Джордан позвонил экономке, и спустя несколько мгновений перед ним появилась миссис Филлипс.
– Да, милорд, слушаю вас.
– Доброе утро, миссис Филлипс. Рад вас видеть.
Миссис Филлипс сделала реверанс.
– А мисс Эндрюс уже встала?
– Да, милорд. Одна из служанок только что понесла ей завтрак.
– Отлично. Проследите, чтобы у нее было все необходимое. Ее горничная приедет сегодня днем.
– Да, милорд. Пока что она попросила перо, чернила и бумагу, – доложила миссис Филлипс.
– Я так и знал! – фыркнул Джордан.
Миссис Филлипс наморщила лоб, пытаясь сообразить, что происходит. Граф же добавил:
– Попросите, пожалуйста, мисс Эндрюс зайти ко мне в кабинет через час.
– Конечно, милорд. Что-нибудь еще?
– Нет, спасибо, миссис Филлипс.
Экономка поспешно удалилась, а Джордан подошел к буфету, открыл бутылку бренди, плеснул себе немного в стакан и вернулся к столу, решив внимательно просмотреть кое-какие бумаги в ожидании Энни.
Энни как раз доедала то, что осталось от завтрака – теплые тосты с маслом, восхитительный горячий шоколад и вкусные сладкие ягоды, – когда в комнату вошла миссис Филлипс, экономка лорда Эшборна, сообщившая ей, что его величество просит ее зайти к нему в кабинет через час.
Девушка отодвинула поднос и дождалась, когда из комнаты уйдут служанка и миссис Филлипс. Затем, осмотревшись, со вздохом откинулась на подушки в роскошнейшей спальне, которую ей предоставил лорд Эшборн. Она так много лет прожила в бедности, что время, проведенное в доме лорда Колтона, а теперь и у лорда Эшборна, представлялось ей чем-то вроде сказки. О, эти люди были богатые… Нет, не просто богатые, а неприлично богатые. Став женой Артура, она жила бы намного скромнее.
Ах, Артур…
Это имя отозвалось в сердце пронзительной болью. Он оказался совсем не таким, как она о нем думала. Лорд Эшборн, высказав свое мнение, оказался абсолютно прав, хотя она, Энни, лучше тысячу раз умрет, чем признает это. Артур тот человек, который позволяет управлять собой любому, тому, кто громче на него крикнет. У него нет собственного мнения, нет характера. И как только ей в голову пришло, что он ей подходит? Наверное, она убедила себя в этом. Да-да, именно так. И это значит, что она, Энни, не может принять такого человека в качестве мужа.
Бесполезно объяснять лорду Эшборну, что нет нужды держать ее взаперти следующие две недели. Он никогда не поверит ей, что бы она ни сказала. И винить его нельзя – ведь она то и дело ведет себя как последняя дура.
Конечно, с его стороны было жестоко тащить ее в Эшборн-Мэнор, но, с другой стороны, может, все это и к лучшему… Ее сейчас мало привлекало возвращение в Лондон. Ведь свое разбитое сердце она с таким же успехом может выхаживать и здесь. Но только до тех пор, пока лорд Эшборн не начнет объяснять ей, какая она дура. О Боже! Она ведь разлучила его с любовницей! Должно быть, он сейчас ужасно несчастлив. Энни тихонько всхлипнула и, повернувшись, уткнулась лицом в мягкую пуховую подушку. Ох, это будут необыкновенно унизительные две недели.
Она пришла к графу ровно через час. На ней было то же самое платье, что и день назад; на лице же застыло выражение покорности.
– Милорд, вы хотели поговорить со мной? – тихо спросила Энни.
– Да, заходите, садитесь. – Граф указал на стул перед письменным столом.
– Я беспокоюсь за лисенка, – сказала Энни, присев на краешек стула. – Кто о нем позаботится?
– А вы не подумали об этом перед тем, как решились бежать в Шотландию?
Она с несчастным видом подняла на него глаза.
– Не волнуйтесь. Я уже отдал распоряжение для Эванса, чтобы он присмотрел за лисенком и за собаками.
– Спасибо, милорд.
– А ваша горничная должна приехать сегодня. Она привезет одежду и все необходимое. – Джордан сложил пальцы домиком и добавил: – Конечно, тетя Кларисса тоже приедет.
– Очень приятно это узнать. Вы похитили меня, но по крайней мере соблюдаете правила приличия.
– Единственное похищение, которое имеет здесь место, – ухмыльнулся Джордан, – так это похищение вас от самой себя. Я оказал вам большую любезность, хотя в данный момент вы не хотите это признавать.
– Скажите, лорд Эшборн, – Энни поморщилась, – неужели так трудно изъясняться понятным языком?
– Я не жду, что вы оцените хоть что-то прямо сейчас, – не обращая внимания на замечание Энни, продолжал Джордан.
– Но оценю когда-нибудь? Вы об этом?
– Да.
– Я вела себя как дура. – Энни отвела взгляд.
Джордан изучал ее профиль. Кожа девушки сияла как шелк, а разворот плеч свидетельствовал о том, что она очень расстроена.
– Я позвал вас сюда, чтобы сообщить о своих планах. Я собираюсь представить вас нескольким… джентльменам.
– Джентльменам? – удивилась Энни, повернувшись к графу.
– Да. И начнем с моих братьев.
– С ваших братьев? – Энни раскрыла рот.
– Да, с них.
– Вы что, серьезно?
Выражение, появившееся на лице девушки, вызвало ухмылку Джордана.
– Осмелюсь сказать, что любой из моих братьев лучше вашего Эггшелла.
– Вы с ума сошли! – отмахнулась Энни. – Да-да, сошли с ума!
– Не исключено. Но, как я уже сказал, мои братья лучше. Вам нужен мужчина, который не будет совершать глупостей, то есть не позволит вам уговорить его бежать в Гретна-Грин.
– Я не делала этого, – заявила Энни, скрестив руки на груди.
– Вы что, серьезно собираетесь рассказывать мне, что не предлагали ему ехать в Гретна-Грин?
– Все мои попытки убедить вас в этом были бы напрасной тратой времени и сил. – Энни хлопнула ладонью по столу. – Но это действительно была не моя идея, а Артура.
– Этот болван уже дважды все испортил! Уверен, что настоящий мужчина добился бы успеха. – Упершись ладонями в стол, Джордан наклонился к Энни, глядя ей прямо в глаза. – Позвольте вас заверить: если бы я был вашим женихом, то к этому времени вы бы уже были моей женой, – с благословением священника или без него.
Лицо девушки вспыхнуло очаровательным румянцем. Откинувшись на спинку стула, она проговорила:
– Вас я бы никогда не выбрала своим женихом.
– Согласен, – кивнул Джордан. Да и зачем ему это? Ведь в Лондоне полно дам, которые с радостью выберут его в качестве жениха. Разве маленькая мисс Всезнайка не знает этого?
– А что ваши братья об этом думают? – спросила Энни, отводя взгляд, и было заметно, как поднималась и опускалась ее грудь. – Я имею в виду вашу попытку женить их на женщине, которую они даже никогда не видели.