Но автор более склоняется к четвёртой версии. Возможно, что семнадцатая пристань находилась в деревне Усть-Койва, где на кордоне железо Кусье-Александровского и Бисерского заводов перегружали на барки. Для этой пристани в деревне Рассольной за 6 вёрст до Усть-Койвы на плотбище при пильной мельнице строили суда.
Чусовские пристани можно разделить на три типа. Первый тип — «классические» пристани. То есть такие, где пристань была главным и единственным предприятием с полным набором вспомогательных производств. Таких пристаней насчитывается пять: Каменка, Трёка, Сулём, Усть-Утка и Кашка.
Второй тип — «неполные». Таких пристаней шесть. На них «не хватало» каких-то производств или сооружений. В Утке (до строительства Новоуткинского завода) — пруда. В Курье и на Плешаковке тоже не хватало пруда. В Илиме и на Рассольной не было магазинов. На Ослянке — пруда и плотбищ.
И третий тип — «комбинированные». То есть пристани этого типа комбинировались с заводскими производствами и сооружениями. Таковых насчитывается тоже шесть: Ревда, Шайтанка, Билимбаиха, Старая Утка, Старая Шайтанка и Кын.
При каждой пристани была своя деревня, при заводской пристани — заводское село. Обычно пристань называлась по имени завода или по имени речки, на которой был пруд. Исключение составляет только деревня Мартьяново, где пристань почему-то называлась Плешаковкой. Бывало, что неподалёку от «пристанской деревни» появлялись «деревни-спутники», жители которых тоже работали на пристани. Так, при Каменке появилось Нижнее Село, при Кашке — деревня Харёнки, при Ослянке (Верхней Ослянке) — Нижняя Ослянка. А некоторые пристани и сами возникли как «спутники» других пристаней, которые были постарше и покрупнее: Каменка и Курья были «спутниками» Уткинской пристани, Илим — «спутником» пристани Ослянка.
Речку Илим для строительства завода в конце 30-х годов XVIII века «присмотрел» Акинфий Демидов, но ему так и не удалось начать здесь работы. Казённым пристаням Сулём и Ослянка требовался пиломатериал, и на Илиме принялись возводить плотину с прудом для «пильной мельницы». В 1743 году стройку посетил горный инженер Н. Клеопин и заключил: «…речка Илимка явилась для строения пильной мельницы весьма угодна. Хотя пильная мельница строить актуариусом Фогтом и начата была, но не в удобном месте». Стройку немного сместили. При пильной мельнице появилась и деревня. Она была заселена беглыми крестьянами из Подмосковья и Поволжья. Со временем стало ясно, что проще сразу строить на Илиме барки и пустыми сплавлять к казённым пристаням, чем отправлять туда пиломатериал. На Илиме появилось своё плотбище — и Илим стал вспомогательной казённой пристанью. Здесь крестьяне изготовляли суда, которые отправлялись под погрузку на Ослянскую пристань. В книге А. Дмитриева «Экскурсия учеников Нижне-Тагильского горнозаводского училища по реке Чусовой в 1908 г.» сказано: «Илимка, или Илимская пристань. Здесь строят суда, сплавляемые за 82 версты вниз к Ослянской пристани, где и грузят продукцией гороблагодатских заводов. Илим — это не пристань, а плотбище, или судоверфь. В Илимке видели судно — барку, приготовленную для прогулки горного начальника Гороблагодатского округа генерала Левицкого. Судно с полной обстановкой: мягкой мебелью, пружинными матрацами, кушетками, кухней».
В начале XX века Илим был большим селом, в котором проживало около трёх тысяч жителей. Жители работали на механизированном лесопункте: по 9-километровой узкоколейке к Чусовой подвозились брёвна и спускались в реку на молевой сплав. В 1939 году случился пожар, после которого уцелело только три дома, но село отстроилось. В 60—70-х годах XX века Илим начал вымирать. Ныне на его месте покос. Сохранились лишь заброшенное кладбище на берегу Илима, еле различимые руины фундаментов на холме и заросшая кустами пристань. По территории бывшей деревни протекает маленькая речка Мулянка. За деревней поднимается гора Головашки (363 м), в толще которой ещё в XIX веке были обнаружены угленосные слои.
