– Есть две категории людей: одни говорят, другие делают, – лаконично ответил Дамиан, прежде чем мы оказались в самом низу.
Помещение было очень просторным и освещалось при помощи многочисленных свечей. Свет попадал сюда еще и через мутные стекла длинных узких окошек, тянувшихся под самым потолком. Если внутренняя часть кареты была обита красной материей, то здесь преобладал темно-зеленый оттенок. Таков был цвет мягкой мебели, скатерти на круглом столе, устилавших пол ковров и даже рам у картин. Та часть комнаты, где мы расположились, была относительно автономной и вполне невинной. Две кушетки и три кресла, с мягкими сиденьями и удобными спинками стояли, формируя широкий круг, в центре которого находится упомянутый выше стол. Но стоило взгляду устремиться за пределы очерченных мебелью границ, и перед ним открывалось такое, чего, скажу честно, мне видеть никогда не доводилось.
В первую очередь в глаза бросался бассейн, довольно-таки большой, если учитывать, что он находился внутри дома. Он, конечно, не мог сравниться с настоящим озером, но проплыть несколько ярдов вполне позволял. Судя по трубам и другим приспособлениям, которые я могла разглядеть со своего места, вода в бассейне при желании нагревалась и, кажется, даже приводилась в движение.
Возле бассейна стояло несколько простеньких плетеных кресел, спинки которых были опущены необыкновенно низко, так что даже и не понять, сидел в них человек или все-таки лежал. Одно же из них оказалось настолько широким, что заставляло задуматься о том, не для двоих ли оно предназначено. На полу стояли два высоких сосуда странной формы с какой-то жидкостью в нижней их части и выступающей из верхней части трубкой.
Последняя часть комнаты была отгорожена невысокой зеленой ширмой, впрочем сейчас сдвинутой так, что увидеть можно было достаточно. Я, во всяком случае, углядела широченную кровать под роскошным балдахином, застеленную шелковой простыней, а также еще одну, попроще и поуже, зато с таким украшением, как кандалы для рук и ног, крепившиеся к спинкам кровати в изголовье и изножье. С содроганием присмотревшись, я увидела, что изнутри кандалы были отчего-то обиты мягкой материей.
Мое любопытство разыгралось, и я чуть было не развернулась на девяносто градусов в надежде рассмотреть еще больше, но Дамиан, ничего не говоря, развернул меня обратно.
Войдя в подвал, Нэт без малейшего стеснения плюхнулась на кушетку и развалилась на ней прямо как была, в сапогах, перекинув ногу на ногу и заложив руки под голову. С усмешкой проследив за ее действиями, Руперт сделал всем остальным знак устраиваться поудобнее. Мы с Дамианом сели на второй кушетке; сам хозяин дома опустился в кресло; Алонсо с Дэном последовали его примеру.
– Ого, какое логово разврата! – присвистнула, разглядывая помещение, Нэт. – Воображаю, какие здесь проводятся оргии.
– Хочешь поприсутствовать? – мгновенно ухватился за ее слова Руперт.
– Только в качестве наблюдателя, – мило улыбнулась наемница.
– Можешь прийти в качестве наблюдателя, а там уж как получится, – хитро ухмыльнулся хозяин.
– Благодарю покорно! – хмыкнула Нэт.
– Томас! – между тем окликнул лакея Руперт.
Слуга – кстати сказать, не тот, что сопровождал нас во время поездки, – был высоким седовласым мужчиной лет сорока пяти – пятидесяти, одетым по всей форме и обладавшим идеальной осанкой. Вообще во всех его движениях чувствовалось немалое достоинство (соответствовавшее, впрочем, человеку его социального статуса), неторопливость и в то же время предупредительность. Одним словом, этот человек никак не вписывался в царившую в подвале атмосферу. И тем не менее он, кажется, являлся одним из немногих, кто был вхож на данную территорию. Что, несомненно, свидетельствовало о том, что Томас пользовался безграничным или, во всяком случае, весьма существенным доверием своего господина.
– Да, ваша светлость.
Слуга согнулся в поклоне, ровно таком, как требовалось по правилам.
– Поставь-ка ту ширму на место, как положено, – попросил Руперт. – А то там открывается зрелище, не вполне подходящее для юных благородных леди.
Короткий, чуть насмешливый взгляд в мою сторону. В глазах же Дамиана насмешки не было ни на грош.
– А вам не пришло в голову учесть это заранее, прежде чем приводить мою жену в подобное место? – осведомился он довольно-таки агрессивно.
– Признаю, мне следовало проявить большую осмотрительность в данном вопросе, – не стал возражать Руперт, хотя и испытывать сильные уколы совести тоже явно не спешил. – Я сконцентрировался на личностях вот этих красавцев, – он кивнул в сторону наемников, – и на секретности дела, которое нам предстоит обсудить. Но, полагаю, теперь поздно что-либо менять. Однако это не означает, что я позабыл о правилах гостеприимства. Что вы будете пить?
Вопрос был обращен ко всем присутствующим (не считая лакея), и Нэт незамедлительно взяла быка за рога.
– Красное вино «Лозан-Кленси» сорокалетней выдержки, – не задумываясь, заявила она.
Глаза Томаса полезли на лоб, Руперт же отреагировал на столь наглый заказ со смешком.
– У тебя губа не дура, – заметил он, впрочем, пожалуй, вполне одобрительно.
– А ты что же, в этом сомневался? – удивилась Нэт. – Впрочем, конечно, если ты попросту не можешь себе позволить такое расточительство, я готова пойти на компромисс и обойтись чем-нибудь попроще…
– Ну что ты, – возразил, улыбаясь, граф. – Желание гостя – закон. Ты слышал, Томас? Принеси госпоже «Кленси» сорокалетней выдержки. – И, окончательно выбив из колеи и без того пораженного лакея, добавил, пристально глядя наемнице в глаза: – Две бутылки.
– Но, господин…
Я плохо разбиралась в этих вещах, но, по-видимому, заказанное Нэт вино было настолько дорогим и редким, что Томас даже решился оспорить решение хозяина, радикально нарушая таким образом правила субординации.
– Сделай, как я сказал, Томас, – заявил Руперт, впрочем нисколько не рассердившийся на слугу за вольность. – Я хочу, чтобы леди сегодня как следует напилась.
При этих словах его взгляд был уже снова устремлен на наемницу.
– Хочешь, чтобы я напилась до потери сознания, и рассчитываешь воспользоваться ситуацией? – усмехнулась она.
– Еще как рассчитываю! – и не подумал отпираться Руперт.
– Мне, право, жаль тебя разочаровывать, но ничего не выйдет, – с неискренним вздохом развела руками наемница. – Для того чтобы напиться так сильно, мне требуется намного больше двух бутылок красного вина. К тому же я вовсе не собираюсь доходить сегодня до бессознательного состояния.
– Простите, милорд, – осторожно произнес лакей. – Ваше приказание остается в силе? Мне следует принести этой леди две бутылки «Лозан-Кленси»?
– Разумеется, Томас, разумеется, – подтвердил Руперт. – Мы никогда не должны забывать правила гостеприимства. Что будут пить остальные? – осведомился он.