Честно говоря, Гриир этого не ждал. Он понимал цель поездки слишком буквально, думал, что Локхарт ищет хороших игроков, тогда как на самом деле искал зрителей. Уезжая вперед, он всего лишь трубил о турнире. Правда, делал и другие дела. Возможно, договаривался о поставках продуктов и эля. Он купит их по дешевке у провинциальных продавцов, которые не в состоянии выбраться за пределы местных деревенских рынков, а потом дорого продаст их в Брайтоне. Все просто.
Локхарт смеялся:
– Зачем мне игроки, капитан, когда у меня есть вы? Вы мой человек. Я могу выставить вас против кого угодно, и в июле я выиграю. – Он почтил Гриира теплой улыбкой. – У вас природный талант. Вы один из лучших игроков, которых я когда-либо видел. Вы напоминаете меня в молодые годы, но у вас есть нечто, чем я никогда не обладал, нечто неуловимое, что я не могу определить. Но это не важно. У вас это есть.
Тщательно продуманная лесть, Гриир знал, что должен держать ухо востро. Но все равно слышать ее было приятно. Она придавала уверенности в себе, если бы он захотел пойти своим путем. Локхарт продолжил говорить о Бирмингеме, о каналах и передовом духе этого города. Гриир не мешал ему. Локхарта вполне устраивал монолог, а у Гриира осталось еще много других вещей, о которых стоило подумать. Например, что сказать Мерседес, когда они остановятся на ланч. Сегодня утром в суматохе последних минут перед отъездом у них не нашлось времени для разговора. Но им нужно поговорить, и чем раньше, тем лучше. Мужчина не может провести ночь с женщиной, а потом делать вид, что ничего не произошло. Вдоль северных дорог, ведущих в Бирмингем, попадалось много деревень и городишек, и им не составило труда найти подходящую таверну для ланча. В таверне, которую выбрал Локхарт, имелось несколько дощатых столов, стоявших на улице, чтобы гости могли насладиться приятной погодой и красивыми весенними цветами в горшках, украшавших окна. Во время ланча Мерседес держалась замкнуто. Локхарт пытался развлечь ее разговором о ее новых друзьях.
– Отец Элизы Саттон придумал новый проект яхты. Я подумываю вложить в это деньги. Он собирается опробовать образец в будущем году. Если пройдет хорошо, все захотят купить чертежи.
Мерседес улыбнулась в ответ на старания отца.
– Элиза очень тесно работает с ним. – Гриир заметил в ее голосе скрытый упрек.
Локхарт протянул руку и отеческим жестом потрепал дочь за нос.
– Значит, у нас с ними есть еще кое-что общее, моя дорогая. Умный человек знает цену своей дочери. Этим-то они мне и понравились. Тогда я просто из принципа вложу деньги в их проект.
Мерседес ответила отцу ледяным вежливым взглядом и снова обратила внимание на вкуснейшие мясные пирожки. Локхарт уже почти доел свои. Гриира поразило то, что Локхарт с его прекрасным знанием людей мог так долго заблуждаться в отношении собственной дочери. Мерседес не простила ему Бат. Впрочем, люди часто не видят того, что у них под самым носом. Гриир как раз делал добрый глоток эля, когда Локхарт снова заговорил:
– Я так гордился тобой в Бате, Мерседес.
Дочь этого человека играла в бильярд в борделе.
Гриир поперхнулся, и Локхарту пришлось постучать его по спине. Все эти выезды и карточные вечера стали лишь дымовой завесой для ее собственной маленькой уловки. Но для чего? Гриир до сих пор не мог понять. Бильярдный стол стоял у них дома. Она могла играть там сколько хотела и с кем хотела. Что ее заставило выбрать «Миссис Бут’c»? Мерседес, сидевшая по другую сторону стола, усмехнулась, очевидно находя забавным замечание Локхарта так же, как и Гриир.
– Я получила в Бате массу удовольствия. – Это и все, что она сказала. Но когда Гриир встретился с ней глазами, он прочитал в этом простом ответе гораздо больше, особенно когда Мерседес ступней нежно коснулась под столом его ноги.
– Я тоже прекрасно провел время в Бате. – Гриир не сводил с нее глаз, посылая в ответ молчаливое сообщение. Ему определенно нужно остаться с ней наедине. Он поспешил встать из-за стола, пока Локхарт не успел затеять беседу про Бирмингем. У них еще будет время поговорить об этом. Сейчас Гриир хотел только одного – поговорить с Мерседес. – Я заметил несколько вполне приличных магазинчиков на въезде в город. Не хотите ли прогуляться туда перед отъездом? – Он обращался к Мерседес, зная, что Локхарт будет занят, осматривая лошадей.
Недолгий путь до магазинов они прошли молча. Гриир судорожно перебирал в уме фразы, которые бы подошли для начала разговора. «По поводу прошлой ночи…» Нет, слишком шаблонно. «Нам надо поговорить…» Нет, звучит слишком зловеще. Ему не хотелось пугать Мерседес. Боже правый, отчего же так тяжело? Он офицер, в конце концов. Грииру не раз приходилось произносить вдохновляющие речи перед солдатами, воодушевлять их на невероятные подвиги на полях сражений. Неужели он не в состоянии поговорить с одной-единственной женщиной? Сказать, что раньше ему не приходилось говорить с женщинами на деликатные темы, даже такие, которые возникают «на следующий день после». Но сейчас рядом шла Мерседес, смелая и дерзкая. Она не нуждалась в его деликатности и осмотрительности по отношению к тому, что случилось. Ждала от него остроумных, возможно, легкомысленных слов, независимо от того, что прошлая ночь пробудила в них более глубокие чувства. Гриир улыбнулся. Он понял, с чего начать. Они остановились, изучая витрину того, что в понимании маленького городка соответствовало названию «империя».
– Нельзя сказать, что это просто унылое удовлетворение праздного любопытства. – Я рад, что мы смогли так насладиться друг другом прошлой ночью.
– Определенно, нет. – Я тоже рада.
Разглядывая витрины, они все лучше овладевали искусством игры говорить ничего не значащие слова о важных вещах. Слова не значат ничего. Важен подтекст.
– Такое на каждом шагу не встретишь. – У меня нет привычки к встречам на одну ночь. То мощное и неудержимое, что произошло между нами, случилось неспроста. Стоит ли рисковать, пытаясь продлить это? Не просто секс, а то, что стоит за ним, любовная связь между нами?
Мерседес отвернулась от витрины, как бы давая понять, что игра окончена.
– Я не знаю, что тебе ответить, – тихо сказала она. Это признание было настолько нехарактерным для нее, что Гриир обомлел. Она не знает, что сказать, что делать. Хотя всегда так самовластно распоряжалась собой, своими действиями, знала, как обратить себе на пользу каждое прикосновение, каждую улыбку.
Однако Гриир нашел, чем ответить на ее простодушие.
– Не могу поверить. Великая Мерседес Локхарт в растерянности, – слукавил он, пытаясь скрыть собственную нараставшую неуверенность. Как быть, если она скажет, что все кончено? – Это хорошо или плохо?
Мерседес покачала головой:
– Честно говоря, не знаю. – Она взяла Гриира под руку, и они пошли дальше, туда, где заканчивалась торговая улица и начинались поля. – Что нам делать, Гриир? Стать любовниками? Ты этого хочешь? – Теперь, когда вокруг никого не было, она говорила спокойно. Может быть, он напрасно начал с этих двусмысленных слов? Может, стоило сразу сказать: «Я хочу тебя»?