Первым делом ей надо было выяснить, кто занялся делами Уилла в банке, что не представляло сложности. Она просто набрала рабочий номер Уилла, чтобы узнать, кто ответит. Записанный голос, принадлежащий явно не Уиллу, сообщил, что Уильям Гаджет сейчас вне офиса и что в его отсутствие делами занимается Бертранд Стрейдер. От Уилла Мин знала, что Бертранд – скользкий тип и с ним надо держать ухо востро.
Она набрала дополнительные цифры телефона Бертранда, и после пары гудков ей ответили:
– Бертранд Стрейдер.
– Здравствуйте, мистер Стрейдер, – сказала Мин. – Это Амброзия де Бофор Хаскелл из «Дейли Ньюс». Я звоню по поводу…
Но он прервал ее:
– Вам нужен отдел связей с общественностью. Я соединю вас.
– Нет, подождите! – сказала Мин. – Это не имеет отношения к бизнесу. Дело в некотором роде личного характера.
– Вот как? – сказал Бертранд. – Послушайте, я никогда не общаюсь с прессой, так что вы попусту тратите время, мисс Хаскелл.
– Я так не считаю, – возразила Мин. – На самом деле вы сами можете быть весьма заинтересованы тем, над чем я сейчас работаю.
– Сомневаюсь, – ответил Бертранд, но все же не бросил трубку. У него была слабость к чудным голосам молодых англичанок, а голос Мин определенно оказался самым приятным из тех, что он слышал.
– Я изучаю, каким образом напряжение деловой атмосферы Сити влияет на личности ведущих специалистов. Как люди приспосабливаются к стрессу и давлению в такой рабочей обстановке. Получают ли они в итоге какие-либо выгоды или, напротив, такое положение наносит ущерб, – сочиняла Мин.
– И вы сочли целесообразным обратиться ко мне? – осведомился Бертранд.
– Как к преуспевающему представителю банковского сообщества, – пояснила Мин, все больше распаляясь. – Я считаю, что вы могли бы высказать свои суждения по поводу явного противоречия между сложившейся практикой и ценой достигаемых результатов.
– Преуспевающий представитель банковского сообщества? – повторил Бертранд, четко артикулируя каждый звук. – Мисс Хаскелл – или, может быть, мне лучше называть вас просто Амброзией? – вероятно, вам лучше обратиться к кому-нибудь другому.
Мин пошла напролом:
– Но, согласно моим источникам, вы – одна из восходящих звезд в области управления капиталовложениями. Уж если учитывать чье-либо мнение о состоянии отрасли в целом, так это ваше.
– Источники? Какие источники?
– Я никогда не выдаю их, – ответила Мин, подражая Полли. – Но я могу обещать вам, что мы отнесемся к вашим мнениям с должным уважением. Мы будем рады угодить читателям, представив вас на страницах одной из самых популярных ежедневных газет в стране.
– Может быть, нам и правда стоит встретиться, – сказал Бертранд, весьма чувствительный к столь очевидной лести и всему, что приближало взгляды окружающих на его персону к его собственной самооценке. – «Каса мундо», сегодня вечером в восемь тридцать.
И он повесил трубку.
Вообще-то Мин уже встречалась с Бертрандом несколько лет назад на вечеринке у Уилла, но тогда он даже не соизволил взглянуть на нее, занятый довольно пышной блондинкой. Сейчас Мин была почти уверена, что он не узнает ее. Но на всякий случай она отправилась в парикмахерскую и подстригла свою длинную черную гриву, выйдя из салона в Найтсбридже с короткой стрижкой. К тому же она изменила давней привычке и потратилась на кое-какие тряпки, которые до нее никто не носил. В коротком платье-рубашке и черных сапогах до колена она уже нисколько не напоминала ту диковатую на вид девчонку-фотографа, какой была до сих пор.
Несмотря на изможденное лицо и помятый костюм, Бертранд выглядел до неприличия привлекательно. Он сидел в «Каса мундо», новейшем питейном заведении в Сохо, развалившись в кресле со стаканом мартини. Мин даже вздрогнула, увидев его. Он казался очень уставшим, глаза его налились кровью, на подбородке виднелась щетина. Но ничто не могло испортить невероятную красоту его лица, как нельзя было не заметить широкие плечи и длинные-длинные ноги. «Черт, черт, черт, – подумала Мин, – я выпью диетической колы, узнаю кое-что и сбегу».
– Мистер Стрейдер? – обратилась она, подойдя к его кожаному креслу. – Я Амброзия.
– Рад вас видеть, – сказал Бертранд, поднялся и поцеловал Мин в щеку. – Должен признать, что вы, журналисты, просто… не перестаете изумлять.
– Чем же? – спросила Мин, не ожидавшая столь теплого приема.
– Взгляните вокруг, – сказал Бертранд. – Бар забит. А вы выбираете меня. Это… искусный ход.
По блеску его синих глаз Мин поняла, что ее разоблачили. Настоящие журналисты, наверно, все время встречаются с такими ситуациями, подумала она. Главное – не волноваться.
– Что будете пить? – спросил Бертранд.
– Хм-м, колу… Пожалуй, бокал вина или коктейль… Не знаю, а что вы? – спросила Мин.
– Мартини. Водку. Коктейль, – сказал Бертранд официанту. – Итак, мисс Хаскелл, значит, вы весьма озабочены трудностями жизни в Сити? – Хотя это было сказано с невинным видом, вопрос не ввел Мин в заблуждение. Она уже начинала подумывать о том, что идея встретиться с Бертрандом была не самой блестящей. Стрейдер оказался куда более крепким орепгком, чем она предполагала. Не исключено, что его не раскусишь, даже работая с ним бок о бок изо дня в день в течение нескольких лет.
– Точно так, – ответила Мин. – Условия, в каких вы работаете, рабочий день, давление, недостаток отдыха – все это наносит ущерб самым блестящим молодым людям в стране, и в интересах нации…
– По правде говоря, я американец, – перебил Бертранд, отхлебнув глоток мартини.
– В интересах всех наций, – упрямо продолжала Мин, – не допускать подобного. – Она старалась не смотреть на него. Слишком трудно было вынести сардоническое выражение на столь прекрасном лице.
– И каким, по-вашему, должно быть решение? – спросил ее искуситель на редкость вкрадчивым тоном.
– Я думаю, – начала Мин, покраснев от того, что ее мысли в эту минуту переключились на предмет, весьма далекий от повседневных забот, занимавших деловых людей, – что секс мог бы… То есть…
– Что? – Бертранд в изумлении выплюнул обратно в стакан глоток мартини и расхохотался до слез.
Мин сидела, онемев от ужаса, не в силах понять, как у нее вырвались эти слова. С какой стати? Как она могла ляпнуть такое? Провалиться ей на этом месте.
– Пожалуй, мне лучше уйти, – сказала она, сгорая от стыда.
– Ну уж нет! – возразил Бертранд, не переставая веселиться. – Сначала вы говорите, что секс сделает мою трудовую деятельность эффективнее, а потом сразу хотите уйти? Амброзия Хаскелл, вы – самая занятная журналистка, какую я когда-либо видел. Мне интересно выслушать еще какие-нибудь ваши полезные советы – например, о позициях, которые особенно хороши для снятия стресса. Или о том, как мазохизм мог бы способствовать моей карьере.