* * *
Безуспешно стараясь проглотить подступивший к горлу комок, я встала с колен, отошла на несколько шагов и отвернулась. У редких прутьев ограды стояла толпа зевак: человек двадцать, не меньше. Все они изо всех сил старались рассмотреть, что происходит, бурно жестикулировали и громко переговаривались:
— Чо там? Убили кого?
— Да какой-то бандит любовницу с окна выкинул.
— Прямо! Это она сама выпрыгнула. От глюков. Наркоманка, поди, с ними такое сплошь и рядом! Привиделся, наверное, ей какой-нибудь принц заморский, поманил за собой, она и прыг. Дело-то недолгое…
— Вот вы сразу о дикостях каких-то думаете. А может, все дело в любви. От несчастной любви только на такое решаются!
— Ой, ой, сюси-пуси, «несчастная любовь»! У этих вот, молодых да ранних, и понятия такого нету — «любовь»! У них все сейчас очень быстро делается. Сперва постель, потом — «А давайте познакомимся». Видали мы таких!
— А может, она беременная? А парень сбежал, наверно… И маме сказать побоялась? Испугалась девочка. Переживала, наверное, сильно, ну и решилась…
— Судить таких надо!
— Разрешите? Разрешите? Да пропустите же вы врача, наконец! — послышался решительный голос, перекрывший все остальные. Толпа посторонилась, толстый охранник хлопотливо отомкнул ворота и впустил врача — высокую женщину в белом халате, марлевой повязке и с медицинским чемоданчиком в руках.
— Где больная? — спросила она и осеклась, увидев тело. Помедлив всего секунду, врач быстро приблизилась к мертвой и наклонилась над ней, одновременно раскрывая свой чемоданчик.
Все молчали.
— Ну что же вы стоите, граждане? — тихо сказала женщина, разгибаясь. — Тут не «Скорую», тут милицию надо. Медицина, к сожалению, уже бессильна.
Темные строгие глаза над марлевой повязкой смотрели серьезно и даже требовательно. Загипнотизированный этим взглядом, по-прежнему потеющий охранник снова потянул из кармана сотовый телефон.
* * *
Тетю Милу я нашла все за тем же столиком летнего кафе. Похоже, она вообще не вставала с места и все время просидела вот так, вцепившись обеими руками в сумочку, крепко-крепко зажмурившись и поджав ножки, словно напуганный ребенок. Я плюхнулась рядом, положила ноги на соседний стул и закурила, не особенно заботясь о том, как это выглядит со стороны. Тетя Мила слегка приоткрыла один глаз, увидела меня и чуть расслабилась.
— Это ты? — спросила она слабым голосом. — Ох, как хорошо, что это ты. А я думала…
— Что ты думала? — буркнула я. — Что это убийца и он наконец добрался и до тебя?
— Нет-нет-нет! Не хочу, не хочу, не хочу! Не хочу ничего слышать и знать ни про какого убийцу! И без того мне теперь неделю не спать без снотворного. О-о-ох, вышла погулять с племянницей на свое горе… Женя, ты только меня сейчас не бросай. Хотя бы до дому доведи, а потом отправляйся…
— Куда это?
— Ну как это — выяснять, что там такое случилось с девочкой. Только не говори мне, что она расшиблась насмерть! Я этого не знаю, не знаю!
Я выпустила последнее облако дыма и с силой загасила сигарету о какую-то жестянку, что валялась возле столика.
— Не собираюсь я никуда идти и ничего выяснять. С какой стати? — я старалась говорить как можно равнодушнее, пытаясь отогнать от себя воспоминание о том, как девочка со светлыми волосами и по-детски припухлым ртом берет из моей пачки свою последнюю сигарету, а затем уверенной походкой удаляется в сторону элитного особняка… чтобы через несколько минут выброситься из его окна и лежать у моих ног с переломанной шеей.
— Ты же знаешь, я работаю только на заказ, то есть только тогда, когда есть клиент. Клиента у меня нет, в данном случае я всего лишь случайный свидетель. И к тому же моя профессия — телохранитель, а вовсе не следователь И вообще, нам пора домой. Скоро твой любимый сериал начнется.
Последний аргумент, кажется, подействовал на тетю лучше всего. Не открывая глаз, она, как сомнамбула, поднялась с места и тяжело оперлась на мою руку.
— Пойдем… И пожалуйста, никогда больше не напоминай мне о том, что сегодня произошло.
— Успокойся, я и не собиралась.
* * *
Однако вспомнить о кошмарном происшествии мне пришлось уже буквально на следующий день. Вернее, утро: стрелки моих наручных часов еще только подбирались к восьми, когда я, забросив на плечо спортивную сумку и отчаянно зевая на ходу, сбежала по ступенькам и толкнула дверь подъезда, держа курс в ближайший спортзал. В планах у меня было: как следует попотеть на тренажерах, затем проплыть на дорожке бассейна мой всегдашний «червонец» (десять километров), потом — сауна и тир. Профессия требовала всегда быть в норме; а в последнее время у меня подвалило столько клиентуры, что в спортзале я не была, наверное, уже недели три.
Мой боевой конь — не очень новый, но очень проверенный «Фольксваген», припаркованный на этот раз аккурат возле подъезда, приветственно мигнул фарами. Я села за руль, бросила рядом сумку и, перед тем как выехать со двора, окинула быстрым взглядом окрестности. Сделала я это скорее по привычке: как упоминалось выше, клиента у меня в настоящий момент не было, следовательно, не было и опасений, что кому-то может понадобиться моя молодая жизнь. Однако натренированный глаз сразу отметил: одновременно со мной тронулась с места и другая машина — ярко-красный «Гранд-Чероки».
Дальше последовала сцена преследования из дешевого детектива: я на трассу — и он на трассу. Я несколько раз вильнула, сделав ложный маневр, — тип в «Чероки» повторил мою траекторию, причем настолько явно и не скрываясь, что это было сильно похоже на издевательство. И держался он, что называется, «след в след». Словом — нахал. Или враг?
Больше всего меня злило, что преследователь прятался за тонированными стеклами, и я понятия не имела — один он там или с какой-нибудь кодлой. Да ну к черту!
Не отрывая взгляда от зеркальца заднего вида, я нащупала в боковом кармане сумки пистолет. В голове промелькнула мысль выскочить из машины при первом же удобном повороте и надавать им (ему) по рогам — ясно же, что развлекаться подобным образом может только шпана зеленая. Но как только я нажала на тормоз и сгруппировалась, чтобы одним рывком выбросить тело из салона, — «Чероки» скрылся за ближайшим поворотом…
* * *
Через час нелепая сцена с преследованием выветрилась у меня из головы. В спортзале я оторвалась так, что еще неизвестно, кто через полтора часа выглядел более уморившимся: я или тренажеры. Чувствуя во всем теле блаженную усталость, которая приходит только тогда, когда ты полностью довольна собой, я направилась в сауну, а затем вознаградила себя за все старания тем, что шлепнулась в прохладно-хрустальную воду бассейна безо всяких правил, оставив за собой целый сноп брызг.
Нужно было сделать никак не меньше двадцати пяти заплывов туда-обратно, и я с удовольствием разрезала воду ровными взмахами рук. И опять смотреть по сторонам не было никакой необходимости, но боковым зрением я заметила на трибуне для зрителей постороннего мужчину. Я говорю «постороннего», потому что одет он был слишком цивильно для человека, который пришел в бассейн позаниматься. Для посетителя спортзала его строгий костюм с галстуком никак не подходил. А для простого зеваки, который забрался на трибуну от нечего делать, было еще слишком рано — около десяти утра.