– Ты счастлива? – спросил Максим, поворачивая ее к себе.
– Я могу схватить воспаление легких, – ответила Олеся, глядя на то, как Максим устраивает своеобразное ложе из куртки и ее плаща.
– Это ничего. Это мы вылечим. Значит, ты несчастна?
– Рядом с тобой между счастьем и несчастьем нет никаких различий, – пожала Олеся своими обнаженными плечами. Потом протянула руки к своему мужу, провела ладонью по его груди. – Я люблю тебя, это факт.
– Это хорошо, – прошептал он и склонился над ней. Вспышки света ослепляли Олесю, и город шумел далеко внизу. Никому не было дела до сумасшедшей парочки, занимающейся сексом на крыше. У всех хватало своих проблем. Люди бежали по улице, лишь краешком глаза отслеживая информационный поток, изливающийся на них со всех рекламных щитов, со стендов и вывесок, из всех витрин. Информация не достигала мозга, сваливалась сразу в подсознание, заставляя случайных прохожих испытывать необъяснимые приливы голода, желание купить платье или… найти кого-нибудь для сегодняшнего вечера. Реклама – двигатель торговли – работала в центре города лучше, чем где бы то ни было. Через какое-то время Максим завернул дрожащую от холода Олесю в куртку и увел вниз, в кафе, где подавали прекрасные бисквиты. Он поил ее горячим чаем, смеялся и шептал на ушко слова, от которых Олеся вспыхивала и становилась бордовой от смущения. Если бы он мог быть таким всегда…
– Значит, ты думаешь, тебе дадут эту роль?
– Какую роль? – не сразу поняла Олеся.
– Тебе сегодня позвонили. Что это будет? – посерьезнел Максим. – Я, знаешь ли, с трудом перенес твой «Крэйзи тим».
– Это… это детективный сериал. Еще ничего не известно. Они меня еще не утвердили. Просто позвали на второе прослушивание. Иногда дело доходит до третьего и четвертого, и все равно потом роль отдают кому-то еще.
– Думаешь, есть надежда, что тебе все же откажут? – улыбнулся Максим и протянул Олесе ложку, полную ванильного крема. Она послушно открыла рот и позволила себя покормить. Затем вытерла губы салфеткой, улыбнулась и кивнула.
– Да, дорогой. Надежда есть.
Стены кабинета не были белыми, какими часто бывают стены в городских поликлиниках, они были выкрашены в нежно-голубой цвет. Причем сделано это было, по-видимому, не так давно: ни пятен, ни шероховатостей, ремонт все еще сиял своей новизной. Кресло, в котором Женя сидела, было удобным, а напротив по телевизору показывали «Модный приговор». Все это умиротворяло, как и тот факт, что была суббота, а медицинский центр при этом работал как ни в чем не бывало. Денег, конечно, было жаль. Особенно сейчас, когда Женин начальник Малюта (бывший мужчина ее мечты, а теперь мужчина из ее самых страшных кошмаров) борется за то, чтобы уволить Женю из фирмы хоть под каким-нибудь предлогом. И при этом он еще не в курсе, что Женя беременна.
Несколько дней назад Женя попыталась посетить городскую клинику, что кончилось для нее очередным конфликтом на работе и стрессом прямо в клинике. Она пришла туда – наивная чукотская девушка, уверенная в том, что хотя бы тут к беременным женщинам будет особое отношение. В принципе оно тут как раз было, да только не такое, на какое она рассчитывала.
Беременных в холле перед кабинетами было пруд пруди, и рейтинг тут составлялся определенно по размеру живота. Чем больше живот, тем уважительнее отношение остальных. Чем меньше срок, тем презрительнее на тебя смотрят женщины, оккупировавшие скамейки, коих было совсем немного. Что-то очень близкое к армейским понятиям. Уважают всегда тех, кто ближе к дембелю. Худенькой и бледной, практически плоской в области живота Жене до дембеля было еще очень далеко.
Как, впрочем, и ее Ванюшке. Женя заняла очередь и пристроилась в уголке около стенки, поминутно поглядывая на часы. Ей нужно было успеть пройти этот осмотр за обеденный перерыв, но надежды на это были так себе. Ноль, минус один. Женя попыталась вспомнить Ванюшкино лицо, но вышел только целый образ – джинсы, кожаный шнурок вокруг патлатой головы, невыносимо обаятельная улыбка, кеды. Ванюшка уже не был таким, и Женя прекрасно знала это: сама провожала его в армию, целовала его в смешной, обритый затылок. Но помнила его другим. Помнила с трудом.
Очередь двигалась крайне медленно, но надежда еще не покинула Женю, как вдруг одна за другой начали приходить женщины с Очень Большими Животами, а уж они-то шли без очереди, ясное дело. В результате Женя вспылила и попыталась не пустить одну такую – как раз тогда-то и случился стресс. На Женю накричали, предложили лечить триппер в другом месте и не мешать приличным женщинам с обменными картами. Что за хрень это такая – обменная карта и отчего эта ужасная огромная женщина решила, что у Жени триппер, черт его знает. Во всяком случае, удар был нанесен точно и в цель. Ее немедленно как водой смыло, она бежала по улице и рыдала. Слезы текли по лицу, размазывая макияж, и мысль о том, что обеденный перерыв практически кончился и сейчас Малюта Скуратов увидит ее в таком состоянии и начнет пытать еще сильнее, только усиливали рыдания. Свою каплю в этот водопад добавляли и гормоны – беременные женщины могут плакать практически круглосуточно.
– Почему ты опоздала? – встретил Малюта практически в дверях.
– Пробки! – просипела Женя, пытаясь не смотреть в глаза своего мучителя, но тот, словно почуяв запах крови, уже расправил мышиные крылья и выпустил вампирские клыки.
– Какие пробки? Куда ты ходила на обед? В Медведково? Я, между прочим, всегда обедаю в офисе, – заявил Алексей. – Смотри мне в глаза, когда я с тобой разговариваю.
Женя посмотрела ему в глаза, как смогла, и не удержалась, всхлипнула. Гормоны, будь они прокляты.
– Что случилось? – подлетела Карина, заметив катастрофу на Женином лице.
– Ничего, – пробормотала Женя, с трудом подавляя рыдания.
– А если сейчас зайдут клиенты? Как ты будешь с ними разговаривать? – Малюта Скуратов сузил глаза до двух злобных амбразур и принялся вести перекрестный огонь. – Ты не имеешь права рыдать в рабочее время. Это портит репутацию фирмы. И опоздание – это уже не первый случай!
– Это неправда! – воскликнула Женя, но Алексею, конечно же, было наплевать на то, что она там бормочет сквозь слезы.
– Может, уже хватит? – попыталась вступиться за Женю Карина, новая девушка, но, с тех пор как она отказала Алексею в свидании, его отношение к ней переменилось. Пытать Карину он не мог – она была не так легка, как впечатлительная, вечно боящаяся всех и вся Женька. Но мешать ему развлекаться…
– Займите свое рабочее место! – строго выпалил он. – А ты – иди за мной.
И Малюта Скуратов протащил ее через весь офис, чтобы каждый сотрудник мог полюбоваться на руководителя в действии. Женя получила по полной. Официальный выговор – хотя опоздала она всего на пять минут, не больше. Второй выговор – за внешний вид, не соответствующий корпоративным требованиям.
– Это ты о чем?