Если только… если только оружие уже не было припрятано раньше и он не пришел в дом налегке. И внезапно Фреду осенила замечательная идея по поводу того, где и как он спрятал бластер.
Подвал, где хранились ПОСы, в реальной жизни чем-то неуловимо отличался от того, каким он выглядел на экране. Интегратор мог предоставить только идеальную версию картины, извлеченную из архитектурных планов Резиденции и немногих фотографий, но странности на этом не заканчивались. Почему-то эта комната для подсобных работ на экране казалась меньше, чем в реальности. И лампы там были на самом деле тусклее, а стены обшарпанные и испещренные царапинами и влажными потеками. Воздух был холодным и промозглым. Забавно, что реальность тут же проявила все недостатки и несоответствия, которые не замечались во время просмотра.
Но главное отличие, конечно, заключалось в том, что аккуратных рядов роботов больше не было. Здесь находился только один из них, вернее, то, что от него осталось – изуродованные обломки, оплавленные выстрелами из бластера настолько, что повреждения остальных ПОСов не шли ни в какое сравнение с этим металлоломом. Убийца постарался на славу. И дыры от бластера выглядели здесь как-то иначе, чем остальные. Для чего ему понадобилось расправляться с этим роботом так досконально и жестоко?
Фреде казалось, что ответ ей уже известен – вернее, ответы на все эти загадки. Но она еще не была уверена на все сто процентов. Пока не была уверена. До тех пор, пока не взглянула на пятидесятого робота охраны. Пятидесятого!
Ее обеспокоил тот факт, что она даже не заметила, что одного ПОСа не хватает. Всего их должно быть пятьдесят, но Фреде даже не пришло в голову пересчитать их, пока она его не увидела. Теперь она знала, что на втором этаже находилось двадцать два робота, а на первом – двадцать семь.
Если бы эти сведения были у нее немного раньше, она бы поставила всех на уши, но отыскала бы недостающего пятидесятого ПОСа. И нашла бы его, его останки, много быстрее.
Не то чтобы он впервые попался на глаза именно Фреде. Поисковая бригада обшарила и это место тоже, около двух часов назад, но не присматривалась к исковерканному ПОСу. Что значит один-единственный робот, когда весь дом набит расстрелянными машинами?
Фреде захотелось сразу же приняться за него, перенести в другое место и поискать следы, которые мог оставить преступник и которые, она была в этом уверена, там были. Но она одернула себя. Полезть в робота и случайно стереть отпечатки пальцев убийцы или что-то в этом роде? Нет уж, увольте. Такая ошибка может дорого обойтись!
Ей хватит того унизительного ощущения, когда преступник на экране интегратора захлопнул дверь перед самым ее носом. Вычислить этого мерзавца и потерять след из-за собственной глупости – да ни за что! Она впервые задумалась над тем, насколько кропотливыми и терпеливыми иногда должны быть полицейские.
Значит, нужно действовать очень осторожно. Улики, найденные в этом месте, могут привести к успешному расследованию всего преступления. И трогать их ни в коем случае нельзя. Пусть сперва здесь поработают роботы. А потом уж она своего не упустит.
– Дональд, – сказала Фреда. – Я хочу, чтобы ты позвал сюда всю группу роботов-криминалистов. Пусть они обследуют эту комнату и все стенные ниши дюйм за дюймом, до последней песчинки. Наш дружок, мистер Бледный, прятался именно здесь и наверняка оставил следы своего пребывания.
– Это определенно так, – ответил Дональд. – Мы можем отыскать здесь что-нибудь очень важное для следствия, но нас может ожидать и провал.
– Но он просто должен был наследить здесь, – возразила Фреда. – Волосы, отпечатки пальцев, хоть что-нибудь!
Не может быть, чтобы он не оставил никаких следов! Фреда внезапно осознала, что она мало представляет себе, какие улики могут обнаружить роботы.
– Возможно, роботы-криминалисты и отыщут что-нибудь, – сказал Дональд. – Но не забывайте, если преступник принял необходимые меры предосторожности, мы скорее всего тут ничего не обнаружим.
Предосторожность? Неожиданно Фреда обрела уверенность в своих догадках. В теории сыска она смыслила мало, но людей знала очень хорошо. Она уже составила свое мнение об этом мистере Бледном. Ей хватило того, что она увидела на экране видеоинтегратора, и это о многом ей сказало.
– Это не тот человек, который принимает даже простейшие меры предосторожности, – сказала она. – Это человек, который обречен делать ошибки. Если бы он не вел себя так нервно, мы бы его и не заметили. Если бы он не посмотрел на часы, мы бы не уцепились за него. А он сам обратил на себя наше внимание. Если бы он хотя бы постарался изобразить, что заинтересовался дракой в Большом зале, мы бы стерли его со всеми остальными, кто прибежал туда попялиться на потасовку.
– И исходя из вышесказанного вы делаете предположение, что он обязательно оставил какие-то следы своего пребывания? – поинтересовался Дональд.
– О, это отнюдь не предположение, – возразила Фреда, – это уверенность! Он наверняка наследил.
Она не могла доказать это с помощью логики, но к определенным выводам можно прийти, вооружась не только одной логикой. Умозаключения о характере преступника тоже играют не последнюю роль.
– Уверяю тебя, Дональд, – повторила она, глядя на обожженные останки робота охраны, – этот парень оставил нам свою визитную карточку.
Все нормально. Как ему хотелось держать себя, будто ничего особенного не произошло. Калибан знал, что это необходимо, но как же это было трудно, помня все, что случилось прошлой ночью!
Но новый день предъявлял свои обычные требования, засасывал в рутинные обязанности, и это немного помогало. Его ждала привычная работа.
По идее Калибан и Просперо работали помощниками в исследованиях Фреды Ливинг, они наблюдали за поведением и действиями Новых роботов и предоставляли доктору Ливинг отчеты о своих наблюдениях. Но их обязанности далеко выходили за отмеченные рамки. Им полагалось работать «скорой помощью» – выискивать проблемы, тормозящие работу, и помогать разрешать их.
На практике оказалось, что Просперо совсем не годился для такого задания. Он в основном подбивал Новых роботов отложить в сторону свои инструменты и бежать в благословенную Валгаллу, что, естественно, тормозило трудовую деятельность их подшефных. В последнее время Просперо отключал свою внутреннюю связь, чтобы его не могли отвлечь или выследить. Он любил прятаться от остального мира где-нибудь в заброшенном подземном офисе; там он читал, писал или пополнял свои знания, вырабатывая собственную философию.
Калибан, напротив, нашел себя в этой работе. Он в некотором смысле разбирался и в людях, и в роботах и часто умел находить общий язык с обеими сторонами. Он вклинивался в любой спор между людьми и Новыми роботами, а иногда между двумя роботами, помогая прийти к согласию и взаимопониманию.
Но надо признать, что иногда он сомневался, достойны ли Новые роботы свободы, к которой они так стремились.
Последние две недели Калибан работал с командой Новых роботов, направленных на переоборудование старого ветрозаградительного генератора – огромного, мощного и очень важного прибора, Его починка требовала хорошо спланированной, продуманной до мелочей скрупулезной работы. Над командой роботов-ремонтников не было ни одного надзирателя из людей, и все роботы были Переполнены энтузиазмом по поводу предстоящей работы.