* * *
Как ни странно, все заводские посёлки (кроме Кына) сохранили заводские пруды, даже если самого завода уже нет, но ни одна пристань «в чистом виде» (за исключением Каменки) пруда не сберегла. Видимо, это связано с тем, что по прекращении сплава «железных караванов» жители пристанских селений остались не у дел. Государство, не мудрствуя лукаво, нашло им работёнку попроще: рубить лес. Его рубили по берегам притоков, на которых и были сооружены пруды. Чтобы сплавить брёвна в Чусовую, пришлось разрушить плотины. И теперь повсюду — в Трёке, в Илиме, в Сулёме, в Усть-Утке, в Кашке, в Рассольной — возвышаются только заросшие бурьяном насыпи порушенных плотин да поделены на покосы плоские котловины на месте былых прудов.
Но всё-таки полностью стереть память о пристанях не удаётся. В Сулёме часть села до сих пор называется «Пристань». На берегу Чусовой в Усть-Утке до сих пор лежат шипастые чугунные чушки лотов, к которым местные жители привязывают лодки. Но главным памятником всё же остаются сами селения — головная боль властей. Эти селения возникли у пристаней и до сих пор не хотят исчезать, хотя пристаней больше нет! А чем занять народ? Сплав «железных караванов» закончился давным-давно, барки не нужны. Молевой сплав запрещён, да и леспромхозы разорились. Сельское хозяйство на чусовских увалах нереально. И власти, махнув рукой, идут по пути наименьшего сопротивления: вместо того чтобы наладить какое-нибудь производство, привлечь инвестиции, власти откупаются от проблем селян мизерными пенсиями и пособиями. Живите как хотите, пейте, воруйте, топитесь в Чусовой, только не лезьте на глаза с вашими исконно трудовыми руками… Никому эти руки здесь не требуются.
Немногие сохранившиеся руины стоят как укор нашему времени. Сейчас десятка кирпичей не могут найти, чтобы сложить скамеечку при автобусной остановке, — а откуда же раньше-то всё находилось?..
В селе Чусовом, бывшем Старошайтанском заводе, до сих пор невежественного туриста (если, конечно, турист его найдёт) изумляет огромный канал, по которому барки спускали из пруда в Чусовую. Ширина канала около 15 м, длина — около 200 м. Плоское дно канала заросло лопухами, репейником, крапивой. Разумеется, местные жители используют канал как свалку: валяются здесь автопокрышки, какие-то ржавые бидоны, пластиковые бутылки. А из мусора и чертополоха отвесно поднимаются две ровные стены канала, сложенные из каменных блоков. Высота стен — 3–4 м. Одним концом канал упирается в откос плотины, другой конец разрушен чусовскими половодьями. Посередине канал перегораживает груда огромных брёвен — остатки упавшего шлюза. На устье канала громоздится покосившийся мост. По плотине проходит шоссе. Ради него и засыпали «прорез» из пруда в канал. А для водостока в стороне от бывшего «прореза», прямо в пруду построили шахту-водосброс. Вода с рёвом валится в шахту и пенным потоком вылетает из тоннеля в подножии плотины. Так речка Шайтанка прорывается к Чусовой. Сейчас она бежит по дну широкого лога, где когда-то были оборудованы гавани старинной пристани.
Подлинная пристань сохранилась в устье речки Илим. Деревни уже нет, а пристань стоит. Она построена из плоских красноватых плит, вырубленных из соседнего камня Илимский. Высота постройки около 3 м, длина около 20 м. В плане постройка напоминает букву «П» со скошенными углами. «Ножки» этой буквы уходят в склон берега. «Короб» пристани заполнен землёй. Пристань стоит как раз на стрелке Илима и Чусовой. Вдоль одного её края к воде ведёт разбитый автомобильными колёсами фунтовый съезд. Другой край постройки и сверху, и снизу зарос урёмой. Чтобы коснуться старых камней, нужно вброд по мелкой, искристой речке Илим подойти к зарослям и разгрести их руками. А на камнях под солнцем греются маленькие ящерки.