— Я иду к Фабиану, — заявила Урсула. — Как вы собираетесь нести его наверх?
— Думаю, он дойдет сам, — предположил Аллейн. — Будьте с ним помягче. Дуглас поможет нам уложить его в постель. Вы не знаете, он проснулся?
— Только не Дуглас, — сказала Теренс Линн. — Он спит как бревно.
— Мистер Аллейн, у Фабиана опять припадок? — спросила Урсула.
— Думаю, что да.
— Черт, теперь он решит, что не имеет права на мне жениться. Пойдем, Тери.
Девушка не совсем охотно последовала за ней.
Аллейн постучал в дверь Дугласа Грейса и, не услышав ответа, вошел и посветил фонариком на его взъерошенную голову.
— Грейс!
— А?
Судорожно сбросив одеяло, Дуглас в недоумении уставился на него.
— Какого черта вы меня поднимаете? — негодующе спросил он и заморгал глазами. — Извините, сэр. Мне снилось, что я на передовой. Что случилось?
— У Лосса опять припадок.
Дуглас посмотрел на Аллейна с уже знакомым выражением возмущенного недоверия.
«Сейчас начнет повторять каждое последнее слово», — с раздражением подумал Аллейн.
— Припадок, — действительно повторил Дуглас. — Вот черт! Как это случилось? Когда? Где?
— Рядом с пристройкой. Полчаса назад. Он пошел за моим портсигаром.
— Да, я помню эту историю, — торжествующе произнес Дуглас. — Он все еще без сознания? Бедняга Фаб.
— Он в сознании, но у него ведь трещина в черепе. Помогите отвести его наверх.
— Отвести наверх? — переспросил Дуглас, потянувшись за своим халатом. Казалось, он был очень взволнован. — Какое невезение. Я имею в виду их с Урси планы на будущее.
— Да.
— Полчаса назад, — пробормотал Дуглас, засовывая ноги в шлепанцы. — Должно быть, это случилось после того, как мы вышли из гостиной. Я пошел подышать воздухом на боковой лужайке. Господи, он, наверное, был где-то рядом.
— Вы ничего не слышали?
Дуглас изумленно посмотрел на него, чуть приоткрыв рот.
— Я слышал, как шумит река. Верный знак, что подует южный ветер. Вы-то вряд ли знаете наши приметы.
— Нет, не знаю. А еще что-нибудь слышали?
— Что-нибудь? А что именно?
— Голоса или шаги.
— Голоса? Он разве говорил? Шаги?
— Оставим это. Пойдемте.
Они спустились в гостиную.
Фабиан лежал на диване, рядом на низком табурете примостилась Урсула. Томми Джонс и Клифф смущенно стояли у окна, рассматривая свои ботинки. Маркинс с точно выверенным выражением участия на лице расставлял на подносе напитки. Теренс Линн стояла у разожженного камина, и ее красное одеяние переливалось в отблесках яркого огня.
— Какая жалость, Фаб. Вот ведь невезение, — приветствовал его Дуглас.
— В высшей степени досадно, — пробормотал Фабиан, глядя на Урсулу.
Он был все еще укрыт серыми одеялами, и Урсула подсунула под них руку.
— Дуглас, дай носильщикам выпить. Им это не помешает.
— Тебе нельзя, — предупредила Урсула.
— Смотри раздел четыре. После травм головы следует воздерживаться от алкоголя.
Маркинс, соблюдая этикет, пошел к двери.
— Выпейте с нами, Маркинс, — слабым голосом произнес Фабиан.
Дуглас был шокирован.
— Благодарю вас, сэр, — с достоинством произнес Маркинс.
— Ты выпьешь виски, Томми? А Клифф?
— Я не прочь, — ответил Томми Джонс. — А мой парень не будет, спасибо.
— Ему не помешало бы выпить, — сказал Фабиан.
Клифф и вправду был очень бледен.
— Он вообще не пьет виски, — со значением произнес мистер Джонс.
— Фаб, мне кажется, тебе надо лечь в постель, — засуетился Дуглас. — Вы согласны, мистер Аллейн?
— Мы выпьем за ваше здоровье, когда все закончим, — заверил Фабиана Аллейн.
— Я не хочу, чтобы меня несли наверх. Даже не думайте об этом.
— Хорошо, тогда вы пойдете сами, а мы с Грейсом вам поможем.
— Согласен, — с готовностью произнес Дуглас.
— Достаточно одного, — закапризничал Фабиан. — Говорю же вам, я в полном порядке. Дуглас, налей ребятам виски. Ведь это мистер Аллейн организовал спасительную операцию. Вот пусть и завершит ее.
Фабиан сел и скорчил гримасу. Он был очень бледен, и руки у него тряслись.
— Все будет в порядке, Фаб, — подала голос Урсула. — Я за тобой присмотрю.
— Спасибо, дорогая, обязательно приходи, но чуть попозже, — сказал Фабиан и повернулся к Аллейну: — Пойдемте.
Когда они вышли в холл, Фабиан взял Аллейна под руку.
— Не сочтите это за каприз. Просто мне нужно поговорить с вами. Господи, как же мне плохо.
Аллейн отвел его наверх и уложил в постель. Фабиан подчинился без всякого сопротивления. Вспомнив слова Маркинса об аптечке в ванной, Аллейн совершил туда набег и изъял перевязочные средства. Потом выстриг волосы на затылке Фабиана. Рана, припухшая по краям, была невелика и как бы вдавлена в кожу. Аллейн обработал рану и уже готовился наложить повязку, но тут Фабиан, лежавший лицом вниз, вдруг спросил:
— Я ведь не сам упал? Меня кто-то ударил, правда?
— Почему вы так думаете? — спросил Аллейн, застыв с ватой в руках.
— Кое-что я помню. Когда это случилось, я был на ногах. Рядом с развилкой. Это было почти так же, как при Дюнкерке, но, слава Богу, не в то же место. Мне кажется, я закричал. Меня кто-то ударил, не пытайтесь это отрицать.
— Еще что-нибудь помните?
— Там рядом с дорогой есть насыпь, поросшая кустами. Я возвращался из пристройки. Дорога была скользкой, и я держался поближе к краю. Тот, кто на меня напал, прятался в кустах. Но почему? Почему меня?
Аллейн наложил на рану вату и взялся за бинт.
— На вас было мое пальто, — напомнил он.
— «Подкрепите меня вином» [33] , — прошептал Фабиан. — А ведь и правда.
Он замолчал и не раскрывал рта, пока Аллейн не закончил перевязку. Теперь он лежал на боку с толстым слоем ваты под головой. Аллейн прибрался в комнате и подошел к кровати. Фабиан уже задремал, и Аллейн выскользнул за дверь.
Перед тем как спуститься вниз, он обошел все спальни, но ни в одной из них сырой обуви не обнаружилось. Свои рабочие башмаки Дуглас и Фабиан, видимо, держали внизу.
— Но там явно ходили не в рабочих ботинках, — пробормотал Аллейн и вернулся в гостиную.