— А как насчет легенды о существе, которое якобы там обитает и всех топит?
— Каком существе? — Из машины вышла Алевтина Павловна. Услышав мою последнюю фразу, она удивленно посмотрела на мужа. — Ты мне ничего подобного не рассказывал!
— Вы имеете в виду этот дикий случай с утонувшей девушкой? — спросил меня Скоробогатов.
— Какой девушкой? — снова обеспокоенно спросила Алевтина Павловна, переводя взгляд то на мужа, то на меня.
— Да несколько лет назад был такой случай! — сказал Скоробогатов. — Ну просто здесь утонула девушка. Вот и все.
— Утонула девушка?
— Ее вроде бы сначала изнасиловали. И она то ли сама утопилась, то ли ее утопили!
— Какой кошмар! — буквально схватилась за голову Скоробогатова.
— Ну успокойся, дорогая! Это было давно! Об этом уже никто не помнит!
— Как же никто не помнит! Даже вот Женя знает!
— Почему «даже»? — обиделась я. — Перед поездкой я все выяснила про этот остров. И про девушку. И про легенду. Не забывайте, что я здесь не администратор, а ваш телохранитель!
— А что за легенда? — снова удивилась Алевтина Павловна. Она действительно была совершенно не в курсе.
Скоробогатов бросил на меня весьма красноречивый взгляд. По идее, он должен был означать:
«Ну кто тебя, дуру, за язык тянул!» Или мне это только показалось?
— О чем речь идет? — спросил Годецкий. Он тоже вышел из машины. Следом за ним показались Аркаша и Басов. Басов, спрыгнув на песок, первым делом помог спуститься дамам — мадам Горбуновой и своей пассии.
— Холодно! — плаксивым голосом проронила Ольга Петровна, недовольно оглядевшись по сторонам. — Юра! Ты там долго?
— Сейчас, пупсик! — замахал ей Горбунов.
— Иди быстрей! Мне холодно!
— Холодно — так оденься! — брезгливо предложила Алевтина.
— Сейчас поедем! — ответил Скоробогатов. — Вот только Юра что-то уточнит с Трофимычем.
— Насколько я понял, здесь говорили о какой-то легенде, так или иначе связанной с островом, на который мы собираемся. Я не ошибся? — спросил Годецкий.
— Да далась вам эта легенда! — попытался было отмахнуться Скоробогатов.
— Нет, я хочу, чтобы ты рассказал нам ее! — потребовала Алевтина.
— Да! Это же так интересно! — поддержал ее Годецкий. — Оказывается, в России до сих пор существуют какие-то легенды!
— А то! Да еще какие! — мрачно откликнулась я. — И эта одна из них!
— В общем, ходят слухи, что в районе острова обитает некое существо, которое утаскивает купающихся на дно! — выдавил из себя Скоробогатов.
— Какой ужас! — воскликнула Алевтина. — Если бы я знала, я бы никогда туда не поехала!
— А как это связано с той несчастной девушкой? — спросил Годецкий.
— Как это «как»? Вот она народ у нас и топит! — неожиданно раздался низкий хриплый голос, не принадлежащий ни одному из собеседников.
Все, включая меня, вздрогнули от неожиданности и обернулись. Рядом с нами стоял, мрачно ухмыляясь, Трофимыч. Из-за его плеча выглядывало круглое лицо Горбунова.
— Ну здрасьте, хозяева, где ваши вещи-то? Грузиться будем или нет?
* * *
После того как наши вещи перекочевали из багажника «Газели» в лодку Трофимыча, а Горбунов отпустил машину в город, предварительно договорившись с водителем о том, что он нас будет ждать здесь завтра вечером, вся компания расселась по лавочкам, расположенным вдоль бортов. Наш мрачноватый капитан оттолкнулся длинным багром от берега и, ловко перебежав по краю бортика на корму, завел двигатель.
Я устроилась на корме, рядом с капитаном. Басов и Вероника расположились ближе к носу. При этом Басов накинул ей на плечи свою ветровку и, обняв правой рукой, прижал к себе. Кстати, за все время нашего путешествия я так и не услышала голоса этой девушки. Может, она немая? Видимо, ей было слегка не по себе в компании людей намного старше ее, и она то и дело бросала на меня заинтересованные взгляды.
Ближе к корме кучковались обе четы — Скоробогатовых и Горбуновых. Юрий Петрович что-то деловито обсуждал с Георгием Михайловичем, то и дело показывая рукой куда-то в сторону Волги.
Видимо, они вспоминали результаты последней рыбалки. Ну а Алевтина с жеманным видом что-то рассказывала Ольге Петровне. Абсолютно ни слова из их разговоров мне слышно не было. Мешал шум, доносившийся из открытого моторного отделения.
— Далеко нам еще? — перекрикивая стук двигателя, спросила я у Трофимыча, который располагался ко мне ближе всех.
— Да нет! Минут двадцать по воде! — ответил он, широко улыбнувшись.
— А вы на базе совсем один живете?
— Сейчас один. А кто мне еще нужен?
— Ну а другая обслуга? Повара, там, технички?
— Да у нас всего две поварихи. Одна из них по совместительству сестра-хозяйка. Вот и все! Денег нет! Вообще, я думаю, мы последний сезон живем!
Закроют нас скоро к такой-то матери!
— А что, отдыхающих совсем нет?
— Ну почему, есть! — кивнул Трофимыч. — Но мало. В основном всякие шишки приезжают, если не хотят на людях показываться. Вроде этих!
Трофимыч кивнул в сторону Горбунова и Скоробогатова.
— Знаешь, они же не всегда отдыхают с женами! — продолжил Трофимыч, видимо, уверенный, что за шумом двигателя дамы его слов не услышат. — Бывает, что и жаб с собой берут!
— Жаб? — удивилась я. — Каких жаб?
— Ну этих, телок!
— А! Понятно! — улыбнулась я. Такого определения для девушек легкого поведения я еще не слышала.
— А у нас тихо, народу мало, никто не видит!
Разве в «Кристалле» так покувыркаешься — там народу полно, начальства всякого! А у нас — свобода!
— Ясно! А правда, что на вашей турбазе процент несчастных случаев больше, чем в других местах?
— А то! Ты же слышала — у нас русалка живет! — ответил Трофимыч. И было непонятно — шутит он или говорит серьезно.
Он повернул руль, и лодка направилась к входу в узкую протоку. Со стороны большой воды различить этот вход среди камышей было практически невозможно.
— Куда это мы? — удивилась я.
— Куда-куда! На кудыкину гору! — засмеялся капитан. — Сейчас по Ериху пойдем!
— А это что?
— Речка такая. Это у вас все Волга да Волга.
А тут речек, знаешь, сколько? Вот сейчас входим в Ерих! Там дальше завернем в Ерик. Они вроде как близнецы. А на Ерике и наш остров стоит. С одной стороны, конечно. С другой-то у него коренная Волга!