— Лейни? Хочешь кофе? — спросил отец, отрывая меня от раздумий.
Я повернулась к нему и слабо улыбнулась. Это было в его духе. Его жена умирала, и он, не видя способа отвратить неминуемое, нашел другой объект для заботы. Я взяла кофе. И только теперь заметила, как исхудало его лицо. Под глазами темнели круги, и, судя по щетине, последний раз он брился очень давно. Я знала, что отцу бесполезно напоминать, что нужно и о себе подумать, поэтому молча улыбнулась.
Глядя на спящую маму, я прижала бумажный стаканчик к груди в надежде, что хотя бы его тепло согреет сердце. Если смотреть правде в глаза, единственным, что могло помочь мне справиться с душевной болью, было полное выздоровление матери. Впрочем, крепкие объятия Ноя и его обнадеживающий шепот, напоминающий, что все будет хорошо, тоже, наверное, помогли бы. Я скучала по нему, и мне отчаянно хотелось, чтобы он оказался здесь, рядом со мной. Но у судьбы, думаю, были на нас другие планы. Надо же, как все вышло. Ной разорвал наш контракт именно для того, чтобы я успела увидеть смерть мамы и получила возможность оставаться дома и заботиться об отце, жизнь которого без жены наверняка превратится в бессмысленное жалкое существование. Я задумалась: что, если это моя греховная связь с Ноем каким-то образом вывела из себя судьбу и происходящее является расплатой за мое поведение?
— Мистер Талбот? — донесся от двери знакомый голос. Подняв взгляд, я увидела высокого врача с каштановыми волосами. Он достал ручку из кармана белого халата и начал что-то писать в открытой папке. — Здравствуйте. Я доктор Дэниел Кроуфорд. Теперь я буду лечащим врачом вашей жены, и я же проведу операцию. Если вы не возражаете, конечно.
Дэниел Кроуфорд. Милый и симпатичный дядя Ноя. Мое сердце тихонько вздохнуло. Но от облегчения, не от желания. Лишь одного Кроуфорда я хотела, и его здесь не было. И потому мое сердце вздохнуло второй раз.
Дэниел посмотрел на отца, потом на меня с теплой, приветливой улыбкой и опять перевел взгляд на Мака.
В других обстоятельствах мама сама принимала бы решение о том, как будет проходить ее лечение, но сразу после поступления в больницу ее напичкали снотворным и успокоительным. Ее врач заверил нас, что так лучше, что это уменьшит вероятность перевозбуждения, которое при слабом сердце противопоказано.
Поэтому Маку и пришлось принимать все решения. По-моему, медсестры и доктора обрадовались, что ему, а не мне. После того как я ворвалась в больницу, раскричалась и начала требовать, чтобы все подняли свои задницы и спасли маму, они посматривали на меня с опаской. Дез и Полли, как могли, пытались меня утихомирить, но лишь угроза охраны выставить меня из больницы в конце концов заставила меня успокоиться.
— А доктор Джонсон? — спросил отец.
— Доктор Джонсон недостаточно компетентен, — сказала я и, видя, как неодобрительно нахмурился отец, добавила: — Что? Это правда.
Со стороны Дэниела, который уже осматривал мать, раздался негромкий смех.
— Видишь? Доктор Кроуфорд согласен.
Мак потер затылок и посмотрел на жену.
— Не знаю, правильно ли менять врача, когда игра так затянулась.
— Это не игра, папа, — громко сказала я, хотя с моей стороны это было несправедливо. Я знала, что он, конечно же, не воспринимал все вокруг как дурацкую игру, но была в отчаянии, что, впрочем, не оправдало моего неуместного замечания. Но отец не рассердился, ведь на душе у него было то же самое.
— Могу вас заверить, я достаточно компетентен, — вмешался Дэниел, пряча ручку обратно в карман. — Я заведующий отделением кардиохирургии и много раз проводил пересадку сердца…
— Подождите, — прервала я перечисление его заслуг, разумеется, великих, в этом можно было не сомневаться. Ведь он был Кроуфордом, и величие у них, наверное, в крови. Вот только одна маленькая деталь — маленькая, но сверхважная — из произнесенных им вначале слов вдруг вспомнилась мне. — Какую операцию?
Маму из отделения неотложной помощи перевели в интенсивную терапию, а потом привезли в палату. Насколько нам было известно, здесь она и должна была оставаться, борясь за жизнь, до тех пор пока не произойдет чудо, и ей станет лучше, и мы заберем ее домой. Или… не заберем. Теперь, когда у нас появились деньги, я делала все, что могла, чтобы добыть ей новое сердце, но все мои старания пропадали впустую: перед ней в списке было слишком много людей — доказательство некомпетентности и бездеятельности доктора Джонсона.
Дэниел искренне улыбнулся.
— У нас есть донор, Дилейн. — Он явно запомнил мое имя на балу «Алого лотоса», когда я, отказавшись разговаривать с ним, выставила себя полной дурой.
— Д-донор? — пролепетал отец, уголок его рта задрожал и поднялся в боязливой улыбке.
Я понимала, он старается сдержать радость, потому что не может поверить в услышанное. Сказать честно, мне и самой было трудно поверить, но у меня сложилось впечатление, что к этому может иметь определенное отношение Ной Кроуфорд. Наверняка Ной Кроуфорд имеет самое непосредственное отношение к тому, что его дядя, кардиолог с мировым именем, стоит в эту самую секунду в нашей палате. Мне почему-то раньше не приходило в голову, что Ной, узнав о моей маме, мог у меня за спиной добиться того, чтобы она получила самый лучший уход. Ведь, сам того не зная, он вложил в ее лечение два миллиона долларов, а теперь вкладывал еще и членов своей семьи. Так он еще раз доказывал свою любовь, а я все так же не могла показать, что чувство это взаимно.
— У нас здесь центр трансплантации, как вы знаете. Учитывая состояние миссис Талбот, думаю, что ей требуется неотложная медицинская помощь, — пояснил Дэниел. — Есть потенциальный донор, результаты лабораторных анализов подтвердили удовлетворительную совместимость. Остается кое-какая бумажная работа, ну и сама процедура, конечно же.
— У нее будет новое сердце… — ошеломленно произнес отец.
Я опять подумала о Ное и опять захотела, чтобы он оказался рядом. Он был нужен мне. Мама получит новое сердце, но мое-то оставалось разбитым. Я сомневалась, что нам с ней хватит одного на двоих.
— Да… — Дэниел прочистил горло, когда в палату вошла медсестра, на удивление похожая на Бетти Буп, только со светлыми волосами. — Мистер Талбот, пройдите с Сандрой, она поможет вам заполнить бумаги, и мы сможем начинать. Дилейн, — попрощался он и кивнул с теплой улыбкой.
— Ура! Мама Талбот будет жить! — радостно всплеснула руками Дез, и отец недовольно поморщился. — Ой, извините, — сказала она, смущенно хихикнув, встала и повесила на плечо сумочку. — Не знаю, как вы, но у меня от всего этого проснулся аппетит. Спущусь-ка я в столовую, попробую, чем в больницах кормят. Если не вернусь через час, ищите меня в отделении экстренной помощи. Поверьте, я говорю это не из-за санитара-латиноса с внешностью бога, которого я там видела. Хотя, не знаю, может, когда поем, стоит сымитировать перелом таза, чтобы он меня осмотрел?
Тут пискнул телефон Полли — ей пришло сообщение. Я обернулась на нее и заметила, как она нахмурилась, когда поставив стаканчик с кофе, сказала: