— Никогда не стоит останавливать мужчину, если он идет на такие жертвы, — пожала я плечами.
* * *
Ильинский был прав: невесты известных адвокатов не являются к семье жениха в спортивном костюме и кроссовках, особенно если у них длинные стройные ноги и тонкая талия — и тем и другим я могла гордиться с полным основанием. Поэтому, когда мы с клиентом — «Фольксваген» впереди, «Чероки» метра на три сзади — выехали на центральную трассу, я, мигнув задними огнями в качестве предупреждения, остановилась возле довольно солидного бутика. Я помахала рукой Ильинскому, кивнула на вывеску магазина, показала на пальцах: «десять минут!» и потянула на себя стеклянную дверь. В отражении было видно, что Ильинский вышел из машины и решительно двинулся следом.
Самое интересное, что его тут знали. Как только адвокат перешагнул порог бутика, к нему стайкой порхнули две продавщицы — одна постарше, другая помоложе.
— Аркадий Эмильевич! Здравствуйте! Сколько лет, сколько зим! Вы сегодня один? А как же…
— Здравствуйте, девочки. Я сегодня только сопровождающий. Вот, познакомьтесь, — Ильинский крепко взял меня за руку и многозначительно сжал пальцы, — эту прекрасную девушку зовут Женя, и я хочу, чтобы вы сделали из нее принцессу.
Продавщицы многозначительно покивали, совершенно бесстыже уставившись на меня во все глаза.
— Девочки-красавицы! Каждой на чай по сто баксов сверх покупок, если за десять минут вы мне сделаете вот из этой комсомолки-спортсменки, — он слегка подтолкнул меня в спину, — Королеву с большой буквы! Такую, чтобы от нее просто ослепнуть можно было — ну, вы профессионалки, вам и карты в руки!
«Сестренки» и в самом деле поняли его с полуслова. Они синхронно кивнули, быстро переглянулись и принялись за дело. Одна из продавщиц быстро, но вежливо увлекла меня в большую примерочную с зеркалами до полу и, не дожидаясь разрешения, стала расстегивать на мне «молнию» ветровки. Вторая, двигаясь быстро и бесшумно, уже несла к нам несколько платьев и костюмов, удерживая их на некотором расстоянии друг от друга — чтобы, упаси бог, не помять. На какое-то время я перестала принадлежать себе: была просто куклой, которую раздевали, одевали, заставляли поворачиваться во все стороны.
— Современная одежда по большей части сковывает движения, не случайно есть даже такой термин — «застегнутый на все пуговицы», — щебетала молоденькая продавщица, склоняя меня сделать вывод в пользу той или иной модели. — Пик этого сезона — египетские, греческие и римские мотивы. Женщине предлагается не столько одеваться, сколько «облачать свое тело в одежды». Вот, посмотрите…
И передо мной выкладывались сексуальные небрежные свитера с глубокими вырезами и свободными линиями рукавов, узкие полупрозрачные платья с ремнями на бедрах, черные кардиганы с крупным ярким рисунком, шаровары и шарфы.
— Коллекцию отличает богатая палитра цветов — оранжевый, медный, пурпурный, — а также своеобразная текстура: крупная ручная вязка, кисти на шарфах и юбках, — стрекотала продавщица со скоростью швейной машинки. — Такая одежда смотрится дорого и стоит соответственно. Это те самые вещи, которые способны придать вам вид весьма состоятельной женщины…
Я на минуту представила себе, в какое оцепенение придет тетя Мила, если я вдруг предстану перед нею в этих потрясающих обновках. Кстати, мелькнула в голове предательская мысль, а ведь можно будет соврать, что все это — подарки того самого ухажера, о котором тетушка так давно грезит для меня. Который красивый и богатый одновременно. Тетя Мила получила бы повод пребывать в хорошем настроении, по крайней мере, на целую неделю!
Мне поднимали и опускали руки, просили попридержать подол, распускали волосы, усаживали на низенький пуф и примеряли туфли, босоножки, какие-то немыслимого фасона кружевные сапоги и нечто такое, что и вовсе не имеет названия. Трудно было поверить, что на все это девушкам из магазина действительно понадобилось только десять минут!
— Получайте свою королеву, — сказала старшая продавщица с явным удовольствием в голосе. Тяжелые занавеси примерочной раздвинулись, и я предстала перед клиентом, что называется, во всей красе.
— С волосами нам прямо повезло, — довольно обратилась к адвокату старшая продавщица. — Такие волосы — прямо водопад… Им никакая прическа не нужна.
— И насчет косметики тоже, — заметила вторая, та, что была помоложе. — Мы только губы чуть-чуть блеском тронули, красавице вашей… А так больше ничего.
— А вот с руками беда, — вздохнула первая.
Неожиданно для самой себя я вспыхнула и проворно спрятала за спину обе руки. Было понятно, что имела в виду работница магазина: физические нагрузки и требования профессии оставили на моих руках несмываемый автограф: кожа на ладонях была сухой и местами потрескавшейся. А ногти — обрезаны, что называется, под корень, безо всякого следа маникюра. Не такие уж страшные руки, нормальные руки девушки, которая сама зарабатывает себе на жизнь — в том числе и тем, что умеет быстро и прицельно стрелять с обеих этих рук, падая пузом в грязь. На улице или, скажем, в метро никто бы не заметил, что у меня такие короткие ногти и красноватые пальцы. Но вечерний наряд налагал свои требования — и мне вдруг показалось, что даже манекены в глубине магазина смотрят на мои руки с осуждением.
— Спасибо, девочки, я доволен на все сто, — весело сказал Аркадий и полез в карман за бумажником. — В десять минут вы уложились, как договаривались, за это каждой премия, — он вынул две стодолларовые бумажки, помахал ими в воздухе и по очереди пришлепнул их на плечо каждой из продавщиц, как будто награждал их погонами. — А нам пора.
Мы покинули бутик, нагруженные покупками, которые по просьбе Ильинского были уложены в купленный тут же большой кожаный чемодан. В него же отправились мои кроссовки и спортивный костюм.
В «Дворянское гнездо» я входила на высоченных «шпилях» на ногах, обтянутых шелковыми чулками а-ля паризьен, с побрякивающими на груди и в ушах украшениями от Сваровски и в непривычно коротком платье из темно-малинового органди, которое уверенно облегало грудь и как будто стекало мелкой рябью по бедрам. «Черт возьми, ну просто женщина-вамп!» — подумала я, в очередной раз поймав в зеркале свое отражение.
* * *
— Привет, пап! А кто это? У нас гости? — громко спросила младшая дочь адвоката Аня, как только Ильинский, пропустив меня вперед, зашел в квартиру и громко щелкнул дверным замком.
Я поняла, что встретившая нас девушка — именно Аня, потому, что, во-первых, на вид ей было как раз тринадцать лет, а во-вторых, девчонка была очень похожа на отца: те же резковатые черты лица, те же узкие губы и светлые до прозрачности глаза, правда, полускрытые за огромными очками в тяжелой старомодной оправе.
Одетая в просторную майку с вышитой бабочкой на плече и короткие голубые бриджи, она стояла в глубине просторной прихожей с книгой в руках и смотрела на меня исподлобья.
— Здравствуй, дорогуша. Познакомься, это — Женя. То есть не Женя, а Евгения Максимовна.