— Ну дай ей что-нибудь из своего, — вздохнул Геннадий Петрович, — правда, у тебя вряд ли найдется платье за четыре тысячи евро.

— Евгения Максимовна, я, конечно, дам вам, что нужно для дела, но обещайте, что потом вещи вернутся ко мне, — сказала Светлана с опаской. — Вы поняли, о чем я? Их не надо сжигать.

— На одежде, что я сожгла, были следы пороха после перестрелки. Если бы при обыске их нашли, вам бы не поздоровилось, — пояснила я.

— Ну, в этот раз не оставляйте следов, — скривилась Светлана недовольно. — Пойдемте выберем.

Мой выбор ее обескуражил. Косуха в заклепках, которую муж купил Светлане на юбилей после года совместной жизни для прикола, поношенные джинсы с непонятным поясом из металлических пластин. Их Светлана носила еще в школе и из сентиментальности сохранила до сегодняшнего дня. Джинсы подошли мне великолепно.

Шнурованные армейские ботинки я взяла свои. Под куртку поверх кофты натянула майку, предварительно порвав ее практически на лоскуты. На голову нацепила искусно сделанный парик из светлых волос, ниспадающих на плечи великолепными локонами. Макияж мне в ускоренном темпе делала сама Светлана, а я потом поправила немного обводку губ да чуть-чуть больше наложила тонального крема на подбородке.

Такси внизу ждало уже пятнадцать минут. Я же в это время надевала бижутерию — поддельные бриллианты, которые практически неотличимы от настоящих. В нос, в губу и на левую бровь надела имитацию пирсинга.

— Ну как? — поинтересовалась я в конце у клиентов.

— Я все равно ничего не понимаю, поэтому промолчу, — ответил Геннадий Петрович. Светлана не издала ни звука, но по глазам я прочла, что она считает меня ненормальной.

«Что ж, время нас рассудит, — подумала я, ринувшись к выходу с сумочкой из кожи крокодила в руках. — Пусть считают, что это подлинный „Гуччи“».

Мой внешний вид шокировал и людей на улице, и шофера такси. То ли еще будет.

Глава 4

Дверь в квартиру целительницы мне открыл двухметровый пузатый и сутулый мордоворот с иссеченной шрамами головой. В кобуре под мышкой у него болтался «макаров».

— Вы записаны? — спросил мордоворот рокочущим басом, не выказав даже капли удивления.

— Я звонила, — с вызовом громко ответила я. — Ваша бабка меня ждет. С дороги, олух!

— Андрюша, пропусти ее, это наш клиент, — раздался из комнаты голос, не похожий на старушечий.

— Проходите, — велел охранник, отодвинул одной рукой половину занавеса из черной парчи, расшитой золотыми звездами и полумесяцами, а другой указал направление, будто в однокомнатной квартире можно было заблудиться. Я прошла помещение, где перед гостями разворачивалось основное представление. Обстановка точь-в-точь, как рассказывала Светлана. Наверняка еще в сотне квартир ворожей я нашла бы то же самое. Их словно под копирку оформляли — свечи, иконы, кресты из православия соседствовали с письменами древних славян, руническими знаками, пентаграммами, испещренными буквами из всех известных алфавитов: еврейского, сирийского, арабского, халдейского и, конечно же, алфавита магов; куча загадочных предметов, чаш, курильниц. В обязательном порядке магическое зеркало, хрустальный шар и несколько колод карт.

Целительница баба Настя оказалась типичной цыганкой лет тридцати, одетой в яркие восточные одежды.

— Клевый у вас дизайнер, — сообщила я ей, оглядываясь по сторонам. Уже с порога было ясно, что это не та, кого я ищу. Но раскрываться и сразу уходить — не лучший выход, так как колдунья может заподозрить неладное. Пойдет слух, что кто-то проверяет притоны волшебников. Это спугнет бабу Любу, если она намеревается войти в мир под новым именем. Поэтому я решила подыграть целительнице, находившийся в легком шоке от моего наряда.

— Что, бабуля, снимешь с меня проклятие или будешь таращиться, как гаишник на депутатский мандат? — весело спросила я.

— А вы всегда так одеваетесь? — осторожно спросила колдунья.

— Нет, сегодня я постаралась замаскироваться, чтоб не бросаться в глаза. — Я прошла без приглашения, села за стол напротив бабы Насти, закинув ногу на ногу. Взгляд целительницы скользнул по моему перстню с крупным поддельным бриллиантом в шесть каратов, окруженным камнями поменьше. Будь камни настоящими, украшение потянуло бы тысяч на восемьдесят баксов. Прикрыв рукой лоб, цыганка сразу застонала, будто собиралась родить здесь же.

— О-о-о! О-о-о! А-а-а! Господь всемогущий! У вас, девушка, не все в порядке дома. Вижу страшное проклятие, дальнюю дорогу. Вас преследуют темные силы. Аура повреждена.

Половина энергетических каналов перекрыта, а из остальных демонические сущности пьют энергию. Еще вас сглазила женщина с темными волосами.

— Да что вы говорите! — выдохнула я в ужасе, театрально округлив глаза. — Что же делать-то?

— Работа нам предстоит долгая и трудная, требующая больших затрат как духовных, так и материальных. — Колдунья подалась вперед, взяла мою руку, поглаживая приблизила к свече, чтобы получше разглядеть перстень. Подделку мог заметить только профессионал, а цыганка, на мое счастье, таковым не являлась, поэтому застонала пуще прежнего: — Ой, как мне тяжело, тяжело. С тобой пришло такое зло, но мы поборемся за твою душу. Только я смогу тебе помочь победить смерть.

— Хорошо бы, — поддакнула я.

Колдунья перевернула руку ладонью вверх, стала водить по линиям, бормоча:

— Линия жизни, ой как не нравится мне ваша линия жизни, прерывистая какая-то. Вижу в будущем много болезней. А что у вас на холме Меркурия?

— Что, что у меня там? — испуганно вскрикнула я.

— Недавно вы потеряли какую-то вещь, дорогую, — пробормотала колдунья.

— Ничего я не теряла, — сказала я серьезно. Старый трюк. Если человек богат, то у него все вещи недешевые, и каждый день мы что-то теряем. Кто-то на моем месте вспомнил бы про потерянную заколку для волос, а у кого-то обворовали квартиру, где среди вещей можно выделить одну самую ценную, к которой хозяин относится особо трепетно.

Мое заявление не понравилось колдунье.

— Если я говорю, что вы что-то потеряли, значит, потеряли, — непреклонно сказала она. — Вспомните, может, какую-нибудь мелочь.

— А, у меня машину угнали два года назад! — воскикнула я, будто вспомнив, — «ягуарчик» такой серебристый.

— Ну вот, а вы говорите не потеряли, — облегченно вздохнула колдунья. — Искать машину будем?

— Как искать? — вытаращилась я.

— У вас с собой нет случайно фотографии вашей машины? — спросила колдунья с надеждой.

— Нет, вот именно сегодня не захватила, — едва не разрыдалась я, затем взяла себя в руки и предложила: — Хотите, я ее нарисую. Я в детстве неплохо рисовала, дайте только бумагу и фломастеры.

— Не надо. — Колдунья поморщилась, сообразив, что перед ней умственно отсталый человек. — Я могу и так найти. Сейчас сконцентрируюсь. — Она напряглась и закряхтела, предельно концентрируясь.