я улыбнулся. — Но ведь у нас нет авиации.
— Знаю. Поэтому-то меня и прислали.
— Пройдем в мой кабинет.
Когда Хиральдо вошел, я закрыл дверь.
— Итак, ты теперь летчик.
— Да, пилот одномоторного самолета. А здесь буду учиться летать на реактивном.
— Реактивные самолеты? — у президента были непомерные амбиции. Вот только как он намеревался претворить их в жизнь?
— Как дела дома?
— По-прежнему. — Хиральдо с сомнением посмотрел на меня. — Ничего хорошего, бандиты становятся все наглее. Напали еще на несколько деревень, хотя в газетах об этом не сообщалось. Думаю, поэтому меня и послали сюда. Ходят разговоры, что скоро у нас появятся реактивные самолеты для борьбы с ними.
— А как насчет контрабандного оружия?
— Не знаю. Портом командует Хойос, от него ничего не слышно. Пока, вроде, новых партий не перехватывали.
Я молчал. Если я был прав, то оружие продолжало поступать в страну, и не Хойосу было по силам справиться с этим.
— Курату стал похожим на военный лагерь, — продолжал Хиральдо. — Повсюду солдаты, народ молчит и терпит, но впечатление такое, что люди выжидают. На улицах после восьми вечера никого. Как будто город мертвый.
— Может, вскоре наступят перемены к лучшему.
— Надеюсь, — искренне произнес Хиральдо. — Иначе жизнь прекратится. Ощущение такое, что все мы оказались в одной огромной тюрьме.
Лицо Сергея было красным и злым.
— Я убью этого сукиного сына!
Я подошел к окну его кабинета. На стенах высоких домов-башен ослепительно сверкало послеполуденное солнце. Глазам сделалось больно. Мне страшно хотелось спать. Во время длинных ночных перелетов просто невозможно как следует отдохнуть.
— Мне бы следовало знать его лучше, — продолжал Сергей упрекать себя. — Если этот подонок предлагает тебе выгодное дельце — берегись! Как же я сразу не догадался, что здесь нечисто!
С усталым видом я повернулся к нему.
— Ты пожадничал, Сергей. Попался в его сети сходу.
— Что плохого в том, что человек хочет заработать пару лишних долларов для себя лично? — защищаясь, сказал Сергей. — Местные налоги сжирают заживо. Приходится выкручиваться, как в Швейцарии. Все так делают.
Я обвел взором роскошный кабинет. Вспомнил его двухэтажную квартиру на Пятой авеню, сказочный особняк в Коннектикуте, черный «роллс-ройс» с золотым гербом на дверце.
— Когда человек ничего не имеет, он и налогов не платит.
Видимо, Сергей понял, о чем я размышлял. Брови его круто сошлись на переносице.
— Ты свалял дурака, — продолжал я. — Поставить на карту так много ради мелочи, отдать себя в руки проходимца из-за нескольких долларов!
Я не сказал Сергею ничего такого, чего бы он сам не знал, но он все еще пытался защищаться.