Авторы не скрывались, уменьшенные копии плакатов они сразу повесили на свой сайт. Получили ещё один заказ от той же госструктуры, расписались за следующую крупную сумму, унесли с собой одну восьмую от того, за что расписались. Приготовились жить на широкую ногу, и тут десятиюродный дядюшка пропал – будто его и не было. Но даже одной восьмой хватило на аренду офиса и зарплату первому наёмному сотруднику. Компаньоны отложили мечты о житье на широкую ногу до лучших времён и вплотную занялись тем, к чему лежала душа, тем, что они умели и понимали. Через несколько лет дизайн-студия «Прямой и Весёлый» была известна всем, кого хоть сколько-нибудь интересовал дизайн.
«Я хочу работать только здесь или вообще нигде!» – заявляли с порога молодые и дерзкие таланты. Их принимали. Без образования, без опыта работы. Молодость, талант и дерзость были важнее. Они работали бок о бок с Прямым и Весёлым. Они готовы были идти за ними хоть на край света! Здесь с первого дня все были со всеми на «ты», занимали друг у друга по мелочи без отдачи, кормили коллег пирогами, если жизнь удалась, пили с ними после работы портвейн, если удалась не очень. Здесь не знали таких слов, как «дресс-код» и «корпоративная культура», здесь курили прямо в кабинетах и ночевали на столах, если заказ был срочный. Прямой и Весёлый всегда были вместе со своей командой: сидели на работе до утра, забывали обедать и ужинать. Каждый – от курьера до главного художника – чувствовал себя гением, лучшим из лучших.
Это была большая семья, даже не семья – племя, состоящее из единомышленников, почти ровесников, схватывающих и развивающих на лету любую мысль. Вожди племени – недосягаемые боги и свои в доску парни – в те времена ещё ходили среди людей.
Те, кто пришел в агентство в самом начале, вспоминали эти годы как непрерывный драйв – без стимуляторов, без дополнительных чашек кофе, на чистом креативе. Повзрослев, они искали того же в других компаниях, открывали свой бизнес только для того, чтобы вновь пережить этот момент общего единения, но то время ушло, ушло навсегда, остались воспоминания.
Количество заказов увеличилось, штат вырос, команда перестала быть единым племенем – разбилась на отдельные группы. Теперь новеньких принимали на работу по конкурсу. Все пока ещё были вместе, особенно в радостные минуты, но горевали и грустили уже только в кругу своих. Успехи перестали радовать – они воспринимались как нечто само собой разумеющееся. Куда-то пропала эйфория первых лет.
Постепенно дизайн-студия превратилась в рекламное агентство полного цикла. Агентство приросло собственной небольшой типографией в Химках и мастерской по изготовлению сувениров в Щербинке. Часть сотрудников перекочевала на эти объекты.
Отцы-основатели незаметно отошли от дел. Они даже не руководили процессом, а наблюдали за ним чуть отстранённо, немного свысока. Повзрослели и стали требовать свою долю молодые и дерзкие таланты – многих за дерзость уволили. Агентство «Прямой и Весёлый» больше не нуждалось в чистом креативе, у него теперь было имя.
«Нарисуй чёрный квадрат, подпиши “Сделано Прямым и Весёлым”, присобачь наш логотип – и все будут говорить: “О, как тонко! Как глубоко! Они снова показали нам, как надо уметь!”» – ухмылялся Весёлый. Талант и пыл он постепенно утратил, но весёлости не растерял.
Прямой постепенно сделался прямым как угол. Впрочем, с прямотой было покончено за два года до описываемых событий. Однако, тупым он ещё не стал, временами только выглядел туповатым. Но притворялся компетентным, и сотрудники, соблюдая политес, вынуждены были делать вид, что общаются с разумным и грамотным руководителем. Иногда им приходилось подготавливать несколько обходных манёвров, чтобы донести до Прямого слишком извилистую мысль.
В штат агентства постепенно зачислили всех родственников Прямого. У них были какие-то несуществующие в природе должности и запредельные оклады. Каждому родственнику полагался отдельный кабинет, где он появлялся нечасто. Прочие сотрудники кучковались в кабинетах аналогичного размера по трое, четверо и больше.
У Весёлого не было родственников, зато были постоянно сменяющие друг друга юноши, всё моложе и моложе, всё тоньше и тоньше. Он менял их чаще, чем телефоны. Новая модель. Ещё новее! Ещё тоньше! С особо сенсорным экраном!
Бренд-менеджер Митя, пожалуй, единственный мог претендовать на звание «родственника» Весёлого. Лет двенадцать назад – ещё до основания агентства – он сам был тонким и сенсорным, но теперь всё в прошлом. Теперь Митя отчаянно корчит из себя мачо, у него это получается плохо, но всё же лучше, чем основная работа.
Весёлый не часто посещает этот невесёлый офис, ставший без него совсем унылым. Он возит своих юношей по святым местам Индии и Китая, обогащая духовно. Достигших просветления (или просто наскучивших) отпускает на волю с хорошим приданым, так что самые оборотистые открывают своё дело и через несколько лет сами становятся клиентами агентства. Им полагается скидка. «Весёлая скидка» называют её менеджеры. И смеются. Ничего смешного – эта скидка вычитается из их премиальных.
Весёлый – очень высокий, загорелый, весь какой-то узловатый. Прямой – полноватый, округлый: пухлые губы, чуть оттопыренные дуги ушей, плечи покатые, круглое брюшко, которое он пытается скрывать под слишком просторными футболками и свитерами.
Прямой и Весёлый давно уже ничего не решают – они нужны только для вывески. Всеми делами заправляет Мама.
Когда-то Мама работала бухгалтером в засекреченном НИИ. Таком засекреченном, что даже в отделе кадров не знают ни его названия, ни месторасположения. Потом у Мамы родился сын. Потом в НИИ перестали платить зарплату, и Мама самостоятельно перепрофилировалась в соответствии с требованиями свободного рынка. Сын вырос и вместе со своим другом открыл дизайн-студию, которая постепенно превратилась в рекламное агентство полного цикла. Когда дела агентства резко пошли в гору, Мама оставила полный неожиданностей свободный рынок, и Прямой, как хороший сын, взял её к себе. Маму поместили в бухгалтерию, назначили ей облегчённый график работы и тройной оклад. Но она быстро взяла в свои руки все финансовые потоки, и вскоре сместила с руководящих должностей и сына, и его друга. Основатели агентства стали кем-то вроде наёмных менеджеров, но у Мамы было достаточно мудрости и такта для того, чтобы не заострять на этом внимание. Себя она скромно именовала «коммерческий директор». Окружающие – сперва за глаза, а потом и в глаза – стали звать её «Мама».
Маме носили на подпись все документы – даже одноразовые пропуска для рядовых посетителей. Мама проверяла все расходы, и каждый месяц придумывала новый способ сэкономить. Экономили, разумеется, на сотрудниках. Это был Мамин спорт, Мамино хобби. Она ставила над людьми эксперименты и, должно быть, записывала результаты в отдельную тетрадь.
Мама никогда не была подающим надежды молодым гением. Зато она умела выколотить деньги даже из табуретки, и не упустила свой шанс. После воцарения Мамы из агентства ушли последние верные сотрудники, стоявшие у истоков. На восьмом этаже у Мамы есть свой кабинет, по размерам не уступающий школьному спортзалу. Из кабинета можно выйти на крышу, окинуть Москву хозяйским взглядом.