— Прямо дрожу вся! Много чем в меня швыряли, да не очень-то ушвырялися! Ты уже не валькирия! — гневно сказала Плаховна.
Она подняла рюкзачок, сгребла косу и утрюхала из комнаты.
— Ноги ей, вишь, лишние оказались!.. С тобой бы я в два счета договорилася, да только за другого не положено! — с раздражением сказала она Багрову и вышла через дверь, не открывая ее.
Матвей вернулся к Ирке. Она сидела, натянутая как струна. На него смотрела с недоверием, с досадой. Ни о чем ее не спрашивая, Матвей сел на диван все с тем же атласом. Пролистал его, отыскал страшную, красную, препарированную ногу. Долго смотрел на нее. Нога была мощная, с пучками мышц, ободранная от кожи до самого паха. Хорошая нога.
— Мясо, оно и в Африке мясо! — сказал Матвей. Ирка быстро и благодарно взглянула на него.
* * *
Вечером Матвей пошел пройтись, пообещав Бабане по пути купить майонез, хлеб, бананы и сосиски — пищу античных богов, когда им лень готовить. Бабаню уже не удивляло, что у них в квартире живет непонятно откуда свалившийся молодой человек. Отмытый в бане в социальный день, со скидкой в шестьдесят процентов, одетый в одолженные у Мошкина джинсы и свитер, Матвей выглядел адекватно. Он не ругался, не сморкался в занавески, а Бабане сказал, что он из Орла (там у его отца действительно было имение), а с Иркой они познакомились два года назад в Интернете. Далее Бабане была поведана душещипательная история про плохого преподавателя, который выгнал хорошего студента.
Бабаня, привыкшая, что из Интернета выпрыгивают живые люди и сваливаются к ее внучке, на всякий случай сделала лицо кирпичом и позволила обиженному студенту остаться на одну ночь. Потом на другую, на третью, а четвертая уже не обсуждалась. Багров стал настолько своим человеком, что на него уже орали на кухне, когда он клал на мойку мокрую губку, чего Бабаня не переносила.
Когда Матвей ушел, Ирка подъехала к окну. На подоконнике стояла кофейная банка с землей. В день, когда Ирка вновь оказалась в квартире у Бабани, она случайно увидела сухую горошину, притаившуюся в ложбинке между клавишами со стрелками и клавишей «Ctrl», и сунула ее в мокрую вату, содранную с ватных палочек. Теперь это был крепкий росток размером с мизинец. Рыхля вокруг него землю спичкой, Ирка ощущала себя героиней сказки Андерсена, и к ней, пусть на короткое время, приходили покой и тишина.
Ирка потянулась за спичкой, но увидела над дальней крышей странное пятно. Когда оно стало с ладонь, Ирка узнала Дафну. Дафна неслась, вытянув руки, как человек, прыгнувший с вышки ласточкой. Над ее лопатками поднимались и опускались крылья. Ирка не сразу поняла, зачем Дафна вытянула руки, но скоро разглядела, что перед Дафной, удирая, зигзагами несется Депресняк с живой вороной в зубах. Дафна летела быстрее Депресняка, но хитрый кот петлял, мешая схватить себя.
Добравшись до соседнего с Иркой дома, кот скользнул в чердачное окно и появился минуты через полторы, уже без вороны. Дафна погрозила ему кулаком, спустилась (Ирка подозревала, что, кроме нее, полет Дафны никто не видел) и пошла к подъезду.
— Бабаня, открывай! Гости! — крикнула Ирка, подкатываясь к двери и врезаясь в коляску, подаренную Чимодановым. Для улицы она подходила больше, но в квартире была неудобна: не складывалась и занимала много места.
Когда Дафна вошла, Ирка вновь сидела перед компьютером.
«Привет!» — напечатала она и подвинула к Дафне клавиатуру.
«Почему так? Разве мы поссорились?» — напечатала Дафна.
«Да нет. Люди говорят, а потом получается напечатанный разговор. Как Троил?».
