На моем лице застыло выражение недоумения и растерянности. Взгляд устремился в пространство, даже пальцы разжали колени. И на фоне этой наружной тиши интенсивно работал мозг. Демоны бы его побрали, этого графа, с его предложениями! Такой поворот мне совершенно некстати, он может сорвать в одночасье весь наш план. Но сумею ли я отказаться от такой щедрости, не вызвав при этом подозрений? Мне все-таки предлагают жизнь, пусть и на весьма своеобразных условиях. А для того чтобы человек отказался от жизни, условия должны быть очень плохими…
– А Нортон? – спросила я отсутствующим голосом. – Как он отнесется к такому изменению планов? Ведь он с вами в доле. Или вы хотите, чтобы я и его снабжала кровью по первому требованию?
– Вовсе нет, – отмахнулся Джастин. – Нортон не должен вас волновать. Я беру его на себя и уверяю вас: с этой стороны проблем не возникнет.
Казалось бы, в нынешней ситуации я должна была напрячься еще сильней. Ходить по комнате, ломать руки, прикусывать губу… Что там еще делают люди, когда волнуются? Но вместо этого я откинулась в кресле, вытянула руки, удобно разложив их на подлокотниках, и неискренне улыбнулась.
– А что же Дамиан? – изогнула брови я.
– Все так же, как мы договорились изначально, – не моргнув глазом ответил Джастин. – Я устрою ему побег. Завтра же он окажется на свободе.
– На свободе, – задумчиво повторила я. – И узнает о том, что его жена осталась жить у вас. Догадается, какой ценой его выпустили. И что тогда?
– А что тогда? – изогнул бровь Джастин, делая вид, что не понимает.
Я сдержанно улыбнулась, давая понять, что попытка не удалась.
– Ясное дело, он этого так не оставит, – озвучила очевидное я. – Попытается освободить меня или поквитаться с вами. Или и то, и другое. Но, разумеется, вы будете готовы. А над ним к тому же будет висеть смертный приговор. И чем все это закончится? – Джастин смотрел на меня, откровенно раздраженный моей сообразительностью, и наконец отвел-таки взгляд. – Вы добьетесь того, что его либо повторно арестуют солдаты короля, либо убьет кто-нибудь из ваших людей якобы с целью самозащиты. Комар носу не подточит, придраться будет не к чему, а вы получите все и сразу.
Я устало вздохнула.
– Нет, Джастин. Не надо со мной играть. Все, что я делаю, я делаю ради того, чтобы Дамиан смог жить, и жить со спокойной душой. Он не должен узнать о нашем соглашении, это мое принципиальное условие. Впоследствии нужно будет обставить дело так, будто со мной произошел несчастный случай. Не сомневаюсь, вы сможете это устроить. Вам ведь и самому невыгодно распространять информацию о том, что виконтесса скончалась в вашем замке при весьма подозрительных обстоятельствах.
– То есть вы отказываетесь от моего предложения?
Джастин не пришел в отчаяние, но был определенно удивлен.
– Отказываюсь, – кивнула я. – Скажите, вы хоть на минуту задумывались о том, какую жизнь мне предлагаете? Превратиться в вашу рабыню? Делить с вами постель – тогда, когда у вас будет для этого настроение? И знать, что в любой день и час вы можете прийти и с полным правом потребовать мою жизнь? Да, Джастин, я отказываюсь. Я предпочитаю один раз покончить с этим и больше не мучиться. Вы предлагаете мне растянуть агонию, не более того. – Я поднялась на ноги и, устало опустив плечи, направилась к выходу. – Зовите своего аптекаря. Завтра утром я буду готова. А сегодня пусть мне подадут ужин в мою комнату. И извинитесь за меня перед графом Кэмероном. Этим вечером я не хочу разделять чье-либо общество.
Вязкое утро лениво просочилось в окно, когда я уже почти отчаялась его дождаться. Не то чтобы я совсем не сомкнула глаз в эту ночь. Но спала не подолгу, урывками. И в результате, когда встала, чувствовала себя совершенно разбитой. Уж лучше бы не спала вовсе.
Зато времени у меня было предостаточно, и потому я сумела привести себя в достойный вид. Едва притронулась к поданному слугой завтраку и в назначенный час отправилась в комнату, которая могла бы, при известном стечении обстоятельств, стать мне эшафотом. Потянув на себя тяжелую дубовую дверь, я высоко держала голову, но душа ушла в пятки и затаилась, решив переждать в этом удобном убежище все самое страшное. Если сегодня хоть что-то пойдет не так, в конечном итоге мне перережут вены, и останавливать кровотечение никто не станет. Я потеряю сознание, как это уже происходило со мной дважды, вот только в себя после этого уже не приду.
Не задерживаясь на пороге, я шагнула внутрь. Дверь глухо захлопнулась за спиной. В глаза первым делом бросилась удобно застеленная кровать. Видимо, даже в последний путь Джастин вознамерился проводить меня с максимальным комфортом.
К слову сказать, Брэдшоу уже был здесь, равно как и его друг Нортон. Последний выглядел очень мрачно. Впрочем, мне вообще ни разу не доводилось видеть его беззаботным и улыбающимся. Держался он, однако, собранно и сосредоточенно. Джастин, в отличие от товарища, особенно мрачным не выглядел; он старался вести себя спокойно и по-деловому. И все же присутствовала в его движениях некоторая суетливость, свидетельствовавшая об излишней нервозности.
Пройдя в комнату, я поздоровалась с обоими кивком головы и села на кровать. Потом, сообразив, что это то же самое, как приговоренный к смерти, присевший передохнуть на краешек эшафота, подскочила как ошпаренная и переместилась в кресло. Мы ждали, ни о чем не разговаривая и стараясь даже не встречаться друг с другом взглядами. Джастин то и дело принимался ходить туда-сюда по комнате. Я ерзала в кресле, но из него не вставала. Аптекарь не появлялся.
Я подняла взгляд на громко тикающие часы. Десять минут одиннадцатого. Опаздывает. Я хмуро глядела на большие безликие часы, существующие исключительно для того, чтобы показывать время, а перед глазами стояли совсем другие, те, с кукушкой, которые Дамиан не так уж, в сущности, и давно купил для меня на ярмарке…
– Демоны, где его носит?! – нарушил молчание Джастин.
– Хочешь, я спущусь и проверю? – значительно спокойнее предложил Нортон.
– Нет. – Брэдшоу постарался взять себя в руки. – Это ни к чему. Его должны провести сюда сразу же, как только он появится.
И в этот момент раздался стук в дверь. Предшествовавших этому шагов мы не слышали: звукоизоляция в комнате была хорошая.
– Да! – крикнул, оборачиваясь, Джастин.
Дверь отворилась, и в комнату вошел лакей.
– Ваша светлость, пришел тот человек, о котором вы говорили, – сообщил он, понизив голос.
– Веди его сюда, – велел Джастин.
Лакей поклонился и вышел за дверь. Почти сразу же в комнату вошли двое мужчин, одетых не как слуги, но и значительно более просто, чем графы. Первым шел высокий брюнет с внушительной копной густых черных волос и не менее внушительной черной бородой. Следом шагал мужчина среднего роста, тоже бородатый, только его борода и волосы были рыжими. Он был в очках с затемненными стеклами, какие носят иногда ученые и подмастерья, либо много работающие с огнем, либо проводящие опыты со всевозможными химическими веществами.