На чердаке стало не то что уютно — волшебно! Ничего общего с той заваленной хламом кладовкой, в которую меня заселяли. Теперь нужно было очень сильно напрячь фантазию, чтобы допустить даже мысль о том, что это — одно и то же помещение.
То было свалкой. А это — дом. Самый-самый настоящий. Магия, рядом с которой даже свет моих пульсаров меркнет.
Ну, твир! Ну, мастер на две лапы! Столько всего собрать из хлама, да за такой срок — это подвиг!
Справившись с первым шоком, я закрыла дверь на щеколду и огляделась в поисках твира. Нашла пушистика не сразу. Малыш явно утомился и теперь дрых на моей подушке.
Я подкралась, в намерении разбудить и потискать, но когда оказалась рядом — замерла в удивлении и нерешительности. Шарик, который прежде был размером с кулак, заметно подрос, а еще… у него окрас меняться начал.
Когда мы только встретились, твир был серым. Я тогда еще подумала, что он в пыли извалялся. Но при более близком знакомстве стало ясно: твир действительно серый, дымчатый. А теперь цвет меха стал другим, непонятным. Грязно-бордовым что ли?
— Эй, — прошептала я, не смея прикасаться к шарику. — Эй, Кузя? Кузенька…
Твир не проснулся. Перекатился на другой бок, дрыгнул тонкой ножкой, будто отмахиваясь, и все.
Ладно, пусть спит. Точно умаялся. Не мог не умаяться — ведь столько всего сделал.
А вот второй, который Кракозябр, утомиться никак не мог. И он, разумеется, бодрствовал. Однако судя по тому, что он до сих пор не выдал ни одного язвительного замечания, только сопел, демонстративно глядя в сторону, разговаривать со мной не желали.
Но это не повод не попробовать, верно?
Стараясь не шуметь, я подошла к зеркалу и спросила шепотом:
— Слушай, а куда весь хлам делся?
Монстр фыркнул и промолчал.
— Блин… ну не дуйся, Кракозябрище.
Призрак запыхтел громче прежнего, а потом все-таки не выдержал и сообщил:
— Твир все барахло в пространственный карман скинул.
— Куда-куда? — изумленно вытаращившись на Зябра, переспросила я.
Тот тяжело вздохнул и закатил глаза. Он уже не дулся, скорее, презирал мою тупость.
— Твиры, кроме прочего, умеют делать пространственные карманы, — пояснил призрак. — Вот он, как сил набрался, и сделал. И перетащил туда весь тот хлам.
Офигеть. Нет, не так — о-фи-геть!!!
В полном изумлении я вернулась к кровати, взяла со стула юбку и майку и, по-прежнему стараясь не шуметь, пошла в ванную. Переодеваться.
Не знаю, кто как, а лично я теперь фанат твиров. И Кузю не то что не отдам — порву любого, кто косо в его сторону глянет.
На ужине мои ноги снова привлекли повышенное внимание парней, но в этот раз к нему добавилось и откровенное презрение девчонок. Однако на реакцию окружающих мне было плевать еще больше, чем вчера: я чувствовала в воздухе запах мести.
Теперь стоило больших усилий не коситься на Дорса. А воднику, кажется, приходилось стараться выглядеть беспечным и беззаботным. Он, вопреки обыкновению, улыбался девице с томным взглядом, которая болталась в их компании, и подчеркнуто не смотрел в сторону огневиков. Огневиков этот игнор, разумеется, не напрягал.
Короче, все были счастливы.
Небольшая неприятность случилась только в конце ужина, когда я по привычке завернула в салфетку два бутерброда, отнесла поднос с грязной посудой и направилась к выходу!
— Опять она еду ворует, — презрительно фыркнули за спиной. Голос был женским.
Изначально я не хотела реагировать. Зачем? Все точки над «ё» расставлены: я изгой, они — элита, нам не по пути, и далее по списку. Но потом мелькнула мысль: а не станет ли это воровство поводом заподозрить, что я кого-то подкармливаю? И поскольку никаких зверушек, кроме, разумеется, твира, я в академии не видела…
В общем, план созрел в голове практически мгновенно. Я остановилась и с достоинством развернулась. Увидев, что ближайшие столики заняты магами с «родного» факультета — да-да, я уже начала запоминать лица — ни капли не удивилась. Конечно, кто именно вставил шпильку, определить не удалось, но это было и не важно. Я сказала так, чтобы слышали все окружающие:
— Видите ли, «дорогие» сокурсники, в моем мире очень развита такая наука, как диетология. Это наука о том, как нужно питаться, чтобы поддерживать свое тело в идеальном состоянии. Для достижения вот такого результата, — я провела рукой, словно невзначай подчеркивая элементы собственной фигуры, — я вынуждена сидеть на мучной диете. А эта диета обязывает меня жрать мучное по ночам. И я не собираюсь менять свой режим питания и портить свою фигуру из-за того, что ваши столовые по ночам не работают.
Парни точно ничего не поняли, а девчонки дружно удивились.
— Но это не может быть правдой, — пискнула одна из них, самая тощая. — От мучного, да еще на ночь, ужасно полнеют.
Я независимо фыркнула, подарила девице снисходительную улыбку и припечатала:
— Лично я сижу на этой диете последние два года. Уж, наверное, знаю, о чем говорю.
После чего развернулась и гордо направилась в общагу. По официальной версии — жрать мучное ночью. По неофициальной и невысказанной — учиться, учиться и еще раз учиться.
Вот только на этом приключения не закончились.
Когда я поднялась на последний этаж — тот самый, с которого можно попасть на ставший таким родным чердак, — нос к носу столкнулась с Глуном. Профессор, разумеется, не караулил, просто его комната (или, вероятнее, комнаты — на последних этажах дверей меньше, чем на тех, где обитают студиозусы) располагалась тут. И он как раз возвращался к себе.
Мое появление на этаже заставило Глуна обернуться. Куратор, профессор, лорд и кто он там еще, окинул меня взглядом с головы до ног и нахмурился.
— Добрый вечер, — старательно пряча руку с бутербродами за спину, сказала я.
— Добрый, — хмуро подтвердил Глун и еще одним долгим взглядом окинул.
А теперь вопрос: как должен реагировать уроженец Полара и куратор курса, при виде студентки в неприличном мини? Вот и я думаю, что неодобрительно. А если вспомнить, кто именно виноват в том, что у меня одежды как бы нет?
Короче, стоя перед Глуном я ждала как минимум смущения, как максимум — предложения сгонять в мой мир за чемоданами и прочим необходимым. Ведь у меня ни тетрадей, ни письменных принадлежностей, ничего. Уж он-то об этом прекрасно знает!
И что в итоге?
Да ничего! Глун просто кивнул и скрылся в своей комнате.
Желание прийти к нему с просьбой доставить вещи сдохло окончательно. Вот теперь из принципа в «одной единственной» юбке ходить буду! Пусть самого лорда совесть не сожрет, но если у его коллег есть хоть немного этой мифической субстанции, рано или поздно Глуну все, блин, скажут. И без моего участия.