Дафна снова развернула клавиатуру к себе. Она печатала неплохо, но не так быстро, как Ирка, которая делала это просто мгновенно. Казалось, клавиатура ей вообще не нужна.
«Я его не видела. Говорят, он в сознании, но слаб и очень страдает. В Эдеме умереть невозможно, но рана не зарастает. Она нанесена мечом-перевертышем, да еще рукой человека, которому Троил доверился».
Последние слова Дафна напечатала с усилием, буквально выдавливая их по букве. Рассказывая ей о Троиле, Эссиорх употребил еще слова «двойное предательство — меча и человека», но Дафна ни за что не согласилась бы их повторить.
«И что… никак?» — Ирка лишь коснулась клавиш, а фраза уже возникла на экране.
«Нужен другой меч мрака, примерно равносильный, который хоть немного, но повернул бы к свету. Возможно, он сумел бы вытянуть яд», — напечатала Дафна.
«А-а, ясно», — вяло отозвалась Ирка.
Дафна подтянула клавиатуру за шнур. Она решила, что будет печатать стоя и одной рукой. Наклоняться через коляску было неудобно, а сказать об этом Ирке она стеснялась.
«Я тут подумала. В общем, э-э… я могу сделать так, что ты окажешься в Эдеме».
«Как это?»
«Минуя главные ворота. Грифон тебе не помешает. У меня кое-что есть…»
На стол перед Иркой лег лист пригласительного дерева. Золотые жучки сидели, сбившись в кучку, и грели друг друга, но, когда Даф толкнула их ногтем, забегали и сложились в слова.
«Билет на две персоны! Пойдем мы вдвоем, а обратно вернусь я одна. В Эдеме есть деревья, которые смогут вернуть тебе ноги и сделать тебя бессмертной. Нет, стражем ты не станешь, но в Эдеме не только стражи. Там много кто: и русалки, и…»
Не позволив ей допечатать, Ирка вырвала у Дафны клавиатуру.
«Меня вгонят!» — торопливо напечатала она, впервые за много недель сделав опечатку.
«Нет. Если человек с ярким эйдосом — а у тебя он такой — провел в Эдеме хоть несколько часов, его уже не выгоняют. Я думаю, Шмы… моя учительница о чем-то догадывалась. Я не помню случаев, когда она так ЯВНО ошибалась. Может, она думала про Мефа, но он бы не согласился. Есть, правда, одно «НО». Обратно ты не вернешься». «НИКОГДА?»
«Эдем огромен, — заторопилась Дафна. — Гораздо больше, чем ты себе представляешь. Только обзорная экскурсия по нему длится четыре года».
«А МАТВЕЙ?»
Дафна долго не отвечала. Ирка выделила слова «А Матвей?» и бесконечно копировала их строка за строкой, пока они не заполнили весь монитор.
Дафна забрала у нее клавиатуру и, придвинув чимодановскую коляску, села в нее.
«Матвей тоже может оказаться в Эдеме. Но его путь будет долгим, мучительным и трудным. Он еще очень далек от света, а просто так километры у нас не срезают. Я могла бы отдать свой билет ему, чтобы вы пошли вдвоем, но там, в Эдеме, ему будет даже хуже… ну как рыбе на суше или человеку, который решил потрогать солнце. Пока хуже! Поверь, это так».
Ирка схватила маркер и, не отбирая у Дафны клавиатуру, прямо на мониторе написала: «А я? я? я?»
«Про тебя я сказала. Ты можешь остаться в коляске и БЫТЬ С НИМ или воспользоваться этим билетом здесь и сейчас».
Ирка посмотрела на свою горошину. Росток, кренясь, тянулся к окну. Казалось, он показывает ей на что-то. Ирка рывком стянула тело с коляски и, схватившись за поручень, лбом прильнула к стеклу. По асфальтовой дорожке шел Матвей с майонезом и поддерживал подбородком порвавшийся кулек с сосисками.